— В пределах школьного курса более чем, — снисходительно кивает Жанна.
— Каковы причины поражения русской армии в крымской войне? — привычно наклоняю голову к левому плечу.
— Первой традиционно называется техническая отсталость армии, — непонимающе отвечает директриса. — А что?
— Это просто пример. Когда рядовые солдаты на сто процентов успешно исполняли все учебно-тренировочные упражнения под командой офицеров. В той армии не могло быть иначе, потому что телесные наказания во всю были в ходу… Но столкнувшись с реальным боем, который проходил в соответствие с современными на то время требованиями к армии, увидели, что не готовы ни технически, ни тактически. А учились все ПЕРЕД ЭТИМ, говоря нашими категориями, на пять.
— Вот обещаю, Стесев, — директриса встаёт, достаёт из холодильника бутылку минералки и пару охлаждённых стаканов, наливает и подвигает один из стаканов мне. — Что приложу максимум усилий, чтоб тебя понять. Чего бы мне это ни стоило, хотя и считаю это пустой тратой времени. С уважением уже отношусь ко всем твоим логическим посылам, отгадай почему?
— Из-за «святой троицы» — проявляю «догадливость».
— Из-за неё. — Кивает Жанна. — Но сейчас, лично в моих глазах, ты очень похож на демагога. Говоришь общими фразами. Пример привёл, да, но я не могу понять его связи с реальностью. МОЖЕШЬ КОНКРЕТНЕЕ?
Жанна вместе со стаканом опускается в глубокое кресло, отдельно стоящее в углу её кабинета.
— Я обещаю, что максимально пойду навстречу, я всё же педагог и люблю свою работу… Но стреляй меня, я не понимаю, чем могу лично я лично тебе помочь сейчас.
— Да я, скорее всего, задаю вопросы, решение которых на нашем с вами уровне не просматривается, — сознаюсь. — Ну давайте разберём пример. У меня есть товарищ, ему десять лет. Можно сказать, у нас с ним общая опекунша. Она иногда помогает ему делать домашние задания. Вот она прислала мне фото домашнего задания по информатике, чтоб посмеяться.
— В тетради по информатике, в качестве учебного задания по овладению компьютером — написание ручкой сочинения на тему… Да не важно на какую тему. Хоть они испишись на десять баллов вместо пяти, к овладению компьютером его это ни капли не приблизит.[2] Кстати, он учится в государственной школе, и у них, насколько знаю, напряжёнка с компьютерным классом: сам компьютерный класс вроде как и есть, а вроде как они в нем ни разу практически и не работали. Зато таких вот упражнений целая тетрадка. — Делаю паузу, отпивая из вовремя предложенного стакана. — А у меня тоже есть информатика. Знаете, что мы сейчас проходим?
— Нет, — удивлённо выпрямляется в кресле Жанна. — И что же?
— Эксель. Тема прошлого урока, в частности, автосумма. Тема УРОКА, Жанна Маратовна. — Снова склоняю влево голову.
— И что не так с автосуммой? — абсолютно искренне удивляется директриса.
У меня мелькает догадка.
— Разрешите откровенный вопрос? — дожидаюсь её кивка и продолжаю. — А вы как много в работе или жизни используете компьютер?
— Ну, если честно, то не много, — явно стесняясь, отвечает директриса. — В нашем поколении это вообще не очень популярно, так уж сложилось. По работе, правда, приходится, — проговаривается она. — Там без этого…
— Автосумма — это операция, которая занимает примерно секунду, если массив цифр большой. Если же цифр мало, то поменьше. — Мне уже смешно, потому что эту фишку я знаю. — Хотите дальше расскажу за вас?
Жанна кивает.
— Есть программа, типа ЛОТОС, в ней вам из районо, гороно, Министерства и, возможно, из других школ по горизонтали приходят различные документы. — Жанна заинтересованно кивает, а я продолжаю. — Те, которые просто для ознакомления, вы практически не читаете. Есть те, которые приходят с красной точечкой — на них нужно отвечать. Вы, скорее всего, сами неохотно отвечаете; рискну предположить, зовёте кого-то из более молодых подчинённых и говорите, что ответить. — Вопросительно смотрю на директрису. — Особенно если задача имеет сроки исполнения, да?
— Да, Алиму, — немного растерянно кивает директриса. — Откуда знаешь?
— Будете смеяться. У меня есть друг, в Генеральной Прокуратуре. Мы периодически общаемся, в том числе через фейсбук, — вопросительно смотрю на Жанну, она кивком подтверждает, что с фейсбуком знакома. — Вот он только вчера писал прямо на весь мир, что ключевая проблема Министерства Сельского Хозяйства, в частности, в том, что начальники отделов, управлений, комитетов — люди в возрасте. Но даже пятдесятилетние сами в ЛОТОСе не работают — перепоручают подчинённым.[3] Это в свою очередь… далее не буду продолжать. Сами можете предположить, что дальше может на полчаса зарядить в своей речи работник прокуратуры. Которому и сроки такой подход срывает, и точность ответа на запросы… м-да… Жанна Маратовна, я пока без параллелей, — смеюсь. — Но с одной стороны эта вот рабочая тетрадка по информатике, — поднимаю телефон с фотографией в руке. — С другой стороны информация о «компьютерной грамотности» целых министерств, и источнику можно доверять. С третьей стороны, как вы говорите, все довольны и нареканий по школьной программе информатики не было.
