и развратом при дворе Карла Второго. Речь шла не об эскизах одежды, а о полной картине, жизненных сценах. Но на заднем плане одежда присутствовала, как в грандиозном костюмированном спектакле.
Кейтлин почувствовала первый прилив откровения.
Вернувшись в «Мелвилл», она собрала команду модельеров и, примостившись на раскройном столе, наблюдала, как они вытягивают стулья. На нее смотрели разочарованные измученные лица.
– Последние несколько месяцев дались нам нелегко, – начала она.
Кое-кто понимающе кивнул. Ходили слухи о сокращении штатов. Они думали, что она собрала их по этому поводу.
Кейтлин спрыгнула со стола и, подбоченясь, встала перед ними.
– Что ж, сегодня с этим покончено, – твердо заявила она. – Чтобы одежда «Мелвилла» имела успех, нужно обновить бренд. И вот как мы это сделаем.
Теперь все взгляды устремились к ней. Люди выпрямились, убрали изо рта жвачку, потянулись за бумагой и ручками, пока она излагала мысли. Кейтлин напомнила, что в период расцвета «Мелвилл» считался брендом киноактрис и богатых путешественников. Она полагала, что необходимо вновь обратиться к элите. Таким образом она смешает прошлое с настоящим и создаст чувственный утонченный стиль, дорогой и броский.
Кейтлин выразила идею в одном предложении.
– Когда эти модели выйдут на подиум, я хочу, чтобы в их облике сочетались черты куртизанки эпохи Реставрации и современной суперкинозвезды.
Модельеры заговорили одновременно.
Начало было самым легким. Теперь из зародившейся идеи нужно было вырастить полную коллекцию, от одежды до обуви, сумочек и других аксессуаров. Она еще никогда в жизни не чувствовала себя одновременно истощенной и бодрой. Помощников у нее было мало, она оставалась одна, изобретая все в одиночку. Но, может, оно и к лучшему. На себя, по крайней мере, можно было надеяться.
Она сосредоточилась на изначальных рисунках, отдавая предпочтение тем, что намекали на обольщение. Отталкиваясь от идеи женщины-вамп из высшего общества и отрицательной героини исторических романов и фильмов, Кейтлин использовала ее как трамплин и переносила образ в гардероб современной обольстительницы.
Кейтлин искала вдохновение во всем: вновь и вновь пересматривая старые фильмы, пытаясь уловить настроение, нужное для показа моделей. Ей особенно запали в душу экранизации «Французова ручья» Дафны Дюморье и «Навеки Эмбер» Кэтлин Уинзор. Роскошные, богатые костюмы питали воображение. Она буквально влюбилась в изумрудно-зеленую бархатную накидку с капюшоном и превратила ее в просторную куртку до бедер, отороченную искусственным соболем. Наряд из золотистой ткани стал милым коктейльным платьем с глубоким открытым вырезом, с приспущенными плечами и в то же время с пышной юбкой до колена, которая колыхалась, как пачка балерины.
– Я хочу внести корсеты, – объявила она поздно вечером в пятницу команде модельеров, которые уже привыкли к ее импульсивной манере. – Настоящее кружево, корсеты с косточками, которые дают идеальную фигуру песочных часов.
В те выходные она попросила помощников посмотреть на Маргарет Локвуд в фильме «Злая леди» – об аристократке, которая развеивает скуку светской жизни, став разбойницей. Придя в понедельник на работу, модельеры обнаружили эскизы черного кожаного платья без бретелек с юбкой-карандашом и кружевным лифом. Все сразу поняли, как возникла идея.
На следующем заседании совета директоров Кейтлин просто раздала последние эскизы, и в зале воцарилась неловкая тишина. Особых надежд на нее не возлагали. Она не стала рассказывать о новых эскизах, решив: пусть работа говорит сама за себя. Кейтлин внимательно наблюдала за директорами, чтобы понять их реакцию. Первоначальное безразличие сменилось интересом с восторженным шепотом, когда они передавали эскизы друг другу.
Первой заговорила Элизабет. Озабоченная тем, что Кейтлин может не вытянуть важное для «Мелвилла» направление, она втайне прощупывала почву, пытаясь найти подходящую кандидатуру на должность главного модельера. Теперь, к счастью, такая необходимость отпала.
– Очень хороши, – похвалила она.
Кейтлин оправдала ее надежды: на их глазах рождалась роскошная качественная коллекция, эффектная и чарующая – настоящий прорыв от скучного образа сегодняшнего «Мелвилла». С нескрываемым восторгом она продолжила:
– Я хотела сказать, что эскизы удивительные. Как раз то, что надо.
Кейтлин почувствовала прилив гордости и облегчения.
– Конечно, рисунок не дает полного впечатления, – торопливо заметила она. – Без ощущения и драпировки ткани трудно увидеть, как будет выглядеть одежда.
Нет-нет, бросились уверять ее Элизабет и директора: они прекрасно понимали, какой будет коллекция.
Пусть они не специалисты в области моды, но даже их неопытные глаза увидели, что перед ними действительно необычные эскизы. Годы бежевого и коричневого оттенков сменились кроваво-красным и цветом черного дерева. Твид и лен уступили место бархату и кружеву, строгие костюмы по фигуре и практичный трикотаж дали дорогу брюкам с заниженной талией и роскошным платьям. Совет еще полчаса обсуждал работу Кейтлин, пока заседание наконец не завершилось. Убегавшая на конференцию Элизабет нашла время поздравить сестру.
