Призадумалсе да прикручинилсе:
225 — А што омманила меня да змея лютая!
Мне не чесь будёт, похвала да богатырская,
А не выслуга мне будёт да молодецкая.
А он скоро поворачивал добра́ коня,
А добру коню да приговаривал:
230 — Уж ты гой еси, мой доброй конь, да Воронеюшко!
Побежи-ко ты скоро, как стрела кале́ная,
А подымайсе ты выше лесу стоечего,
А пониже облака ходечего.
Ты скачи-тко, горы-долы промеж ног бери,
235 Ты скачи-тко с горы на гору,
Речки, озёра перескакивай;
Ты бежи прямо на те горы Сорочинские,
Ишше где живёт да змея-та лютая.
Приежжат Добрыня к горам Сорочинскиям,
240 Соходил-то Добрыня со добра́ коня;
Во праву́ руку́ берёт востро́ копьё,
Во леву́ руку́ да повод лошадиныя;
А востры́м копьём закопыват ступени жа;
А лево́й рукой коня ведёт на горы Сорочинские.
245 А залез-то он на горы Сорочинские,
А садилсе он скоро да на добра коня,
А как брал-то он трубочку подзорную,
А смотрил он на все четыре сто́роны,
Он смотрил змеиного жилишша жа;
250 А увидял тут Добрынюшка у змеи высок терем;
А стёгал коня по крутым бёдрам.
Как приежжал ко змеиному высо́ку терему,
А соскакивал скоро со добра коня;
Забегал-то он к змеи да всё в высок терем.
255 А сидит-то Марфа Митрёвна в высоком тереме, на матушке-сырой земли,
На коленях дёржит два змеиныша;
А как сосут у неё да груди белые,
Высысают из ей да кровь горячую;
А как чуть-то в ей душа полуднуёт.
260 Отрывал-то он от грудей-то, он, да белыя,
Отрывал-то он двух детёнышов,
Розрывал-то он их на́двое,
А вымётывал вон из терема;
Выносил-то он Марфу Дмитрёвну из высока терема,
265 А садил-то ей ко добру коню.
А как тут Добрыня зажег змеи высок терем;
Загорелсе змеин высок терем.
А увидяла змея со святой Руси,
Полетела ко высоку терему,
270 Надлетела на Добрынюшку Никитича,
А хотела Добрынюшку огнём зажечь,
А хотела убить своима большима хоботы.
А отсек-то он змеи двенадцать больших хоботов;
Она падала да на сыру землю;
275 А как тут змея да замолиласе.
А тому Добрыня не поварывал;
Розъерилосе его сердце ретивое;
Он отсек ей да буйну голову.
А садилсе да он да на добра коня,
280 А садил-то Ма́рфушку да позади собя,
Привезал он Марфушку позади собя,
Штобы не пала она да со добра коня;
Он поехал ко городу ко Киеву,
А ко ласкову-ту князю ко Владимеру.
285 Как сречает ёго князь да середи двора,
Середи двора его со княгиною,
Со своима няньками, кухарками,
Со всема́-то своима придворныма,
Со князьями и с бо́яры.
290 У них пир пошел наве́сели, на радости.
7. СТАРИНА ПРО ДОБРЫНЮ МИКИТЬЕВИЧА
Оставалось у Микиты все житье-бытье,
Все житье-бытье осталося имение,
Все имение осталось малу детищу,
А по имени Добрынюшке Микитьевичу.
5 А не белая береза земле клонится,
А не шелкова трава в поле устилается,
Еще клонится родной сын перед матерью:
— Еще дай ты мне, матушка, благословение
Идти мне стрелять гусей-лебедей,
10 Перелетных серых уточек!
Ну, хоть дашь — пойду, и не дашь — пойду.
Стала ему матушка наказывати:
— Ах Добрыня, ты Добрыня, ты Микитьевич,
Ах ты детище мое ты любимое!
15 Ну захватят тебя зори Петровские,
Еще те же солнцопеки меженные.
Ну захочется помыться, покупатися,
А ты плавай, Добрыня, на перву струю,
А ты плавай, Добрынюшка, на втору струю,
20 Не доплавливай, Добрыня, на третью струю.
Еще третья та струя быстрым быстра.
Унесет тебя на море, море синее,
На синее море, море Греческо,
Донесет тебя ко камешку Алатыру,
25 Ко тому ко змеинищу Горынищу.
Захватили его зори Петровские,
Еще те же солнцопеки меженные;
Захотелося помыться, покупатися.
Плавал Добрыня на перву струю.
30 Плавал Добрыня на втору струю,
Со второй струи назад ворачивается.
Тут сказали его слуги верные;
— А не честь твоя хвала молодецкая,
А не выслуга твоя богатырская,
35 Не доплыл ты, Добрыня, на третью струю.
Доплывал Добрыня на третью струю.
А третья та струя быстрым быстра.
Унесла его усть моря, моря синего.
Того ли синя моря, моря Греческого,
40 Донесла его ко камешку Алатыру,
Ко тому ли змеинищу Горынищу.
Вылетал-то тут змеинище Горынище.
Веют крылья его гумажные,
Звенят его хоботы железные:
45 — Ах Добрыня, ты Добрыня, сын Микитьевич!
Святы отцы писали, прописалися,
И волшебники волшили, проволшилися,
Будто мне от Добрыни-то и смерть принять.
А теперь ты, Добрыня, во моих руках.