Директриса вначале оглушительно смеётся, что никак не вяжется с её обычным образом Снежной Королевы, потом отвечает:
— И снова м-да… Я думала, это только я такая, по секрету от всех, спасибо Алиме…
— Увы, — смеюсь в ответ, но потише. — Вы ещё просто супер. Есть информация, что в гораздо более серьёзных государственных ведомствах, где даже с гостайной вопрос актуален, руководители… — молча показываю на компьютер глазами, затем перевожу взгляд на дверь, за которой сидит Алима, секретарь школы и помощник директора в одном лице. — Но мы отвлеклись. Жанна Маратовна, вот информатика — это пример, который бросается в глаза лично мне. Потому что я люблю компьютеры, знаю компьютеры, разбираюсь в них, по крайней мере, в аппаратной части, а на нашем сегодняшнем уровне ещё и программирую.
Я имею ввиду уровень этой планеты в целом, но уточнять этого не буду. Пусть в контексте относится конкретно к нашему обществу.
— А что сказать о предметах, где уровня ученика может быть недостаточно для оценки текущей «рыночной», так сказать потребности в знаниях? — вопросительно смотрю на Жанну.
Жанна на секунду задумывается, потом отвечает:
— Стесев. В личном разговоре, я готова признать определённую проблему. И даже больше: с тобой согласна! НО — что нам с тобой это даёт? Ты сейчас поднимаешь вопросы не то что не моей ведомственной компетенции, или даже текущего политического курса, который, КСТАТИ! окончится не ранее чем со смертью текущего Лидера Государства. — Она многозначительно поднимает указательный палец. — Ты сейчас замахиваешься на целый союз.
— Это какой союз? — широко раскрываю глаза, опешив от такого её вывода.
— Союз между сложившимися группами в обществе, от учительницы до президента, и нашими обычаями. Которые диктуют уважать старших, не лезть с инициативами и искренне считать критику сверху более ценной, чем критику снизу. — Видя, что я завис, Жанна машет рукой в воздухе. — Ты сейчас понимаешь меня, алло?
— Более-менее. Никогда не глядел на проблему с такой позиции. А ведь и правда, есть ещё этнопсихология, и её никто не отменял… — размышляю вслух. — Хотя-я-я, Япония в 1868 при Мэйцзи была никак не менее традиционным обществом, и в ней нарушать обычаи было никак не проще… Хотя вон как нарушили. Так что, лиха беда начало…
— Ты сейчас о чём, Стесев? — обеспокоенно встаёт с кресла Жанна.
— От физики отмажете? — спрашиваю, поглядывая на дверь, из-за которой доносится звонок.
— Ещё чего! Сейчас за три минуты расскажешь, что удумал, и пойдёшь! — Директриса откидывается в кресле и скрещивает пальцы рук перед собой. — Лично провожу, скажу, что сама задержала.
— Ну тут вопрос. Мы хотим изменений? И готовы ради них напрягаться и работать? Или нам неплохо живётся и в текущем положении и напрягаться мы не готовы? Я сейчас о педколлективе?
— Живётся нам, конечно, неплохо, — задумчиво откровенничает Жанна. — Но отсидеться не получится, потому что ученики — ужасно активные… ты понял. Запретить не вариант, проще возглавить… Что дальше?
— Сама процедура сверки того, что будут преподавать, с тем, что нужно нам, это уже революция. Пусть в нашей школе она запустится очень выборочно, по очень отдельным предметам и в ограниченном объёме. — Думаю полсекунды, потом решаю всё же ничего не скрывать. — Разумеется, предусмотрены личные плюшки для всех участников процесса.
— Во как, — веселится теперь Жанна, откидываясь в кресле. — Ну давай, двигай свою взятку в мой адрес.
— Есть же конкурс лучшего учителя, лучшего Директора школы, лучшей школы. По мне — яйца выеденного не стоит, но за эти звания почему-то очень сражаются.
— Потому что дают плюшки в глазах Министерства и от самого Министерства, — хмуро поясняет Жанна.
— Звания званиями, но присуждаемые Министерством образования и науки регалии не имеют ничего общего с реальным рейтингом учёных. И педагогов. Вы согласны? — вопросительно смотрю на неё.
— Не до конца. Есть люди, получившие их более чем заслуженно, — снова хмуро отвечает Жанна. — Но их вес, к сожалению, очень нивелируется такими же точно наградами, выданными, например, ассистентке Министра, которой двадцать четыре года, ноль лет педстажа и которая была за год до того Мисс Университет в техасе, я сейчас не о США… в нашем техасе.
— Если реальную работу, ориентированную на реальные цели завтрашнего дня, возглавите Вы, то ввод, например, этой пресловутой «сверки» намерений учеников и школьной программы — это именно реальный рейтинг вас, как публичной персоны в области образования. Потому что резонанс мы обеспечим. Гарантирую. — Похоже, перспективы и будущее нашего канала именно в этой стране для неё ещё не совсем ясны, в силу именно что разницы поколений.