– Отличная работа. – Она сжала руку Кейтлин. – Что бы ни вдохновило тебя – держись этого.
Это были те же слова, которые сказала ей мадам несколько лет назад, когда увидела работы Кейтлин для финального шоу. И тогда, и сейчас на правильный путь ее наставил Люсьен.
Собрав эскизы, она направилась в мастерскую. Как только она появилась в дверях, ее моментально окружили. Ее не было целых два часа, и у сотрудников отдела моделирования возникла сотня вопросов.
– Ладно-ладно! – она подняла руки вверх. – Друзья, давайте по одному.
Но втайне радовалась их энтузиазму. Похоже, в конце концов из этого что-то получится.
Одобрение коллекции советом директоров было всего лишь началом. Теперь нужно было изготовить образцы одежды, выбрать манекенщиц и заняться примерками, найти подходящее место для демонстрации коллекции. Кейтлин была против зала в «Мелвилле»: если уж порвать с прошлым, то окончательно. И хотя работы было непочатый край, все равно она наконец почувствовала, что находится на правильном пути.
Но если профессиональная жизнь наладилась, то в личной все по-прежнему шло кувырком. После первой встречи в галерее они с Люсьеном часто виделись. Встречались раз или два в неделю, тусовались в клубах и пабах на Кетан-роуд и Олд-стрит. Всегда в толпе, и в разговоре не затрагивалось ничего личного.
Сегодня вечером она уговорила его поужинать с ней, только вдвоем. Встретиться наметили в кафе «Кру», рядом с галереей. Без особых церемоний посидеть в баре.
– Я не смогу остаться надолго, – предупредил он по телефону, но ужин вдвоем уже казался большим прогрессом.
Кейтлин была в обычной рабочей одежде: джинсах, футболке и разношенных кроссовках. В сумочке лежала косметика и смена одежды на вечер. Но теперь ей вдруг не захотелось переодеваться. Он, кажется, никогда не замечал, как она выглядит. Просто стянув волосы в свободный конский хвост, она на минутку задержалась перед зеркалом – что-то ее смутило. И вдруг осенило. Завязав волосы сзади, она стала выглядеть моложе, почти как в Бельвиле. Ну, может, время, повернутое вспять, сделает свое дело. Но точно не повредит.
Через три часа Кейтлин призналась себе, что вечер пошел не по плану. В последнюю минуту Люсьен отменил ужин, сказав, что забыл о прежнем обещании встретиться с друзьями в «Карго» на Ривингтон-стрит.
– А мне можно пойти? – спросила она, не желая, чтобы вечер пропал впустую.
Люсьен ответил уклончиво:
– Ну, если хочешь.
Ответ не слишком вдохновил, но, во всяком случае, она договорилась с ним встретиться. «Карго» был одним из самых крутых клубов в Восточном Лондоне.
Построенный под железнодорожными арками Кингслендского виадука, он привлекал лучших диджеев Европы. Кейтлин пришла туда впервые и подумала, что ей не очень-то нравится.
Раньше они с Люсьеном развлекались в ближайшем клубе «333» – там атмосфера была довольно сдержанной и непринужденной, и, главное, ей там нравилось. Этот клуб производил более яркое впечатление. К тому же настроение у нее сразу упало, когда среди «друзей» она увидела Зару, заносчивую администраторшу из галереи. Когда Кейтлин вошла, та уже сидела в кабинке рядом с Люсьеном.
– Кейтлин, рада тебя видеть! – воскликнула Зара, бесцеремонно положив руку на колено Люсьену. – Ты с нами? Замечательно.
С Зарой пришла стайка модных аристократичных подружек в платьях с открытой спиной и с симпатичными вечерними сумочками в руках. Скользя взглядом по собравшейся толпе, Кейтлин почувствовала себя белой вороной. Даже девчонки в джинсах приукрасили их топами на бретельках и остроносыми туфлями. Кейтлин было все больше не по себе. Зара полностью захватила Люсьена. Она тащила его танцевать или представляла друзьям:
– Они так хотят с тобой познакомиться, Люсьен!
Хуже всего, что он ничуть не возражал.
Тусовка была в основном мужская и чрезвычайно бесцеремонная. Люсьена рядом не было, и Кейтлин оказалась открытой мишенью.
– А давайте выпьем вместе? – предложил мужской голос.
Она подняла голову и увидела высокого стройного мужчину лет за тридцать в джинсах и красивой рубашке, заправленной за пояс, с бутылкой шампанского в руке. Консультант по вопросам управления или банкир, предположила она.
– Нет, мне достаточно, благодарю, – вежливо отказалась она.
Он толкнул Кейтлин локтем.
– Да ладно. Всего глоточек.
Он попытался, как она догадалась, изобразить победную улыбку.
– Я не кусаюсь, честное слово.
Бармен принес Кейтлин минералку. Она быстро расплатилась.
– Большое спасибо. У меня все есть.
Она подняла бутылку и показала ее незваному поклоннику. Улыбка сползла у него с лица.
– Манерная сучка, – пробормотал он, отходя прочь.
Мило.
Когда она вернулась к своей компании, Люсьен снова исчез. И Зара тоже. Кейтлин не понимала, из-за чего так расстроилась. Он уже несколько недель показывал ей, что она его не интересует. Ей просто не хотелось верить своим глазам. Но, кажется, с этим пора кончать. Если Люсьен вычеркнул ее из своей жизни, насильно мил не будешь.