50 Еще хошь ли, Добрыня, хоботом схвачу?
Еще хошь ли, Добрыня, во огне спалю?
Еще хошь ли, Добрыня, целиком сглочу?
А горазд-то был Добрыня по воде ходить,
Поперед его нырнул, сзади вынырнул.
55 Выходил он Добрыня на крутой бережок.
Не случился у Добрыни его добрый конь,
Не случилась у Добрыни сабля вострая,
А случилась только шляпа белоеломка.
Нагребал он в тоё шляпу хрущата песка,
60 Еще той ли земли, земли греческой,
Ну стрелял он во змеинища Горынища,
Отбивал он его хоботы железные,
Обрывал он его крылья гумажные,
Падал-то змеинище на сыру землю.
65 Ретив был Добрынюшка Микитьевич,
Подбежал он к змеинищу Горынищу,
Вынимал у него он булатный нож,
Распорол ему груди белые.
Отмахнул ему буйну голову,
70 Разрывал он змеинища по мелким частям,
Разбросал на все четыре на стороны.
Пошел Добрынюшка по бережку;
Плывут мимо корабельщики:
— Ой вы гости, вы гости, корабельщики!
75 Увезите меня в стольный Киев-град
Довезите к родимой моей матушке!
8. ДОБРЫНЯ И ЗМЕЯ
Ай да прежде Резань да слободой слыла,
Ай да ныньце да славной город стал;
Ай да в том-ле Резани славном городе,
А да жил-то Микитушка Романович,
5 А да жил-то Микитушка, не старилса,
Ай середи веку Микитушка преставилса;
Вот осталасе у его да молода жена,
Вот осталасе ёна право беременна,
А немножко прошло да поры времени,
10 Вот родила она своё да чадо милое.
Собирали тут попов, дьяков, причетников,
Окрестили ее́ да чадо милоё,
Нарекали ему баско новоё имецко,
Молодыя Добрынюшка Микитиц млад.
15 А ростёт тут-ле Добрыня лет до двенадцети,
Ён стал хватать приправу богатырскую,
Он сперва хватил копейцо бурзомецкоё, —
Хорошо владет удалой доброй молодец;
Он еще хватил-ле палицу буёвую, —
20 Хорошо владет удалой доброй молодец;
Он еще хватил саблю право ведь вострую, —
Хорошо владет удалой доброй молодец;
Он ведь сдумал еще ехать ко синю морю,
Посмотреть ему захотелось морё синёё,
25 Он и стал просить у матушки благословленьицо,
Он и падал ей сам во резвы ноги, —
Не дават ему благословленьица.
Кабы падал Добрыня во второй након,
Уж и просит у ей благословленьица;
30 Он и падал Добрыня во трете́й након:
— Уж ты ой еси, родимая моя матушка!
Уж ты дай же мне-ка благословленьицо,
Я ведь съезжу, схожу да до синя моря.
А дават она ему благословленьицо,
35 А с буйной своей главы да до сырой земли,
Кабы стала она ему ноньце наказывать,
А бы стала она ему да наговаривать:
— А доедешь ты, дитя, да до синя моря,
Приюстанетца тебе, да припотеетца,
40 А захочетца покупатца да во синём мори;
Во синём-то мори есть три быстры струи,
А третья-то-ле струя да зла обманчива,
А да вынесёт тебя да на синё морё,
А нале́тит на тебя да змея лютая,
45 Кабы станет она тебя кругом обле́тывать,
А обваживать свои хо́боты змеиные;
Не боитца она копейца бурзомецкого,
Не боитца она ведь палицы буёвоей,
Не берёт ее са́белька право вострая.
50 А боитца она ведь прутиков железныих;
Ты сходи-ко на́перво в нову кузницу,
Уж ты скуй-ко ныньце право три прутика,
А первой-от прутик скуй железной же,
Да второй-от прутик ныньце медной же,
55 А третье́й-от прутик оловянной бы.
Он пошел-ле Добрыня, нову кузницу,
Как сковал первой прутик он железной же,
А второй-от прутик ноньце медной ведь,
А третье́й-от прутик оловянной же;
60 Ён он брал свою уздилочку точмянную,
Он пошел себе брать коня доброго,
Он заходит ведь Добрыня во конюшен двор,
Он берёт себе коня право семи цепей,
А семи цепей, семи розвезей,
65 Обуздал-обседлал да коня доброго,
Он ведь стал тут Добрыня снаряжатися,
А де стал-то Добрыня сподоблетися,
Он берёт ’сю приправу да молодецкую,
А сперва берёт копейцо да бурзомецкоё,
70 А затим берёт-ле палицу буёвую,
А еще берёт саблю да право вострую,
А ведь взял эти с собой право три прутика;
Вот средилса-сподобилса да доброй молодец,
А не видели его поездки да молодецкоей,
75 А увидели в поли курива стоит,
Курива-ле стоит да дым столбом валит.
Он ведь здраво прогонил да полё чистое,
Доезжает сам до моря до синего,
Ён до тих крутых-баских да право бережков,
80 До жолтых еще песков да до макарьевских;
Ён поставил свой шатёр да белобархатной,
Он насыпал пшаны да белояровой,
Захотелось ему покупатца во синём мори,
Скиновал с себя-ле сам да платьё цветноё,
85 Он побрёл тут Добрыня во синё морё,
Кабы стретилась ему право перва струя,
Он ведь поплыл Добрыня через перву струю,