[1] Отсчет времени (лет) в период до нашей эры, ведется в обратном порядке. То есть героиня родилась в 2908 году до нашей эры, десять лет ей исполнилось в 2898 году до нашей эры, а восемнадцать в 2890 году до н.э.
[2] Хатор была египетской богиней, которую считали олицетворением радости, женской любви и материнства. Она была одним из самых важных и почитаемых божеств на протяжении всей истории Египта, которому поклонялись, как члены королевской семьи, так и простые люди.
Во многих гробницах она изображалась как божество, отвечающее за приветствие умерших в следующей жизни. Также считалось, что она помогает женщинам при родах. Хатор описывалась, как коровья богиня с рогами, между которыми находится солнечный диск, окруженный урэусом.
[3]Выращивали здесь главным образом зерновые: полбу — пшеницу-эммер, из которой пекли хлеб, и ячмень для изготовления пива. Они составляли основу рациона и богатства. В хозяйствах вельмож зерно держали в башневидных, закруглённых сверху хранилищах, сооружённых из нильского ила (на рельефах они окрашены в серый цвет). Такие зернохранилища обнаружены в поселениях I–II тысячелетий до н.э. Зерно засыпали в них сверху, а вынимали через выдвижную дверцу внизу. Посевное зерно оставляли до нового сева в хранилищах, устроенных прямо в поле. Основной технической культурой являлся лён, из него делали множество вещей — от канатов до тончайших тканей.
[4]Важное значение имел и сбор болотного растения папируса. Неизвестно, был ли он культурным или дикорастущим. Корни папируса употребляли в пищу, стебли шли на изготовление всевозможных предметов: например, лодок, циновок, а также прославившего Египет писчего материала, который вывозился в другие страны.
[5] Хампса — одно из названий крокодила в Древнем Египте со слов Геродота в его ' Истории'.
Глава 3
Египет, храм богини Хатор, 2902 год до н.э.
Передо мной стоял смуглый и темноволосый мальчишка, хорошо физически развитый для своего возраста. Глаза были тёмно-коричневые, почти черные. На нем была только схенти[1], он был бос. Впрочем, как и я.
Я с любопытством за ним наблюдала, пока не заметила, что и он разглядывает меня. На миг задумалась, что там он мог увидеть в девчонке со светло-серыми глазами, непонятно от кого из предков взявшимися пшеничного цвета волосами, и россыпью веснушек на лице.
— Ты кто? Чего тут делаешь? — заговорил он первым.
— Моё имя Нефе, я оттуда, — махнула на храм за спиной.
— А меня зовут Хотеп[2], я с отцом здесь, но скоро мы уже уедим.
— Ты с теми незнакомцами, что разговаривают с верховной жрицей?
Он согласно махнул головой и добавил:
— Ты Нефе, будь осторожен и к берегу больше не ходи.
— Да-да, буду. Спасибо тебе, ты спас меня.
Мы какое-то время переговаривались, как все дети, показывали друг другу красивые камни, что нашли на берегу. Потом бросали их в воду, кто сможет дальше.
Внезапно я опомнилась, меня наверное уже потеряли воспитательницы. Попрощавшись с Хотепом, я побежала тем же путем в храм, боясь что меня накажут. Но в суете, что царила вокруг, обо мне совсем забыли, и я ушла в свой тихий уголок комнаты, а после отправилась с другими девочками в хлев, помогать убирать.
Возвращаясь, я заметила Хотепа рядом с незнакомцами, прибывшими в храм, он тоже издали заметил меня и улыбнулся.
Весь следующий день я провела под палящим солнцем, несмотря на возраст, работала в поле. Недалеко от храма были небольшие поля с луком, капустой, и салатом-латуком[3]. В полуденную жару, меня послали, привести на муле, из храма воды.
Уставшая, взмокшая, сидела на муле, вцепившись руками в его гриву, я тряслась от страха, очень боялась с него свалиться.
Подъехала я к дверям в амбары, через главные ворота в храм, это было делать нельзя. Спускаясь с мула, я всё же упала и оцарапала коленки о горячий песок.
Поднялась и потянула мула внутрь амбаров, где его и привязала. Грязная, с перепачканными кровь коленками, я медленно поплелась к дверям в кладовые. Там я взяла два кожаных мешка с водой, нужно было связать их между собой и потом закинуть на мула.
Было тяжело, я оттащила один мешок, и взялась за другой. Выбившись из сил, я не удержалась и упала на каменой дорожке ведущей в амбар, где стоял мул.
Всхлипнув вытерла нос, пытаясь встать, уперлась рукой в один из камней. Неожиданно в поле моего зрения попали ноги, обутые в кожаные сандалии.
Это были ноги взрослого мужчины, от неожиданности я подняла взгляд.
Передо мной стоял высокий и крупный мужчина, его кожа была очень смуглой, а волосы длинными и черными. Глаза его были настолько темны, что мне показалось, они темнее ночи.
Напуганная, я икнула, мужчина презрительно скривился, и как показалось мне, хотел отшвырнуть меня ногой, со своего пути.
Но неожиданно рядом оказался Хотеп, он произнес, пару слов, на непонятном мне языке. Обращался он к мужчине, тот ему коротко ответил.
