Я поднял шпагу, глядя ему в глаза. Он ответил тем же. Солнце стояло в зените, тени у наших ног почти исчезли. Песок скрипел. Морган отступил назад, скрестив руки, и кивнул мне, будто говоря: «Не подведи».
Дон Педро что-то буркнул своему спутнику.
Все, что было важно, стояло передо мной — молодой дворянин с острой шпагой и тенью губернатора за его спиной.
— Начинайте, — глухо сказал второй секундант.
Дон Альваро сделал первый выпад — быстрый, точный, прямо в грудь. Я успел отвести клинок в сторону. Сталь скрежещет о сталь. Сердце заколотилось, но руки, спасибо Веже, двигались сами. Третий ранг фехтования. Я отступил на шаг, прикидывая, как его взять. Он был хорош. Быстрый, ловкий, с выправкой человека, который знает, что делает.
Я крутанул шпагу в руке, проверяя его реакцию. Он не дрогнул, только слегка сдвинулся в сторону, готовый к следующему удару. Ну что ж, давай сыграем.
Я шагнул вперед, песок скрипнул под сапогами, будто подначивая меня не промахнуться. Дон Альваро стоял напротив, шпага в его руке едва заметно дрожала от напряжения. Солнце жгло затылок.
Первый выпад был за ним, и он показал, что не новичок. Быстрый, точный, с выправкой дворянина, который с детства махал клинком на заднем дворе какого-нибудь поместья. Но я не собирался уступать.
Я сделал обманный выпад. Шпага метнулась к его плечу, но в последний миг я увел ее вниз, целясь в бедро. Он среагировал мгновенно, отбив клинок в сторону с глухим звоном стали. Молодец.
Шаг влево, резкий поворот кисти — и еще один удар, теперь в грудь. Он успел отскочить, но я заметил, как его дыхание сбилось. Хороший знак. Значит, могу его вымотать.
— Неплохо для моряка, — бросил он, с легким удивлением.
— Готовился к нашей сегодняшней встрече? — ухмыльнулся я, делая еще один шаг.
Он не ответил, только контратаковал — серия быстрых выпадов, от которых я уворачивался, отступая назад. Песок летел из-под ног.
Но голова оставалась ясной. Я выжидал. Вежа научила меня не только бить, но и видеть, где противник ошибается. И он ошибся. После третьего выпада он чуть замешкался, перенося вес на правую ногу. Миг — и я рванул вперед.
Моя шпага скользнула вдоль его клинка, я крутанул кистью, выбивая его оружие из линии атаки — прием, что называется «парад». Он попытался вернуть стойку, но я был быстрее. Лезвие чиркнуло по его кисти, чуть выше перчатки, алая полоска крови тут же проступила на коже. Не глубокая, но неприятная, достаточно болезненная. Он замер, опустив шпагу.
Я отступил, выдохнув. До первой крови. Все, как договаривались.
— Победа ваша, капитан, — сказал он, глядя на рану с легкой досадой, но без злобы.
Я кивнул, опуская оружие. Морган, стоявший в стороне, хлопнул в ладоши, ухмыляясь так, будто сам только что дрался. Дон Педро, напротив, побагровел еще больше, но молчал — пока. Второй секундант подошел к Альваро, осматривая его руку, но я вмешался.
— Давай-ка я, — сказал я, шагнув ближе. — Прижми чистую ткань вот тут, крепче. Если есть ром, промой, чтобы не загноилось. И перевяжи, не затягивай слишком — кровь сама остановится.
Он посмотрел на меня с удивлением, но кивнул и послушно прижал ладонь к ране. Семьдесят лет жизни и годы судовым врачом не прошли даром. Даже в 1657-м такие штуки, как заражение, убивали чаще, чем шпаги. Мы с ним переглянулись, и я вдруг подумал, что зла на него не держу. Он был не хуже и не лучше меня — просто парень, загнанный в угол дурацкой честью и еще более дурацким братом.
— Хороший бой, — сказал я, протягивая руку. — Без обид?
Он чуть улыбнулся, пожав мне руку здоровой ладонью.
— Без обид, капитан.
Но тут, как назло, тишину разорвал голос дона Педро. Он шагнул вперед, ткнув пальцем в мою сторону.
— Ты что, думаешь, это конец? — прошипел он. — Ты оскорбил мою семью, морская крыса! Ранил моего брата! Я вызываю тебя на дуэль, прямо сейчас!
Этот надутый индюк серьезно? Только что я сдержал слово, данное губернатору, оставил его брата живым, а он тут лезет с новыми претензиями. Я пожал плечами, стараясь не показать, как меня это бесит.
— Если хочешь, — сказал я спокойно. — Мне не сложно.
Дон Альваро бросил на брата взгляд, полный усталости, и покачал головой, будто извиняясь за него. Я поймал этот жест и кивнул в ответ — мы с ним понимали друг друга без слов. Но не успел я что-то добавить, как Морган влез в разговор.
