к хотелось поговорить с другом!..
Если бы в этот момент он оглянулся, то непременно заметил бы фигуру, прошмыгнувшую вдоль изгороди у дома лавочника, стоявшего на въезде в деревню.
Вечером, загнав овец в овчарню, Никос поторопился в дом. Ему не терпелось встретить отца. Втайне мальчик надеялся, что родители передумают и разрешат пасти овец на прежнем месте. Шанс был крохотный, но мальчик так желал этого!
Однако отца дома не было. Не появился он и на следующий день, и к концу недели. Никос видел, как волнуется мать, и сам удивлялся, почему папа так долго не возвращается. Но больше всего, как ни странно, его волновало, что перестал прилетать Добруж. Конечно, тому не стоило лишний раз показываться на глаза людям, и в глубине души мальчик это понимал, но, все равно, боялся потерять друга навсегда. Вдруг он больше никогда не вернется в Изумрудную долину? В конце концов, он не трясется над сокровищами, как привыкли думать о драконах люди. Тем более, что в пещере ему одиноко, а Никос перестал с ним встречаться. Возьмет, да и улетит от скуки и тоски в другую страну, найдет себе друзей среди других драконов. Может, пролетая над деревней, Добруж помахал крыльями не в знак приветствия, а прощаясь?
Никос не находил себе места. Ему срочно нужно было на луг у ручья. Ему просто необходимо было повидаться с другом. Уже засыпая, он твердо решил, что сделает это завтра, во что́ бы то ни стало.
Лавочник Гийом Люше был сухощавым пожилым мужчиной с живыми глазами на бледном, слегка вытянутом лице. Его жилистая фигура напряженно нависла над столом, бледные губы сжались в тонкую линию, две большие залысины блестели на его черепе. Вечер уже заканчивался, и Гийом подсчитывал недельную выручку. Посередине дубового стола рядом с толстой книгой и чернильницей уже отдыхало два пузатых мешочка. Еще один мешочек, пустой, лежал на краю стола рядом с кучей монет, быстро таявшей под цепкими и стремительными пальцами лавочника. Эжен знал, что не стоит прерывать отца. Во-первых, тот считал деньги, а во-вторых, обдумывал услышанное. Оба этих дела лавочник умел делать одновременно и очень быстро.
Стоя в стороне, Эжен терпеливо ждал, когда отец сам продолжит разговор. Наконец тот ссыпал монеты в третий мешочек и, сделав запись в книге, расслабленно откинулся на спинку стула. Глаза его блестели, щеки слегка порозовели. Эжен знал эту метаморфозу. Как правило, это было лучшее время для какой-нибудь просьбы. Но сейчас речь шла о другом. Эжен гадал, от чего отец получает больше удовольствия — от недельной выручки или от новых вестей. «Запомни, самое важное в нашем деле не деньги, а вовремя полученные сведения, — учил старший Люше младшего. — Новости много дороже денег. Знающий их, может управлять людьми. У него всегда будут деньги».
Эжен помнил это и всегда рассказывал отцу про все увиденное и услышанное. Не раз сведения сына оказывались весьма полезны. Доставая самые необходимые на сегодняшний день в деревне товары, своевременно повышая на них цену, лавочник процветал. «Мои глаза и уши», — иногда в приливе несвойственной нежности бормотал Гийом, ероша жесткими пальцами рыжеватые кудри сына.
— Так ты говоришь, в наших краях объявился дракон, — прервал молчание старший Люше, — и сын старосты помахал ему рукой, как старому приятелю, хотя по логике вещей должен был насторожиться и испугаться за отару?
— Да, папа, — подтвердил Эжен.
— То есть это не внезапная радость от нежданно увиденного чуда, которая не поддается логике… Не ребячество, а осмысленный поступок, так как дракон помахал ему крыльями в ответ?
— Именно так.
— Эжен, мальчик мой, — старший Люше подался вперед, глядя в глаза сыну, — это точно был дракон? Возможно, просто большая птица, скажем, горный орел, пролетел над деревней в сгущающихся сумерках. Такое возможно?
— Нет, папа. Это точно был дракон. Я не мог спутать.
— Эжен, — лавочник вновь устало откинулся на спинку стула и, казалось, принялся рассматривать потолок, — ты видел когда-нибудь горного орла?
— Конечно. Дважды в прошлом году и один раз этой весной.
— А доводилось ли тебе когда-нибудь видеть дракона? — Гийом вновь перевел взгляд на сына и вопросительно поднял брови.
— Нет, раньше, живого — никогда… — замялся Эжен. — Но я видел в книжке. Он был точно такой же, как на картинках. Я не мог перепутать.
— Значит, ты уверен? — допытывался лавочник, снова подавшись вперед.
— Да, это был точно не горный орел. Я не стал бы отвлекать тебя от дел недостоверными сведениями, — с долей обиды ответил будущий хозяин лавки.
— Ну, ну, не расстраивайся, — старший Люше заулыбался, последние слова сына ему явно понравились. — Я верю тебе. Просто хотел уточнить и убедиться… Итак, что мы имеем? Дракон и сын старосты знают друг друга и, возможно, дружат. Так?
— Так.
— Что такое староста и его сын, мы знаем. И чего от них ждать, мы тоже знаем!
Оба Люше поморщились при этих словах. Эжен вспомнил прошлогоднюю драку с Никосом, а Гийом — то, как в неурожайный позапрошлый год староста практически вынудил его продать четыре мешка муки многодетным семействам Этьена и Жана с большой скидкой.
