– Ваш отец распорядился, чтобы вы сразу прошли к нему, мисс Мелвилл.
Элизабет поднялась на лифте на шестой этаж, где располагались кабинеты директоров. По дороге она занялась внешностью: разгладила костюм, проверила, в порядке ли макияж и прическа. Как ни странно, она нервничала. Ей придется многое доказывать. Она всю жизнь ждала, что однажды возглавит «Мелвилл». Что, если у нее ничего не получится? Элизабет Мелвилл, которая никогда в себе не сомневалась, вдруг испугалась.
Если она надеялась на поддержку отца, ее ждало горькое разочарование. Не успела она появиться у него в кабинете, он начал читать мораль о том, что к ней будут относиться, как к другим служащим, и не стоит ожидать какого-то особого расположения, потому что она его дочь.
– Я решил, что ты начнешь с отдела стратегического планирования, – сообщил Уильям. – Это сердце компании, ты там многому научишься. Команду возглавляет новый парень. Очень умный, очень хороший. На самом деле вы уже знакомы…
Стук в дверь не дал ему закончить предложение.
– О, вот это точность! Наверное, он.
Дверь еще не открылась, а Элизабет уже поняла, кто будет ее начальником. Когда Коул Гринвей вошел в кабинет, сердце у нее ухнуло в пятки. Она вспомнила их встречу в выходные в Олдрингеме почти полгода назад. Как испортила ему джинсы, вообще вела себя как стерва, и про себя понадеялась, что он мстить не будет. Но, увидев холодную улыбку, которой он ее одарил, поняла, что надеялась зря.
– И снова здравствуйте, Элизабет, – подтвердил он, отметая все сомнения.
Коул ничуть не изменился. Угрожающе огромный, он смерил ее темными глазами. Стыдно признаться, но Элизабет первой отвела взгляд.
Если Уильям и заметил напряжение, то не подал вида.
– Хорошо, – сказал он. – Что ж, я с нетерпением жду отчета Коула о твоих успехах, дорогая.
На этом встреча закончилась.
Когда они выходили из кабинета, Коул даже не подумал открыть и придержать для нее дверь. Он ушагал по коридору далеко вперед, быстро преодолевая расстояние длинными ногами. Элизабет пришлось немного пробежаться, чтобы его догнать. Они молча ждали лифт. Войдя в него, Коул нажал на кнопку пятого этажа. Двери лифта закрылись, и Элизабет попыталась растопить лед.
– Папа говорил о вас много хорошего, – весело сказала она. – Я с нетерпением жду возможности поработать с вами.
Он окинул ее холодным взглядом.
– На меня, – поправил он.
– Простите?
– Работать вы будете на меня, не со мной. – Он произносил слова медленно, тщательно выговаривая слоги, будто говорил с ребенком. – А это большая разница.
Двери лифта открылись, и он вышел. Она сделала глубокий вдох. Ладно. Если он так ставит вопрос, придется согласиться, по крайней мере сейчас.
За исключением Коула, у которого был собственный кабинет с современным оборудованием, все служащие отдела стратегического планирования размещались в большой комнате с окнами, выходящими на оживленную улицу. Как оказалось, Элизабет не будет сидеть вместе со всеми.
– Сейчас у нас негде поставить лишний стол, – объяснил Коул, показывая ей маленькую каморку без окон в дальнем конце офиса. – Надеюсь, через несколько недель мы найдем вам что-нибудь более подходящее.
Элизабет в ужасе огляделась. Комната была чуть больше шкафа для веников и швабр, в ее угол наспех впихнули письменный стол лицом к стене, утыканной пластилином и кнопками. Свет исходил от единственной голой лампочки, висевшей в центре потолка.
– Ну как? – весело спросил Коул.
Его темные глаза ждали, что она возмутится. Элизабет проглотила возражения. Если это испытание, она пройдет его с честью.
– Прекрасно, спасибо, – ответила она.
Он скупо улыбнулся.
– Вот и хорошо. Располагайтесь. Потом вам скажут, с чего начать.
Коул ушел, и она выполнила инструкции. Включила компьютер. Проверила телефон. И стала ждать.
Через час ей дали первое задание. Вошла суровая брюнетка лет тридцати с небольшим и с шумом опустила на стол Элизабет коробку с журналами. Она представилась как Кэтлин Макдоннел, заместитель Коула. У Кэтлин был сильный акцент, выдававший жительницу Глазго. Она была из хорошей рабочей семьи и держалась враждебно с теми, кто, как она считала, добился успеха благодаря не личным заслугам, а протекции. Не дожидаясь вопросов, она пробежалась по своему резюме, явно давая понять Элизабет, насколько заслужила свою должность. Судя по всему, последние десять лет Кэтлин работала в маркетинге, в основном в престижных фирмах. Элизабет злобно подумала, что наверняка не десять, а больше двадцати, судя по морщинам на лбу.
Закончив болтать, Кэтлин сказала Элизабет, что от нее требуется: просмотреть все страницы каждого журнала и отметить стикерами статьи, где упоминается «Мелвилл» или его соперники. Не успела Элизабет прикинуть, сколько это займет дней, как в дверях появились новые лица с коробками в руках. Она в отчаянии смотрела, как помощники Кэтлин внесли еще восемь коробок, наполненных журналами десятилетней давности.
