– Конечно. – Пирс направился к двери.
– О, и раз уж ты этим занялся, – продолжил Уильям, – не мог бы принести Хью кофе?
На самом деле ему нужно было немного времени, чтобы поговорить с Хью наедине. Да и не помешало бы отдохнуть от младшего брата. Суета Пирса, откровенно говоря, его раздражала. Уильям вспомнил о том, как Пирс вел себя с матерью, когда она была больна, и еще острее осознал свой возраст и слабое здоровье. Воспоминания о том, какой была некогда сильная Розалинда Мелвилл в конце, все еще были свежи в его памяти; он был слишком молод, чтобы так закончить.
Пирс был слегка раздражен приходом Хью. Он любил бывать с братом наедине. Еще меньше ему понравилась просьба принести Хью кофе. Он что им, лакей?
Он шел по коридору к автомату, когда встретил медсестру, которая чуть раньше проверяла у Уильяма температуру, пульс, давление. Пирс отдал ей корзинку и, мгновенно сообразив, попросил принести кофе. Таким образом, он вернется быстро и не пропустит разговор. Он пошел по коридору назад. Дверь в палату была закрыта. Пирс собрался постучать и дать понять, что он вернулся. Но из-за тонкой, покрытой ламинатом двери слышался разговор. И когда прозвучали слова Уильяма, Пирс решил тихонько дослушать до конца.
В больничной палате Уильям объяснял председателю совета, что ему советуют оставить работу на следующие три месяца.
– И что это значит? – спросил Хью. – Ты поставишь главным Пирса?
Кроме должности финансового директора, Пирс был еще его заместителем, для него было бы естественно возглавить компанию в отсутствие Уильяма. Но Уильям так не считал.
– Ради бога! – насмешливо фыркнул он. – Конечно, нет. Хотелось бы, чтобы к моему возвращению компания еще существовала. Он, конечно, мне брат и как финансовый директор – вполне компетентен. Но руководство компанией не потянет.
Хью тихонько засмеялся.
– Рад слышать. Мы все того же мнения. Но, понятное дело, возразить тебе трудно, поскольку он тебе родственник.
– О, насчет этого не беспокойтесь, – уверил Уильям друга. – Я знаю слабые места Пирса. В связке он ведомый, а не ведущий. Ему не хватает ума для надлежащего влияния.
Его собеседник пробормотал, что он с ним согласен.
– В любом случае я потом улажу с ним это дело, – быстро сказал Уильям. – Но хочу попросить тебя об одолжении.
– О чем речь, если я могу чем-нибудь помочь… – заверил Хью.
– Можешь, – ответил Уильям. – Я попросил тебя сегодня прийти, потому что хочу, чтобы ты взял на себя роль исполнительного директора в мое отсутствие. Последние пять лет ты отлично возглавляешь совет директоров, дело знаешь хорошо, и тебя уважают.
Воцарилась пауза.
– Понимаю, что прошу много. Тебе придется совмещать обе роли. Но… возьмешься?
– Я удивляюсь, что ты спрашиваешь, – торжественно ответил Хью. – Естественно, почту за честь.
– Хорошо, – довольно заключил Уильям.
Пирс в коридоре прислонился к стене, пытаясь вновь обрести самообладание. В шоке от услышанного он весь покрылся холодным потом. Услышать, как Уильям смеется над ним вместе с Хью… И что там сказал Хью? Что они все о нем того же мнения. Да правда ли это? За его спиной все над ним смеются?
Тут медсестра принесла кофе. Пирс понял, что нужно взять себя в руки. Нельзя показать ни Уильяму, ни Хью, что он подслушал их разговор.
– Я сам, – сказал он медсестре.
Он глубоко вдохнул, выжидая секунду, чтобы собраться с силами. Потом вошел в палату.
– Наконец-то, – сказал Уильям. – Я жду, когда ты вернешься, чтобы начать обсуждение.
Пирс уставился на брата. «Лжец», – подумал он, а вслух произнес:
– Извините, задержался.
Он подавил желание плеснуть горячим кофе в лицо Хью и просто передал стаканчик.
Потом повернулся к Уильяму. Брату. Человеку, которому посвятил всю жизнь. Предателю. Каким-то образом выдавил улыбку. Когда Пирс заговорил, в голосе не было ни ненависти, ни горечи, которые он чувствовал.
– Ну что? Начнем?
Глава тридцать седьмая
Ранним воскресным утром, оставив родственников в больнице, Элизабет направилась на Албемарл-стрит. В административном здании Мелвилла она с непринужденной фамильярностью поздоровалась с охранником. Сообщив ему о состоянии Уильяма, она вошла внутрь. В выходные здание было зловеще пустым. Изо всех сил стараясь не нервничать, Элизабет поднялась на лифте на шестой этаж, где располагалось руководство. Словно на автопилоте она направилась по длинному коридору в кабинет отца. Ей повезло: дверь оказалась открытой. Из-за суматохи расстроенная секретарша, похоже, забыла запереть кабинет. Элизабет заколебалась, понимая, что вот-вот переступит черту. Назад пути не будет. Она потянулась к ручке двери.
Внутри кабинет оставался нетронутым. Все было так, как оставил Уильям, пока они ходили обедать с Кейтлин. Пол был усеян бумагами и папками. Элизабет опустилась на колени и начала наводить порядок.