Лавочник забарабанил пальцами по столу и продолжил размышления:
— А вот что такое драко-он?..
— Драконы живут в пещерах… — начал вспоминать прочитанное Эжен.
— Да-да, в пещерах, — оживился Гийом. — Именно в пещерах, в которых они охраняют…
— Сокровища-а… — вместе произнесли последнее слово отец и сын.
На следующее утром, пригнав овец на луг за околицей, Никос расположился поближе к дороге. Мальчик рассчитывал приметить кого-нибудь из знакомых и упросить присмотреть за отарой. Всего на полчаса. Больше ему не потребуется. Ноги у него быстрые, а до ручья рукой подать.
Но долгое время никого не было видно. Только спустя два часа томительного ожидания на дороге появился путник, неторопливо приближавшийся к деревне. Никос обрадовался. Это был их сосед — Жиль Трише, возвращавшийся от дочери, живущей в соседнем селении.
— Дедушка Жиль! — окликнул его мальчик.
— А, это ты, Никос, — улыбнулся старик. — Ну, как идут дела у нашего пастушка. Еще не все овцы разбежались?
— Нет. Куда им бежать? Они у меня послушные. С ними и старик справится, — пошутил в ответ мальчик.
— Ну, не знаю, не знаю. Тебе виднее, — прокряхтел в ответ Жиль. — Как дела у отца? Что-то его давно не видно. Он, часом, не заболел?
— Нет. Все нормально. Просто… ему пришлось уехать в город… по делам…, — несколько смутившись, ответил Никос.
— А-а… Ну, это другое дело, — закивал Трише. — А то я подумал, что он заболел. Да-а… Но раз не заболел, то это хорошо. Болеть — это плохо, поверь мне — старому человеку. А раз он уехал в город — это хорошо. Это совсем другое дело. Давно я не был в городе. Да-а… Вот помню….
— Дедушка Жиль, — своевременно прервал стариковские воспоминания Никос. Он знал, что это невежливо, но в противном случае рассказы старика Трише о былом пришлось бы слушать до вечера. — Мне очень нужна ваша помощь. Отец всегда говорил, что «старина Жиль — человек слова, на него можно положиться!»
— Что ты говоришь? — изумленно поднял брови сосед. — Прям так и сказал?
— Да, и советовал брать с вас пример… Понимаете, мне срочно нужно навестить одного своего друга. Сказать ему одну очень важную вещь. Но вот беда: папа уехал в город, а на маме все домашнее хозяйство. Получается, что подменить меня с овцами вроде как и некому… А тут вы идете, дедушка Жиль, наш сосед и папин старый приятель. Ну, вот я и подумал, что могу вас попросить присмотреть за овцами… Вы не волнуйтесь, они смирные. Мне всего на полчасика. Вы и глазом не успеете моргнуть, как я вернусь. Пожалуйста, помогите по-соседски. Прошу вас. Для меня это очень-очень важно!
Старый Жиль не смог отказать:
— Хорошо, Никос. Я посмотрю за вашими овцами. Твой отец прав, на меня еще можно положиться. Да-а… Беги по своему важному делу. Только сильно не задерживайся. Мои стариковские дела хоть и не так важны, как твои, но тоже меня ждут.
— Правда?!.. Спасибо! Огромное спасибо!!! Я мигом, — выпалил скороговоркой Никос и стремглав бросился на луг к ручью.
Никогда еще в жизни он так быстро не бегал. Ветер свистел в ушах, в висках пульсировало, а сердце, готово было выпрыгнуть из груди. Но Никос не останавливался. Еще издали он увидел дракона, пьющего из ручья, и бросился со всех ног навстречу другу. Услышав топот мальчишеских ног, Добруж оторвал от воды голову.
— Ни-кос, — нараспев произнес дракон и улыбнулся. — Ты? Один? Без отары? Что случилось? Я начал волноваться. Последние дни ты не приходил к ручью.
— Извини… — только и смог произнести Никос, пытаясь отдышаться.
Дракон внимательно смотрел на мальчика.
«Он думает, что это из-за сокровищ!» — обожгла мозг паренька догадка. Дышать стало еще труднее.
— Послушай, так получилось… Уф… Ты только не думай, что это из-за медальона… Нет. Это из-за волков. Родители разволновались и запретили гонять отару к ручью. Я не мог тебя предупредить… Не думай, что я увидел сокровища и забыл про тебя. Нет! Ты мой друг. Ты спас мне жизнь! Мы вместе летали над долиной. Я для тебя сделаю все, что хочешь!.. Просто ближайшие несколько дней я не смогу приходить… Извини, я обещал родителям.
— Да ладно, Никос. Не волнуйся. Я и не думал ничего такого. Ты чистая, искренняя и смелая душа. Только такой честный человек смог стать другом дракона. Моим другом. Поверь, я очень этим дорожу. И когда ты исчез, я заволновался. Очень сильно заволновался. Даже пролетел над деревней, чего никогда не делаю. Но ты должен был меня видеть. Трудно не заметить такую большую птичку. Ха-ха. Мне казалось, ты помахал мне рукой, и я помахал тебе крыльями.
— Да, я видел тебя. Спасибо… Ты только не думай, что я пропал из-за медальона. Он мне совсем не нужен. Если хочешь, я даже могу вернуть его… Точнее не могу… Его забрал отец. Он сказал, что от него лучше поскорее избавиться и повез его в город.