— Не знаю имен! — прохрипел он, давясь слюной. — Человек в порту… сказал, ты с золотом… велел взять все… клянусь!
Я надавил сильнее, но больше он ничего не выдавил — только скулил и трясся. Бесполезен. Я выпрямился, сплюнув ему под ноги, и повернулся к Киту. Он стоял, глядя на меня. Дыхание его выровнялось, но руки чуть дрожали. Я прикинул: он бросился в бой, не думая, зарубил двоих. Ловкий, быстрый. И он был тут, когда мне прижали хвост.
— Ты мог сбежать, — сказал я. — Зачем полез?
Он потер шею и тихо ответил:
— С тобой лучше, чем с ними. Они бы меня прикончили, если б я вернулся с пустыми руками. А ты везучий, капитан. И побеждаешь.
Расчет? Может быть. Но он дрался за меня, и это было не вранье — кровь на его ноже говорила громче слов. Я глянул на бандитов — двое мертвы, третий не жилец, если не доползет до лекаря.
— Ладно, жулик, — буркнул я. — Ты в деле. В команде. Но шаг в сторону — и я тебе кишки крюком выпущу. Ясно?
Он быстро кивнул, как будто боялся, что я передумаю. Я выдохнул. Боль в боку отходит на второй план. Кит доказал себя — не словами, а ножом, и это было то, что я уважал.
— Пошли на корабль. Надо перевязку сделать, пока я кровью не истек.
Он шагнул следом, держась чуть позади. Не доверял я ему до конца — такие, как он, скользкие, как угри, — но он был полезен, а в нашем деле полезность дороже золота. Мы двинулись к пирсу, оставив переулок за спиной.
Ночь на «Принцессе Карибов» была тихой. Я сидел в своей каюте, при тусклом свете фонаря. Рубаха моя была разорвана, бок перевязан тряпкой, кровь остановилась, но рана ныла, напоминая о переулке. Кит сидел у двери, жуя кусок хлеба. Стив ушел спать, а я остался один с записями и ящиком Дрейка, который лежал передо мной на столе.
Я вытащил клочок потрепанный карты, с выцветшими линиями, но читаемый. Лунный свет из щели падал на бумагу.
Я щурился, разглядывая схему: джунгли, нарисованные кривыми штрихами, озеро в центре, пирамиды — три треугольника разного размера — и гора с зазубренным верхом. Загадка, черт возьми. Я провел пальцем по линиям, прикидывая, где это может быть. Карибы? Южная Америка? Эльдорадо, о котором шептала записка, было где-то там, но без остальных частей карты я был слеп. Дрейк оставил мне головоломку.
Рядом лежала шкатулка. Маленькая, размером с две ладони. Я повертел ее в руках, щурясь на замок — хитрый, без отверстия для ключа, с какими-то пазами, которые не поддавались ни ножу, ни крюку. Я ткнул острием крюка в щель, пытаясь поддеть крышку, но дерево не шелохнулось — только скрипнуло.
Дверь скрипнула, и я поднял взгляд. Кит стоял в проеме, глядя на меня исподлобья. Хлеб он доел, руки вытер о штаны, и теперь смотрел на стол — на карту и шкатулку. Я стиснул крюк, готовый рявкнуть, чтоб валил спать, но он тихо шагнул ближе.
— Чего пялишься? — буркнул я. — Иди спать.
Он не шевельнулся, только сказал почти шепотом:
— Я знаю это место. Озеро, пирамиды инков, джунгли.
Глава 7
Я замер, чувствуя, как слова его бьют в голову, как пушечное ядро. Медленно, будто боясь спугнуть момент, я повернулся к нему. Лицо его было бледным в свете фонаря. Я стиснул крюк так, что костяшки побелели, и прорычал:
— Что ты сказал?
Он кивнул на карту, ткнув пальцем в схему.
— Озеро. Пирамиды. Джунгли. Я видел такое. Был там… давно. С бандой, что грабила испанцев. Это дальше, на юго-западе.
Я смотрел на него, не дыша, и чувствовал, как мир вокруг сжимается до этой каюты, до этого клочка бумаги.
Я схватил его за ворот, рванув к себе, и прорычал прямо в лицо:
— Говори, что знаешь. Всё.
Каюта «Принцессы Карибов» была тесной, но теплой от фонаря, что качался над столом, бросая тени на стены. Я сидел, стиснув крюк в одной руке, а другой сжимая ворот Кита, глядя ему в глаза так, будто мог выжечь из них правду. Карта Дрейка лежала передо мной — клочок бумаги, дразнящий меня джунглями, озером и пирамидами, а слова этого жулика — «Я знаю это место» — били в голову, как пушечный залп.
— Говори, — прорычал я, отпуская его ворот и толкнув к стулу. — Всё, что знаешь. И не вздумай юлить, Кит, или я тебе кишки выпущу прямо тут.
Он сел, потер шею, где мои пальцы оставили красные следы. Фонарь освещал его тощее лицо. Он кашлянул и начал, тихо, как будто боялся разбудить что-то в своей голове.
— Это было давно, капитан. Лет двадцать назад, может, больше. Я был мелким — лет семь, не больше. Жил в порту, в какой-то дыре на побережье, воровал рыбу с прилавков, пока не попался.
Я прищурился, откинувшись на спинку стула. Мой крюк лежал на столе, рядом с картой, и я постукивал по нему пальцем, подгоняя его.
— Ближе к делу, — буркнул я. — Что за озеро? Что за пирамиды?
Он кивнул, глядя в пол, и продолжил:
— Меня продали. Какие-то ублюдки, торговали людьми, сдали меня испанцам. А те — дальше, вглубь материка. Я попал к индейцам — диким, с перьями и раскрашенными рожами. Они тащили меня через джунгли, долго. Я мелкий был, думал, сдохну. И там я это видел.
