— Это мой дом, — с гордостью произнес дракон.
— Что? — не расслышал Никос.
— Это мой дом!..
— Х-хорошо-о!.. Но давай вернемся назад! Я з-замерз!.. — прокричал мальчик в ответ и решил пойти на маленькую хитрость: — Давай теперь посмотрим на мой дом!!!
— Что же ты молчал? Повернули бы раньше, — проворчал Добруж, заходя в вираж. — Я думал, ты замер от восторга.
— З-замерз я, а не замер, — простучал зубами Никос. Он немного успокоился. — Дракон не собирался его похищать. «Все-таки это были сказки. Придумают же взрослые!.. А в следующий раз надо одеться теплее… И под попу что-то подложить. Так сидеть очень жестко».
Он почему-то был уверен, что будет и следующий раз.
Они возвращались в Изумрудную долину мимо Скалы одиночества, Овечьего обрыва, Выступа гордецов. Вновь облетели пасущуюся на лугу отару. Затем последовали за весело скачущей по склону речушкой. Миновали дом мельника. После него впереди показалась деревня.
— Вон мой дом!!! — закричал мальчик дракону. — Ух ты, как здорово! Точно, мой дом!!!.. Какое все маленькое…
— …Знаешь что, Никос, — сказал Добруж. — Полетели-ка обратно. А то вдруг нас кто-нибудь заметит. Я не хочу встречаться со взрослыми людьми.
— Почему? — удивился пастушок.
— Они не искренние, — ответил дракон.
Он сделал круг над деревней и развернулся.
— Нет, ты не прав, — не согласился мальчик. — Взрослые не все такие, среди них есть много хороших, добрых. Например, мои родители.
— Значит, мне на людей не везло… — проворчал дракон.
— Да, да… — растерянно согласился Никос, оглядываясь на деревню. — …Ну, на самом деле мне тоже пора возвращаться! Хорошего понемножку. Верни меня, пожалуйста, к ручью. Только очень близко не подлетай, а то овцы опять испугаются.
Дракон молча кивнул, и через пять минут разрумянившийся от ветра и новых впечатлений парнишка уже слезал с его спины.
— Ну, слава богу, по-моему, все на месте, — пробормотал юный пастушок, быстро пересчитав овец.
— Какие вкусные овечки, — заметил Добруж, на секунду оторвавшись от студеной воды ручья.
— Так ты их ешь?! — удивился Никос.
— А разве вы, люди, не едите мясо? — ответил вопросом дракон.
— Едим, конечно. Но все-таки это не то… Не так… Мы за ними ухаживаем, любим их, кормим, укрываем от дождя и снега, бережем от волков, от орлов… — мальчик покосился на дракона и смущенно добавил: — От хищников, в общем…
— Ну да, и все это для того, чтобы, когда барашек вырастет, съесть его, — заметил Добруж. — Странная какая-то любовь, не находишь? Не путай заботу о пропитании и любовь.
— Не знаю… Мне всегда жалко, когда режут барана или овцу. Но так все делают, — оправдывался юный пастушок, — такова жизнь.
— Вот и я про то же. Такова жизнь. И чтобы не умереть с голода и вырасти сильным и здоровым необходимо есть мясо. И вам людям, и нам драконам.
— Да, — согласился Никос. — Папа всегда говорит: «Ешь мясо, от него мышцы растут».
— Вот видишь, какой у тебя умный папа… Да ты не волнуйся. Ваших овечек я не ел и есть не буду. Прибегут люди, поднимут шум. В горах и так полно живности… Ну, что ж, я полетел. Надо бы себе еще что-нибудь на ужин найти.
— Да, конечно… Слушай, а давай увидимся завтра, — предложил Никос.
— Хорошо, — ответил Добруж. Затем, отступив назад, гордо выпятил грудь и важно произнес: — Мой юный друг! Позвольте завтра мне пригласить Вас ко мне в гости. В мою пещеру…
— В пещеру? — Никос затаил дыхание. Опять ему вспомнились рассказы о драконах.
— Да, да! В пещеру! — подтвердил дракон торжественно. — Это довольно сумрачное и угрюмое место, — Добруж тяжко вздохнул, — но это мой дом! — с пафосом закончил он фразу. — Впрочем… если ты… если тебе страшно, ты можешь отказаться…
— Если страшно интересно, то не страшно, — заверил дракона Никос. — Я еще ни разу не был в пещере. И потом, я не боюсь. Ведь ты сегодня уже сто раз мог меня съесть!
— Я сразу понял, что ты не из пугливых, — улыбнулся Добруж. — А теперь вижу, что ты и умен не по годам! Я буду рад иметь такого друга, — с гордостью закончил он.
— Я тоже, — обрадовался мальчик.
На следующий день Никос проснулся даже раньше родителей. Умылся, наскоро позавтракал и стал готовиться к предстоящему путешествию, пока они не встали. Сердце просто выпрыгивало из груди, когда он думал о вчерашнем полете. Он никогда ничего от них не скрывал. Но вот так, запросто, объявить о своей дружбе с драконом… Нет, пока он был к этому не готов. Вместе со скромным обедом он положил в сумку одну овечью шкуру. Вспомнил, как было холодно над скалами, и захватил куртку потеплее. Взял свой посох и вышел на улицу.
Все в этот день казалось необычным. Солнце светило ярче, чем всегда. Птицы пели громче прежнего. И на душе у Никоса было легко и радостно. Только овцы сегодня, кажется, не разделяли его ликования и плелись как-то особенно неторопливо. Маленький пастух постоянно их подгонял, боясь опоздать на встречу с Добружем.
