Усиливало эти подозрения то, что Лорка, пытаясь привлечь к своей особе мое мужское внимание, нимало не заморачивалась присутствием своих родных или остальных членов нашего попаданческого коллектива. Разве что прилипала ко мне при попытке прицелиться в мишень, дождавшись, пока уйдут отец да Николай. Судя по отсутствию реакции со стороны родителей и старшего брата, никаких положений гвенда она при этом не нарушала, и это меня несколько, скажем так, озадачивало.
Гвенд… Тоже интересное явление. Этим словом тут именуют свод правил и рекомендаций, заменяющий народу бааров, как лесных, так и полевых, закон, обычай и религию вместе. Происхождение гвенда все же носило религиозный характер, но так, чисто номинально. Как я понял, считалось, что первые, самые древние, положения гвенда дал баарам кто-то из богов, на чем и оставил людей без своего дальнейшего надзора, пообещав когда-нибудь спросить за их исполнение. Со временем этих положений для регулирования жизни баарам стало не хватать, а поскольку божественная инспекция все никак не являлась, люди стали прибавлять к ним уже свои собственные дополнения. Так и жили — сначала исключительно по гвенду, затем, когда сюда пришла Империя, ее законам баары следовали только в отношениях с имперскими властями. Империю, впрочем, такое положение устраивало. Если я понимал правильно, признание гвенда обеспечило имперцам неплохую экономию на содержание в землях бааров судей и полицейских.
Что особенно интересно, Империя даже озаботилась записать и систематизировать положения гвенда, для удобства как своих чиновников, так и самих бааров. В доимперские времена гвенд существовал только в виде устной традиции, записывать гвенд самим же гвендом прямо и недвусмысленно запрещалось, ибо соответствующее положение гласило: «Закон, записанный в книге, никто не помнит и не чтит, когда книга закрыта». Однако же, прогресс не остановишь, и Лора как-то, понизив голос и осторожно озираясь, сказала, что слышала, будто однажды при особо запутанном споре двух семей кто-то из стариков сверялся с положениями гвенда по книге.
Вот когда Лорка рассказывала мне о гвенде, она, стреляя глазками, упомянула, что незамужним девицам оный гвенд предоставляет свободу в решении своей судьбы. То есть для свадьбы в обязательном порядке гвенд требовал согласия самой невесты, а не только ее родителей. Не противоречило гвенду и заключение семейного союза при родительском несогласии, но в таком случае молодые были обязаны поселиться отдельно, вне зависимости от того, чьи именно родители выступали против брака. Да-да, так вот чисто для общего развития и знакомства с местной жизнью рассказала, заразка такая.
Если уж честно, я пока не давал Лорику понять, что ее старания неуместны. Что ни говорите, но когда мужику за полтинник, а вокруг него вертит, скажем так, хвостом семнадцатилетняя девчонка, это жутко льстит мужскому самолюбию. Портить с Лоркой отношения и настраивать ее против себя с учетом того, что нам тут жить аж до октября, тоже не шибко хотелось. Оставалось только стараться делать вид, что ничегошеньки я не понимаю и еще сильнее стараться удерживать себя от чисто инстинктивной реакции на лоркины провокации. Пока что у меня и то, и другое получалось, но я прекрасно понимал, что чем дальше, тем для меня такое будет сложнее. Хорошо это или плохо, но мужской организм в любой момент способен отреагировать на женское внимание без участия головного мозга, сами же знаете.
— Феотр, а у тебя в твоем мире была жена?
Тоже вот местная особенность. Обращение на «вы» тут не в ходу. А что, мне так даже нравится. Но вопросик… Похоже, Лорку я, когда говорил о ее тактичности, явно перехвалил.
— Была, — ответил я. — Мы давно развелись.
— Почему? — Лорка удивилась настолько искренне, что даже не было неприятного ощущения от чемпионского по бестактности вопроса.
— Ну… Мы перестали любить друг друга.
На этот раз лоркино удивление перешло вообще все границы. Девочка аж секунд пятнадцать вообще ничего сказать не могла, только пару раз раскрывала рот и тут же его защелкивала.
— Странно у вас, — она наконец нашла, что сказать. — Странно. По любви женятся и замуж выходят, только для этого любовь и нужна! А живут потом уже, потому что надо. Детей растить, хозяйство держать…
И вот что, спрашивается, тут скажешь?! Вот как объяснить девчонке из мира, где живут по правилам, исправно действующим не одно столетие, нравы нашего мира, где на моей жизни, а по историческим-то меркам мои полсотни лет — это тьфу, официально рекомендованная мораль менялась считай что дважды?! И надо ли ей это объяснять вообще? Уж лучше пусть считает нашу жизнь странной. Тем более, отсюда, из лесной глуши на окраине Империи, я и сам уже видел оставшийся неизвестно где наш мир именно таким.
Спасла меня Таня, позвав дочку для какой-то надобности. Мне было уже не до хода второй Тингамской войны, так что я отложил книгу и вышел на двор, где вовсю кипела работа. Николай с Сергеем помогали Фиарну чистить дренажную канаву, обеспечивавшую выход сточных вод за пределы хутора, Алинка, пристроившись на крыльце, вязала. У ее ног развалилась, греясь на солнышке и блаженно жмурясь, Мисси, та самая ручная рысь, с которой мы познакомились даже раньше, чем с Лорой. Господи, кажется, что это было уже чуть ли не в прошлой жизни!
