Они остановились в нескольких шагах от стола и поклонились, не слишком низко, но и не слишком высокомерно — ровно настолько, насколько требовал протокол. Де Лонвийе жестом пригласил их сесть, а сам вернулся на свое место за столом.
— Господа, — начал он на безупречном английском, — рад приветствовать вас во французских колониях. Надеюсь, ваше путешествие было благополучным?
Высокий англичанин, который, очевидно, был главным в этой паре, ответил, тоже на хорошем английском, но с заметным акцентом:
— Благодарю вас, господин губернатор. Я — мистер Рид, а это — мистер Кокс. Путешествие прошло без происшествий. Мы наслышаны о вашей любезности и гостеприимстве, и рады возможности лично засвидетельствовать вам свое почтение.
Де Лонвийе едва заметно улыбнулся. Дипломатические любезности. Он знал, что за ними скрывается, но был готов играть по правилам. Пока что.
— Чем обязан чести принимать столь высокопоставленных гостей?
Высокий англичанин откашлялся и произнес:
— Мы прибыли по поручению лорда-протектора Оливера Кромвеля, чтобы обсудить с вами вопрос, представляющий взаимный интерес для наших государств.
— Весьма интересно, — сказал де Лонвийе, откидываясь на спинку кресла и складывая руки на груди. — И что же это за вопрос?
Англичане переглянулись. Высокий, видимо, колебался, стоит ли сразу переходить к делу, или же продолжить этот обмен любезностями. Но второй, более живой и разговорчивый, решил взять инициативу в свои руки. Он улыбнулся и сказал:
— Господин губернатор, мы уверены, что вы, как человек проницательный и дальновидный, понимаете, что в нынешней сложной политической обстановке…
Де Лонвийе слушал, не перебивая, но и не проявляя особого интереса. Он уже понял, что англичане будут ходить вокруг да около, прежде чем перейти к сути. Это была обычная тактика — заболтать собеседника, усыпить его бдительность, а потом нанести удар. Но он не собирался поддаваться на эти уловки. Он терпеливо ждал, когда же они, наконец, выложат свои карты на стол. Он был уверен, что, что бы они ни задумали, это не сулит Франции ничего хорошего.
— … в нынешней сложной политической обстановке, — продолжал коренастый англичанин, — сотрудничество между нашими великими державами становится не просто желательным, но и жизненно необходимым. Вы согласны, господин губернатор?
Де Лонвийе медленно кивнул, не сводя взгляда с лица говорившего. «Сотрудничество» — слово многозначное, особенно в устах дипломатов. Оно могло означать что угодно, от обмена любезностями до совместного нападения на третью страну. И зная Англию, де Лонвийе склонялся к последнему варианту. Впрочем, он не собирался облегчать им задачу.
— Сотрудничество — вещь обоюдовыгодная, — произнес он, тщательно подбирая слова. — Но оно требует взаимного доверия. А доверие, как известно, — материя тонкая, особенно между государствами, чьи интересы… кхм… не всегда совпадают.
Высокий англичанин, до этого молчавший, слегка нахмурился. Его тонкие губы сжались в еще более тонкую линию.
— Мы здесь не для того, чтобы обсуждать философские вопросы, господин губернатор, — сказал он сухим, резким тоном. — У нас есть конкретное предложение.
— Я весь внимание, — де Лонвийе откинулся на спинку кресла, жестом приглашая их продолжать.
Коренастый англичанин откашлялся.
— Речь идет о пиратстве, господин губернатор. О, простите, — он поправился, заметив, как дернулась бровь де Лонвийе, — о каперстве. О некоем… Николасе Крюке, если быть точным.
Имя Крюка прозвучало совершенно неожиданно. Де Лонвийе не ожидал этого, хотя и подозревал, что англичане пришли не с пустыми руками. Он старался не выдать своего удивления, но внутри у него все сжалось. Крюк? Что заинтересовало Кромвеля? Неужели…
— Капитан Крюк — капер на службе Его Величества короля Франции, — спокойно ответил де Лонвийе. — Он действует в рамках закона, имея на то все необходимые разрешения. Какие у вас к нему претензии?
Высокий англичанин вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист бумаги и положил его на стол перед губернатором.
— Вот копии документов, захваченных нашими агентами, — сказал он. — Они свидетельствуют о том, что капитан Крюк занимается не только каперством, но и… скажем так… поисками, которые выходят за рамки его полномочий. И эти поиски затрагивают интересы Англии.
Де Лонвийе взял бумагу, развернул ее. Это были копии писем, приказов, каких-то карт — все на английском языке. Он пробежал глазами по строчкам, делая вид, что внимательно изучает документы, хотя на самом деле его мысли были заняты другим. Он думал о Крюке, о том, как этот удачливый капитан умудрился найти сокровища Дрейка, обвести вокруг пальца Роджерса, получить далеко не слабый корабль. И вот теперь он, похоже, влез в какую-то еще более опасную игру, раз уж им заинтересовались на самом верху. Губернатор назойливо отгонял догадку истинной цели англичан. Он не хотел верить, что Кромвель тоже охотиться за сокровищами Дрейка.