Только приведя кабинет в надлежащий вид, она подошла к письменному столу. Выдвинула кресло с откидной спинкой. Несколько лет назад Служба гигиены труда установила кресла «Аэрон» в кабинетах других директоров, но, несмотря на повторяющиеся боли в спине, Уильям отказался идти на какие-либо уступки современности. Элизабет поколебалась всего секунду, а затем села. Она провела руками по кожаным подлокотникам, наслаждаясь ощущением власти. Вспомнив, почему оказалась здесь вместо отца, она устыдилась. «Что же ты за человек, если думаешь о продвижении по службе, когда отец все еще так слаб и лежит в больнице?»
Но сейчас не время распускать нюни. Отбросив чувство вины, она повернулась к письменному столу, включила компьютер и после недолгих поисков обнаружила пароли отца, написанные на стикере. «Охрана хоть куда», – подумала она. Через несколько минут она получила доступ к его личным файлам. Она открыла адресную книгу с телефонными номерами всех членов совета и потратила несколько минут, соображая, что сказать.
Убедившись, что время подходящее, она позвонила Хью Мейкину, исполняющему обязанности генерального директора. Если Элизабет собиралась что-то предпринять, нужно привлечь его на свою сторону. Именно это она и намеревалась сделать.
Когда Хью взял трубку, Элизабет сразу перешла к делу. Она сказала ему, что немного подумала и хочет переехать в Лондон. Если с отцом снова что-то случится, она не хотела бы лететь сюда двенадцать часов. Однако она умолчала о том, что, работая в штаб-квартире, ей было бы легче следить за состоянием компании, пока Уильям не у дел.
Хью слушал ее тщательно продуманный план. Место Коула в отделе стратегического планирования пустовало уже несколько месяцев, с тех пор как уволился его преемник. Элизабет подумала, что ей стоит примерить эту роль на себя.
– За делами в Азии я буду следить отсюда, – сказала она ему. – Честно говоря, там все настолько отлажено, что я в любом случае искала бы новые приключения.
Убедить Хью оказалось нетрудно. Элизабет пользовалась в компании большим уважением, и он с пониманием отнесся к ее желанию быть рядом с отцом.
– Думаю, ваш отец порадуется вашему возвращению, – ответил он.
Элизабет, вовсе не считавшая, что отцу понравятся ее попытки добиться власти, промолчала, пока Хью устно не подтвердил ее назначение на должность.
И только когда дело уладилось, она наконец позвонила Коулу.
Новый план его не слишком обрадовал.
– Ты переезжаешь в Лондон? – повторил он, не веря своим ушам. – Черт побери, Элизабет! Ты даже не подумала сначала обсудить это со мной?
Злился он не только из-за переезда в Лондон. За полтора дня она не нашла времени с ним поговорить. Что касается сердечного приступа отца… Позвонив Коулу и рассказав, что случилось, она не нашла минутки ему перезвонить. Ее мучили угрызения совести, но она быстро их отмела. Он знал, что она планировала когда-нибудь вернуться в Англию.
– Послушай, Коул. Я, честно говоря, подумала, что ты будешь не против, – сказала она, пытаясь его умиротворить. – Тебе ведь тоже есть смысл сюда переехать. Так ты будешь ближе к своему делу и сможешь попробовать расширить границы, как говорил раньше.
С логикой жены не поспоришь. Но все же… Он поверить не мог, что ей даже в голову не пришло обсудить главный шаг с ним. Однако больше всего его беспокоило то, что она, похоже, не видела в этом ничего зазорного.
На следующее утро, когда Элизабет прилетела в Токио, он уже успокоился. Ночью им овладела мысль о переезде в Лондон. Он как-то предлагал, что пора где-то осесть, пустить корни. А Элизабет возражала, что не готова расстаться с насыщенной беспокойной городской жизнью. Может, теперь у него есть шанс ее уговорить.
Элизабет провела в Японии всего неделю. Достаточно времени, чтобы передать управление азиатскими компаниями надежной помощнице. Они договорились, что Коул останется и организует их переезд, а потом, где-то через месяц, присоединится к ней.
Наблюдая за ее сборами ко второму перелету за две недели, он жалел, что она опять улетает.
– Милая, я буду по тебе скучать, – порывисто сказал он, сгребая ее в охапку.
Она обняла его в ответ.
– Я тоже.
Но он чувствовал, что в мыслях она уже планирует, чем займется в «Мелвилле».
Глава тридцать восьмая
Друзья вернувшейся в Нью-Йорк Кейтлин пришли в ужас от ее новых планов. Забросить свой бизнес? Уехать в Лондон и работать на не очень близкую ей семью? Все это казалось таким неожиданным.
Алексис пыталась ее отговорить.
– Это значит похоронить себя как профессионала, – заявила она.
– Это значит – вернуться в семью, – возразила Кейтлин.
Журналистка разочарованно вздохнула.
– Не знала, что вы к ним так привязаны!
– Сама не ожидала.
Заметив в глазах у Кейтлин холодный блеск, Алексис поняла, что напрасно теряет время. С покладистыми людьми всегда так. Когда они говорят «нет», уговоры бессмысленны.
Закрыть магазин в Нью-Йорке оказалось проще, чем Кейтлин думала. За пару недель она расторгла все договоры, пристроила работников к другим модельерам и расплатилась с кредиторами – благо заработанных денег хватало с лихвой. Потом сдала на год квартиру. Хотя упаковать вещи и переехать в Лондон казалось довольно просто, труднее было оправдаться перед окружающими. Не одна Алексис думала, что Кейтлин сошла с ума, иначе не согласилась бы работать в «Мелвилле». В отрасли компания считалась умирающей. Как раз в тот момент, когда карьера Кейтлин шла на взлет, она бросила все ради ненужного риска.