Он поднял взгляд, ткнул пальцем в карту, прямо в нарисованное озеро.
— Озеро, — сказал он. — Большое, круглое, как глаз. Вода в нем блестела даже ночью. А вокруг — густые джунгли. И пирамиды инков вроде — три, каменные, старые, поросшие мхом. Они стояли у воды.
Я наклонился ближе.
— Пирамиды инков? — спросил я, щурясь на него. — Где это было?
Он пожал плечами, потер виски, будто память его подводила.
— Не знаю точно, капитан. Далеко на юге, за морем, где-то в глубине. Индейцы называли это место как-то по-своему, но я не запомнил — мелкий был, боялся. Они держали меня в плену, заставляли таскать камни, пока я не сбежал. Но те пирамиды… они как на твоей карте. И озеро тоже.
Я выдохнул, глядя на него сверху вниз. Двадцать лет назад. Джунгли, озеро, пирамиды — это было не просто совпадение. Я провел рукой по карте. Бумага шуршала под пальцами. Если он прав, это где-то за пределами Кариб, в диких землях.
— Как ты сбежал? — спросил я, не отводя взгляда. — И почему помнишь это?
Он хмыкнул, криво, без той наглости, что я привык видеть.
— Сбежал случайно. Один из них отвернулся, я рванул в джунгли. Чуть не сдох — змеи, болота, голод. Выбрался к реке, а там подобрали какие-то бродяги. А помню… потому что снилось потом. Каждую ночь — озеро, пирамиды, тени эти. Как кошмар.
Кошмар или нет, но он видел это место, которое Дрейк зашифровал на своей карте. Может, не точно, может, размыто, как отражение в мутной воде, но это было больше, чем у меня было до сих пор.
Каюта «Принцессы Карибов» казалась теснее, чем обычно, пока я сидел за столом, глядя на Кита. Фонарь над головой качался, бросая золотые блики на карту Дрейка, которая лежала передо мной, — клочок бумаги. Кит закончил свой рассказ, и голос его затих. Джунгли, озеро, пирамиды — все это крутилось в голове, как обрывки сна, что я мог бы ухватить, если б потянулся. Он не дал мне точного пути, только туманное «на юг», но это было больше, чем я имел час назад. Я постучал крюком по столу, глядя на него.
Кит сидел напротив, опустив голову. Я видел, как он выдохнул, будто сбросил груз, рассказав мне про свой плен, и ждал, что я скажу. Доверять ему? Еще вчера я бы рассмеялся над этой мыслью — вор, залезший в мой сундук, чуть не утащил ящик Дрейка по приказу клерка. Но он вытащил меня из переулка, зарубил тех бандитов, а теперь выложил кусок своей души, который мог бы припрятать. Я прищурился, разглядывая его — тощее лицо.
— Ты мне жизнь спас, — сказал я наконец, медленно, будто пробуя слова на вкус. — А теперь это. Озеро, пирамиды. Ты мог промолчать, Кит. Зачем выложил?
Он поднял взгляд, пожал плечами, и голос его был хриплым, но твердым:
— Ты меня в команду взял, капитан. Я видел, как ты от Роджерса удрал, как золото не зажимаешь. С тобой можно жить, а не просто выживать. А там… я не хочу назад.
Уголки моих губ дернулись в ухмылке. Не хочу назад, но с тобой — вот оно, доверие, пусть и кривое. Я хлопнул его по и сказал:
— Спасибо, Кит.
Он кивнул, его плечи расправились чуть-чуть, но заметно. Я откинулся на стуле, глядя на карту, и мысли мои закрутились. Примерное направление — юг, за Карибы, в глубину материка. Не точка на компасе, не порт, где можно бросить якорь, а дикая земля, где джунгли жрут людей.
Надо идти дальше. Изабелла обещала поговорить с отцом, в архивах Тортуги может быть вторая часть. Если найду ее, а потом третью, четвертую…
— С твоим «югом» мы сможем двинуться, — пробубнил я вслух.
Кит молчал, глядя на меня. Я стукнул крюком по столу:
— Экспедиция, Кит. Не просто рейд, а настоящее дело. Джунгли, пирамиды, озеро. Ты готов?
Он кивнул, криво улыбнувшись, и буркнул:
— Готов, капитан. Только там змеи. Но я с тобой.
Я рассмеялся. Я встал, прошелся по каюте. План рождался в голове, как корабль в доках Томаса Редвуда: сначала Тортуга, Изабелла, архивы, потом — море, юг, джунгли. Команда моя — Стив, Джек Гром, Пит Шустрый, теперь Кит — выдержит, если я поведу. А я поведу.
— Иди спать, — сказал я, махнув ему на дверь. — Утро будет долгим.
Он встал и вышел, а я остался с картой. Фонарь мигал, тени плясали, но я уже не видел их — видел джунгли, озеро, пирамиды, что маячили где-то там, за горизонтом.
Каюта «Принцессы Карибов» опустела, когда Кит ушел. Я остался один, сидя за столом, где карта Дрейка лежала передо мной, освещенная тусклым светом фонаря.
Крюк мой покоился рядом, отражая блики, а шкатулка — та чертова штука из ящика, что не поддавалась ни ножу, ни силе, — стояла у края. Я провел рукой по лицу.
Я взял карту, поднес ближе к свету, щурясь на кривые линии. Джунгли — штрихи, что могли быть деревьями или просто пятнами чернил. Озеро — круг, чуть неровный, но четкий. Пирамиды — три треугольника, один выше других.
Я положил бумагу обратно, постучав по ней пальцем, и прикинул: юг, далеко на юге, за Карибами, в глубине материка.