Хотеп наклонился ко мне, и помог встать. Мужчина в этот момент, свернул с дорожки и обойдя нас, продолжил путь.
— Ты как так? — он про мои коленки.
— Упала…
Хотеп, замер, нахмурился.
— Упала??? Ты, что девчонка? — он от удивления открыл рот.
— Нууу, да.
Я не ожидала того, что он принимал меня за мальчишку. Хотя, что удивляться. Одета, так как мальчишка, волосы недавно мне подрезали жрицы, говоря, что они у меня некрасивого цвета. С обветренной, загорелой кожей, и подранными коленками.
Затем он снял нарядную подвязку[4] со своего схенти, придерживая его рукой, снял нижнюю подвязку из простого льняного полотна. Вновь подвязавшись нарядной подвязкой, простую оставил в руке. Всё это он проделал отвернувшись.
Я с удивлением наблюдала за тем, как он это делал.
— Стой здесь сейчас вернусь…
Ничего не понимая, я наблюдала, как он убежал вслед за тем темноглазым мужчиной.
Потерев себе лоб, я решила идти дальше.
Но не успела, мальчишка вернулся, так и держа льняную повязку в руке.
— Нефе, присядь, он показал, на порожек амбара.
Я послушно присела, он присел рядом на корточки и приложил свою подвязку к одной из коленок. Почувствовав, что её пощипывает, я тихонько зашипела.
— Ай, что ты делаешь?
— Терпи, — он прижал плотнее.
— Хотеп, больно же…
Подняв на меня глаза, он слегка улыбнулся.
— Не бойся, это я её вином смочил, так надо… Поможет, им не опухнуть и быстрее заживет.
Он перенес повязку с одной коленки на другую, прижал вновь. Я наблюдала за ним молча, как будто зачарованная или опоённая снадобьями жрица в храме.
Убрав подвязку от моих коленей, он удивленно на неё посмотрел.
— Голубой…
Это он про цвет, что получился на серой льняной ткани от сочетания вина и моей крови.
Порвав подвязку пополам, он перевязал мне коленки, после чего поднявшись с корточек, он внимательно посмотрел на меня, и проговорил.
— Мне нужно идти, повязку сегодня не снимай. Завтра размочи её немного водой и тогда сними. Поняла?
— Да, поняла.
Он ушел, а я какое-то время смотрела ему в след. Потом собравшись с силами, дотащила мешок до мула, с трудом на него его закинула. Поехала на поля, меня там ждали, в жару людям нужна вода.
Через несколько дней я смотрела, как от побережья Нила вблизи с храмом отплывают три больших бариса[5]. На палубу одного из барисов до того поднялись незнакомцы, что были в эти дни в храме. Среди них я видела и напугавшего меня темноволосого и темноглазого мужчину, и мальчика Хотепа.
[1] Схенти — в эпоху Древнего царства (3000 — 2400 годы до н.э.) единственной одеждой мужчин была набедренная повязка — схенти, представлявшая собой полосу ткани, обмотанную вокруг бёдер и закреплённую на талии поясом. Судя по изображениям, существовало множество способов подвязывания, схенти, различавшихся в зависимости от длины ткани и расположения складок, благодаря чему и эта скромная одежда могла выглядеть нарядной и даже изысканной. Обратите внимание, что одежда тех времен была очень простой.
[2] Хотеп означает мир.
[3] Сохранились сведения(из рисунков в гробницах и на стена храмов), что древние египтяне выращивали с лук, лук-порей, чеснок, фасоль, капусту, редис и салат-латук. Они также выращивали культуры, которыми до сих пор славится Ближний Восток, такие как чечевица, инжир, виноград и дыни.
[4] Подвязка — здесь, типа пояса, что держит схенти.
[5] Ба́рис — греческое слово египетского происхождения. Заимствовано из египетского языка, означает судно, лодка, барка, с коптского bari — корабль) — небольшое деревянное плоскодонное широкое речное судно, разновидность шаланды (баржи). Использовалось для перевозки грузов (сельскохозяйственных товаров или камней), главным образом на Ниле в Древнем Египте. Описано Геродотом около 450 года до н.э. Упоминается Диодором Сицилийским.
Глава 4
Египет 2901 год до н.э. Столица Египта Тинис [1] дворец фараона Каа.
Солнце клонилось к закату, когда один из барисов пристал к берегу. Люди спустились с него и направились к воротам. Высокие с устрашающей резьбой ворота, с тихим скрипом открылись и впустили приблизившихся.
Они медленно поднялись по ступенькам и вошли в длинный, с высокими потолками коридор, в нем у стен, по бокам, стояли статуи богов Египта. Пройдя по нему, они вошли в большой зал.
Впереди, на высоком каменном троне сидел облачённый в торжественные одежды Пер О[2]. На его голове была золотая корона хаит, а на плечах ускх. Он удерживал в руках скрещенные хека и цеп[3]. Перед взором вошедших людей сидел на троне фараон Каа, повелитель объединенной страны. Нижний и Верхний Египты под властью первой династии, объединились в одну страну.
И тут же все, кроме одного упали на колени.
Стоять остался только один из них.
Это был высокий и крупный мужчина, его кожа была очень смуглой, а волосы длинными и черными, а глаза напоминали черную ночь.