Однако самое томительное ожидание началось позже, когда отара уже паслась у ручья. Никос все время оглядывался и высматривал небо над горами, надеясь увидеть знакомую тень. Он даже успел расстроиться и подумать, что дракон сегодня не прилетит.
Но он прилетел. Правда, уже ближе к полудню. Никос был рад и счастлив. Значит, это ему не показалось, не приснилось! Значит, у него точно есть новый друг.
— Привет, Никос! — гаркнул Добруж, подлетая.
— Привет! — радостно замахал ему пастушок.
Дракон опустил морду в ручей и сделал несколько больших глотков:
— Какая же вкусная вода в этом ручье! — фыркнув, произнес он. Затем распрямился и, смерив мальчика взглядом, церемонно произнес: — Ну, господин пастух, готовы ли Вы лететь ко мне в гости?
— Готов, готов! Вот даже теплые вещи взял, — засуетился Никос, опасаясь, что его новый друг передумает.
— Молодец, сорванец! Вижу, ты запасливый. Ну, что ж, тогда забирайся, — и Добруж опустился животом на лужайку. Никос накинул куртку, взобрался на спину, и принялся расстилать приготовленную утром овечью шкуру.
— Ты что там делаешь? — спросил, обернувшись, дракон. — Седло что ли прилаживаешь? Я все-таки не лошадь!
— Извини, это овечья шкура. Уж очень жестко сидеть, — начал оправдываться мальчик. Добруж усмехнулся и буркнул:
— Что правда, то правда! Броня моя крепка! Особенно на спине… Ладно, я не против. Усаживайся, и полетели.
В этот раз Никос уже не закрывал глаза. Он видел, как с каждым взмахом крыльев земля уходила все дальше, и это было, пожалуй, самое страшное. Но когда, набрав высоту, дракон начал планировать, пастушок окончательно успокоился. Его больше не трясло от страха, а зубы не стучали от холода, хотя стало заметно прохладнее. Выступ Гордецов остался позади. Под ними был Овечий обрыв. Впереди на фоне заснеженной Драконьей гряды угадывались очертания Скалы одиночества. «Все-таки не зря я взял куртку», — подумал мальчик и спросил:
— Далеко еще до твоего дома?!
— Уже нет! Вон моя пещера, — мотнул головой крылатый друг и начал снижаться.
Он спланировал прямо к едва заметному входу в пещеру. С высоты Никос его не заметил и удивился, как дракон ориентируется среди столь однообразного каменистого пейзажа.
— Прибыли! Гостей просим сойти на землю, — пошутил хозяин пещеры.
Никос сложил шкуру в сумку, спустился со спины на камни. Добруж терпеливо дождался высадки. Затем важно проследовал ко входу и, слегка пригнувшись, первым вошел в пещеру:
— Проходи, Никос! — зарокотал его голос изнутри. — Эта пещера и есть мой дом, мое логово, хе-хе, — и, видя, что гость, сделав несколько шагов, застыл в нерешительности у входа, добавил: — Да ты проходи, не стесняйся!
Однако мальчик не тронулся с места. Он ожидал увидеть все, что угодно — мрачную холодную пещеру, опутанную лабиринтом тесных коридоров и, чего он в тайне опасался, драконье семейство. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.
Пещера оказалась небольшой, но с высоким сводом, сухой и достаточно теплой. А в центре лежали самые настоящие сокровища!.. Проникающие через проход солнечные лучи отражались от груды драгоценностей, плясали на стенах драконьего логова разноцветными бликами.
Никос стоял, как зачарованный, и не мог наглядеться.
— Какая красота! — только и смог выдохнуть он.
— Тебе нравится? — удивился дракон и внимательно посмотрел на мальчика, как будто в первый раз.
— Да, очень! — восхищенно ответил Никос, не замечая подозрительного взгляда своего друга. — Такого я еще ни разу в жизни не видал.
— И ты считаешь это красивым?
— Конечно! — мальчик приблизился к сокровищам. — Посмотри на эти разноцветные камни. Как они играют на свету, как переливаются, кажется, свет перетекает из одной грани в другую… Посмотри, как меняется все вокруг, если глядеть через камень. Вот, все стало зеленым, как будто мы снова на лугу!.. А теперь красным!.. Как здорово! — радовался Никос.
— Я знаю, — грустно заметил Добруж. — Да, именно кроваво-красным…
Он улегся в дальнем углу пещеры, а мальчик начал обходить золотую гору:
— А эта… — начал говорить Никос, но внезапно обо что-то споткнулся. Посмотрев на каменный пол, он увидел золотой медальон, лежащий в стороне, почти у стены. Цепочка его была оборвана, но сам он был прекрасен. Мальчик поднял его. Медальон был округлой формы, ровно ложился в ладонь, наполняя ее приятной тяжестью. В центре его красовался вензель буквы «Б» с алыми рубинами по краям.
— Вот это да-а, — протянул пастушок. — Посмотри, какая штука! Настоящий медальон. Да какой красивый… Просто королевская вещь!
— Если хочешь, возьми его, — безразлично сказал Добруж, даже не взглянув на медальон.
— Нет, что ты, — испугался Никос. — Он же, наверно, ужасно дорогой.
Дракон повернул свою голову к мальчику и промолвил:
— Не дороже нашей дружбы… Считай, что это подарок.
— А что я скажу дома?