С «классной кисой» Алинке все же удалось подружиться. То есть, Мисси иногда давала девчонке себя погладить, пару раз при этом даже урчала от удовольствия, а если вдруг по каким-то причинам не была настроена на общение, предупреждала об этом недовольным ворчанием. Алинка в таких случаях всегда подтверждала мое мнение о ней, как о барышне, очень даже неглупой, приставать к Мисси прекращала, поэтому так до сих пор и не познакомилась с рысьими зубами или когтями. А уж если киса была настроена на общение… Думаю, понятно, на какие именно фотографии был израсходован последний ресурс батарейки серегиного телефона.
У Триамов, что меня, в общем-то, поразило, наши мобильники никакого культурного шока не вызвали. Да, они позавидовали, что в нашем мире люди могут разговаривать друг с другом на любых расстояниях, но и только. Да и то, когда мы с Сергеем сумели разъяснить нашим хозяевам устройство сотовой связи и тем самым довести до них невозможность использования мобильников здесь, они быстро о своей зависти забыли. Вот фотографии, сделанные в нашем мире, интерес у Триамов вызвали и правда немалый. Корнат с сыном больше всего впечатлились снимками, которые Сергей сделал в танковом музее в Кубинке, а от Тани, Лоры и Каси пришлось наслушаться охов-ахов над фотографиями Алинки в самых разнообразных одеяниях. Да, мужчины и женщины — везде мужчины и женщины. Но вот когда батарейки в мобильниках окончательно сели, никто из семьи имперского лесничего сильно по этому поводу не печалился. Устойчивая у людей психика, что тут еще скажешь!
— Подвинься чуть, — попросил я Алину. — Присяду к тебе, если ты не против.
— Лорка достает? — участливо поинтересовалась Алина.
— Есть немножко, — признал я.
— Она у меня про вас выспрашивала, — Алина коротко хихикнула.
— И как ты, проявила женскую солидарность? — подначил ее я.
— Да какую, на фиг, солидарность, — со смешком отмахнулась Алина. — Лорка вся испереживалась, что я сама-то с вами только тогда и познакомилась. Ну, когда… — на ее лицо набежала легкая грустинка.
— Ну да, не удалось Лорику узнать, как на меня воздействовать, — увел я девочку от грустных мыслей.
— Ага! — радостно подтвердила она. — Только, знаете что, Федор Михайлович, я вам скажу… Я изобразил самый искренний интерес. Нет, мне и правда стало интересно, с чего это вдруг Алинка посерьезнела.
— Она от вас не отстанет, — тихо сказала Алина. — Я и ее-то знаю всего-ничего, но точно вижу, что не отстанет.
— Думаешь? — откровенно говоря, такого я никак не ожидал.
— Да, — для убедительности Алинка еще и кивнула. — Пока мы здесь у них живем, уж точно не отстанет.
Ох-х-х… А ведь Алинка, похоже, права. Что-то в лоркиных глазах сквозило такое… Ладно. До октября продержаться, а там у нее эта блажь из головушки выветрится. Да и мне попроще будет. Наверное…
Глава 7
— Давай разделимся. Я пройду по дальней стороне оврага, а ты по этой. У реки уже легче перейти через него будет, вот там и опять сойдемся, — предложила Лора. Что ж, ей виднее, спорить я не стал.
Я сегодня помогал Триамам патрулировать в лесу. Громко, конечно, сказано — помогал. Не мешал, и то ладно. Однако же, не вышел бы я, сейчас бы вместо меня вдоль оврага пробиралась бы с винтовкой в руках Таня. Ну в смысле не прямо так уж и я, на моем нынешнем месте могли быть (и бывали уже) Николай или Сергей, но все же не женщина. Мы бы и Лорку заменили, но она такого подхода не понимала и не признавала. Я уж не говорю о том, что толку от нее было больше, все-таки опыт есть опыт и хрен чем его заменишь.
Задачу нам Корнат поставил несложную. Надо было пройти вдоль ручья, на берегу которого стоял его хутор, как раз от самого хутора и до впадения ручья в маленькую речушку. Главным тут было проверить овраг, куда ручей уходил метров через триста от хутора и потом протекал по дну километра полтора, а точнее, где-то километр с небольшим. Причем поначалу овраг этот имел большую глубину и крутые склоны, а потом с общим понижением местности становился мельче, склоны — все более и более пологими, а в речку ручей впадал уже почти на ровном месте. Теоретически, и это понимал даже я, овраг представлял собой идеальный путь для тех, кто захотел бы подобраться к хутору Триамов поближе. Не для нападения, много народу, тем более, конных, там тихо не пройдут, а вот для небольшой разведгруппы — самое то, что надо. Вот нам и нужно было убедиться в том, что следов такой группы в овраге нет. Если убеждались, следовало двинуться дальше, Лорка знала куда, навстречу самому Корнату, вместе с Фиарном и Николаем проверявшему лесные дорожки подальше от хутора. Если же таковые следы нам бы попались, Лора должна была провести, так сказать, предварительное следствие — кто был, когда, сколько, откуда пришли и куда пошли — и в зависимости от результатов либо отчитаться перед отцом по его возвращении, либо догонять отца и брата, либо ноги в руки и назад на хутор. Предупреждать мать смысла не было, так как при выходе части семьи в патруль ворота хутора закрывались, и Таня с Касей ходили по галерее с винтовками наготове. Детей брали с собой — а куда ж их девать? Сейчас, впрочем, женщинам Тр