– Для чего все это нужно? – спросила Элизабет.
– Чтобы сравнить изменения в стратегии рекламы.
Ответ был довольно туманный и не предполагал дальнейших расспросов.
– Но это же займет целую вечность…
Кэтлин пожала плечами и собралась уходить, потом повернулась, чтобы метнуть кинжал в последний раз.
– Да, и прежде чем начнете работу, не могли бы вы пройти по отделу и собрать заказы на кофе? Никто не пьет эту дрянь в автоматах, поэтому мы просим младшего сотрудника пробежаться по отделу в одиннадцать и три и заказать кофе для всех.
Элизабет недоверчиво посмотрела на нее.
– Платить за кофе не придется, – уверила ее Кэтлин. – Деньги на кухне.
Словно проблема в деньгах!
– Кофе я разносить не буду, – решительно заявила Элизабет.
Кэтлин раздраженно взглянула на нее.
– Меня это не касается. Слушайте, если вы чем-то недовольны, обсудите с Коулом.
С этими словами она вышла.
«Обсудите с Коулом», – повторила про себя Элизабет.
Очевидно, такова «линия руководства», которой всем приказано придерживаться.
– Отлично, – сказала Элизабет в пустоту. – Обсудим.
Коул не удивился, когда увидел, что Элизабет идет по коридору к его кабинету. Только подумал, сколько времени у нее уйдет на жалобы. Что ж, пусть выкладывает и говорит все, что хочет. От него она поблажек не добьется. Сегодня утром он пришел в ярость, когда Уильям Мелвилл позвонил и сообщил, что старшая дочь будет работать в отделе стратегического планирования. Как минимум полгода.
Коул, как обычно, высказался прямо:
– Какого черта ты от меня хочешь, Уильям? У нас нет времени нянчиться с детьми.
Уильям рассмеялся. Коул входил в число немногих, кому разрешалось так с ним разговаривать. В основном потому, что он не хотел потерять этого блестящего специалиста – ценное достояние компании.
– Элизабет – очень способная девушка, Коул, – мягко ответил он. – Нянчиться, как ты это называешь, с ней не придется. Думаю, она тебя удивит.
Коул фыркнул. Он искренне в этом сомневался.
Однако Уильям Мелвилл, как обычно, своего добился. Иногда Коул не мог понять, как он вдруг стал работать на него. После тех выходных в Олдрингеме Уильям позвонил ему и пригласил на обед. Коул пошел из чистого любопытства, не более. После десяти лет работы в крупном современном инвестиционном банке США тихая английская компания по производству предметов роскоши не представляла для него интереса.
Однако убеждать Уильям умел. К удивлению Коула, предложенный пакет намного превосходил то, что он зарабатывал. Решающим доводом для Коула стала сама работа. Уильям признался, что «Мелвилл» переживал трудное время. Впервые за много лет продажи падали. Компании требовалась встряска, но Уильям не знал где. Он хотел, чтобы Коул это определил. В качестве главы нового отдела стратегического планирования у него была полная свобода нанимать, кого хочет, и выбирать проекты, которые считает нужным. И Коул не устоял.
Помимо самой работы Коулу было лестно, что Уильям его выбрал и уговаривал. Он гордился всем, чего достиг, и любил, когда напоминали о его успехах. Так что ему не нужна была в отделе избалованная дочка Уильяма. Последние несколько месяцев он потратил на набор в команду самых умных людей в отрасли. Им пришлось работать изо всех сил, чтобы добиться успеха, и его раздражало то, что Элизабет получила золотой билет напрямую.
– Ладно. Как пожелаешь, Уильям, – согласился он. – Только предупреждаю: я буду относиться к ней как к обычному работнику. А значит, ей придется нелегко.
К его удивлению, тот засмеялся.
– Веришь, а мне другого и не надо.
Коул был готов поверить ему на слово. Он созвал команду, объяснил положение и потребовал, чтобы к Элизабет относились так же, как и к другим. И хотя он не хотел, чтобы она работала в его отделе, Коул не отрицал, что утро удалось. В памяти отпечаталось выражение лица Элизабет, когда она поняла, под чьим началом будет работать… куда только делась ее надменная улыбка. Элизабет здесь не была особенной. Когда она громко постучала в стеклянную дверь, у него возникло ощущение, что сообщение до нее еще не дошло. Что ж, он постарается его донести.
Коул продолжал читать лежащий перед ним отчет, дожидаясь, что она постучит второй раз, а потом поднял голову, словно понятия не имел, что она здесь. Жестом пригласил Элизабет сесть напротив него. Садиться она не стала. Наверное, думала, что так выглядит внушительней. Он откинулся в кресле и посмотрел на нее выжидающе, почти весело.
– Итак, Элизабет. Чем могу быть полезен?
Вблизи она оказалась сердитей, чем он ожидал. Коул наблюдал, как она борется с собой, призывая английскую сдержанность высшего класса, чтобы держать чувства под контролем. Она откинула голову, и светлые волосы заструились на плечи. Они стали короче, чем в прошлый раз. Элизабет решила их, наверное, подстричь, чтобы выглядеть серьезнее в первый день. А ничего получилось, довольно мило… Боже, это еще что? Коул заставил себя оторваться от этих мыслей и вернуться к яростным зеленым глазам.