— Я должен ознакомиться с этими документами более подробно, — сказал де Лонвийе, складывая бумагу обратно. — Но даже если предположить, что капитан Крюк в чем-то нарушил свои инструкции, это внутреннее дело Франции. Мы сами разберемся с ним, в соответствии с нашими законами.
Коренастый англичанин снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была больше похожа на оскал.
— Боюсь, господин губернатор, что это не совсем так, — сказал он мягко, но с угрозой в голосе. — Речь идет не просто о нарушении инструкций. Речь идет о… скажем так… вещах, которые имеют гораздо большее значение, чем обычные пиратские трофеи. Вещах, которые могут повлиять на баланс сил в мире.
Де Лонвийе раздраженно нахмурился. Эти англичане вели себя так, будто они здесь хозяева, а он — всего лишь мелкий чиновник, обязанный им подчиняться. Но он сдержался. Гнев — плохой советчик, особенно в таких делах.
— И что же это за вещи? — спросил он безэмоциональным голосом.
Высокий англичанин переглянулся со своим напарником, словно решая, стоит ли раскрывать все карты сразу. Затем он наклонился вперед и произнес, понизив голос:
— Эльдорадо, господин губернатор. Капитан Крюк ищет Эльдорадо.
Де Лонвийе едва не рассмеялся. Эльдорадо! Легенда, сказка для дураков и авантюристов! Неужели англичане не знают истинного сокровища Дрейка? Хорошо, если так. Надо их расшевелить.
Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Англичане ждали, не сводя с него глаз. Он видел, что они нервничают, что они хотят получить от него какой-то определенный ответ. Да, он решил дать им его, но не тот, которого они ожидали.
Он резко встал, оборвав затянувшуюся паузу. Его кресло с грохотом отодвинулось назад. Он оперся руками о стол и посмотрел на англичан сверху вниз, в упор. Его лицо выражало неприкрытую ярость.
— Что вам нужно? — спросил он, повысив голос. — Хватит ходить вокруг да около! Говорите прямо!
Вся эта дипломатия, вся эта игра в вежливость, все эти намеки и недомолвки — все это было ему противно.
Англичане были ошеломлены его внезапной переменой. Высокий побледнел еще больше, а коренастый перестал улыбаться. Они явно не ожидали такого напора. Они привыкли к тому, что с ними говорят вежливо, сдержанно. Но де Лонвийе не был из таких.
Высокий англичанин, оправившись от секундного замешательства, откашлялся и выпрямился, стараясь придать себе как можно более внушительный вид. Его серые глаза метали молнии.
— Мы требуем, — произнес он, чеканя каждое слово, — чтобы вы выдали нам капитана Крюка. Живым или мертвым — это не имеет значения.
Де Лонвийе ожидал чего угодно, но не такой наглости. Выдать Крюка? Капера, действующего под французским флагом? Это было неслыханно!
— Вы в своем уме? — спросил он, не скрывая своего возмущения. — Вы требуете от меня, чтобы я предал своего подданного, нарушил закон, опозорил честь Франции? Вы понимаете, что вы говорите?
Коренастый англичанин, который, видимо, был более искушен в дипломатии, чем его напарник, попытался смягчить ситуацию. Он поднял руку, как бы призывая к спокойствию.
— Господин губернатор, — сказал он примирительным тоном, — мы понимаем, что это… необычная просьба. Но мы готовы предложить вам щедрое вознаграждение за ваше… сотрудничество.
Он сделал многозначительную паузу, давая де Лонвийе возможность оценить всю глубину их предложения. Губернатор, однако, молчал, не сводя глаз с лица говорившего. Он ждал, что же эти англичане предложат ему взамен. Золото? Титул? Земли? Он был готов ко всему, но то, что он услышал, превзошло все его ожидания.
— Мы готовы разделить с Францией добычу, которую получим благодаря Крюку, — продолжил коренастый англичанин. — Пятьдесят на пятьдесят. Половина — вам, половина — нам. Справедливое разделение, не так ли?
Де Лонвийе не верил своим ушам. Пятьдесят на пятьдесят? Они что, считают его идиотом? Они предлагают ему долю в добыче, которую еще только предстоит получить, в обмен на предательство своего капера? Да еще и делят шкуру неубитого медведя!
Да, по договору с Крюком, Франции полагалось 40 %. Но остальную часть Крюк все равно бы потратил во Франции. Де Лонвийе имеет огромное количество заманчивых предложений для Крюка, начиная от земель, плантаций и дворцов, заканчивая уникальными картами сокровищ. А некоторые экземпляры карт могли быть путем к несметным богатствам, таким, где Эльдорадо — это нищий закуток на окраине города.
Он не смог сдержать смеха. Сначала тихого, потом все более громкого, переходящего в раскатистый хохот. Он смеялся так, что у него выступили слезы на глазах. Он смеялся над этими англичанами, над их глупостью, над их самоуверенностью и жадностью. Он смеялся над всем этим абсурдным предложением, которое могло прийти в голову только полным кретинам.
Англичане были в растерянности. Они явно не ожидали такой реакции. Высокий стоял, сжав кулаки, его лицо побагровело от гнева. Коренастый смотрел на де Лонвийе с недоумением. Они явно не понимали, что происходит.