— Эй, парень, не торопись, — сказал он, шагнув между нами. — Капитан только что дрался. У него и без тебя куча дел, чтобы целый день драться с теми, кто посчитает себя оскорбленным из-за того, что солнце сейчас светит. Назначим время — через два дня, тут же. И готовься, потому что я лично прослежу, чтобы ты пожалел о своем длинном языке.
Дон Педро оскалился, будто собирался броситься на Моргана прямо сейчас, но второй секундант снова его удержал.
— Через два дня так через два дня, — процедил он, глядя на меня с такой злобой, что я почти почувствовал ее на вкус. — И место то же. Но ты, пират, еще поплатишься за все. И ты тоже пожалеешь — кинул он Моргану.
Он развернулся и пошел прочь, бросив брату что-то резкое по-испански. Дон Альваро вздохнул, глядя ему вслед, и снова покачал головой.
— Простите его, капитан, — тихо сказал он. — Упрямый, как бык. И глупый, как пробка.
— Вижу, — хмыкнул я. — Ничего, разберемся.
Он кивнул, коротко поклонился и ушел вслед за братом, держа раненую руку. Морган подошел ко мне, хлопнув по плечу.
— Ну что, капитан, — сказал он, ухмыляясь. — А ты хорош и в этом.
Я смотрел на удаляющиеся фигуры Кордова. Дуэль закончилась, но покоя не прибавилось. Новый вызов, новый враг, и где-то там, за всем этим, тень губернатора, который ждет, что я снова сыграю по его правилам.
— А этому гаденышу будет трудно сохранить жизнь, — пробормотал я. — Кажется, губернатор все же лишится одного племянника.
Глава 22
Я шагал по тропе от мыса к порту, солнце уже не так жгло — клонилось к закату, бросая длинные тени на землю. Рядом топал Генри Морган, грудь колесом, будто только что не я, а он махал шпагой на том мысе. Ветер с моря трепал волосы и я невольно ухмылялся, вспоминая, как ловко чиркнул по кисти дона Альваро. Первая кровь — и все, конец дуэли. А этот его братец, дон Педро, до сих пор, небось, пыхтит от злости, строя планы новой заварушки. Ну да ладно, до двух дней у меня передышка.
— Знаешь, Крюк, — самодовольно начал Морган, — я ведь однажды такого бретера уделал, что до сих пор в тавернах байки ходят. На Ямайке дело было, года три назад. Здоровый, как бык, с длинным клинком, чуть ли не в мой рост. А я его — раз, два, и готово! Прямо в грудь ткнул, аккурат между ребер. Кровища хлестала, а он стоял, глазами хлопал, не верил, что проиграл.
Я покосился на него, прищурившись. Генри врать не то чтобы любил, но приукрасить — это у него в крови. Впрочем, как и у всякого пирата. Шел он легко, будто и не тащился полчаса по жаре, и шпагу свою то и дело трогал, проверял, на месте ли. Молодой, горячий, а уже с таким гонором, что иной капитан позавидует.
— И чем же ты его взял? — спросил я, больше для того, чтобы подыграть.
Пусть хвастается, все веселее идти.
— А ловкостью, Крюк, ловкостью! — он рубанул воздух рукой, будто клинком махнул. — Он на меня пошел, как кабан, думал, задавит тушей. А я в сторону — шасть, и выпад в бок. Потом еще разок, для верности, пока он не свалился. Там главное — не стоять столбом, двигаться надо. Я с тех пор фехтую так, что любой дворянчик позавидует.
Я хмыкнул, шагая дальше. Песок сменился утоптанной землей, тропа пошла вниз, к порту. Вдалеке уже маячили мачты «Принцессы Карибов», покачивались на волнах, усталость сползает с плеч. Дом, черт возьми. Мой корабль — мой дом. А Морган все тараторил, как юнга на первом рейсе.
— Но вот этот твой приемчик, Крюк, — он вдруг сбавил тон, глянул на меня с интересом, — ну, который ты сегодня показал. Когда шпага вдоль клинка скользит, а потом — хоп, и выбиваешь оружие. У меня он, зараза, не выходит. Пробовал сотню раз, а все равно рука не так идет. То ли кисть не выворачивается, то ли глазомер подводит.
Я остановился, повернулся к нему. Он стоял, уважительно склонив голову. Редкое дело для Моргана — обычно он сам себе первый учитель. А тут, похоже, зацепило его, как я Альваро уделал. Да и мне, честно сказать, лестно стало. Не каждый день такой, как Генри, просит чему-то научить.
— Парад, — кивнул я, потирая подбородок. — Тут вся фишка в запястье. Надо его крутануть в нужный момент, да так, чтобы клинок противника из линии ушел. Сложно, но если попрактикуешь, пойдет. Я тебя помогу, Генри.
Он аж просиял.
— Вот это я понимаю, капитан! — шумно выдохнул пират. — Ты меня научишь, а я потом любому дворянчику нос утру. Будем с тобой вдвоем такие дуэли закатывать, что в Карибах только о нас и говорить станут!
Я засмеялся, качнув головой. Ну и фантазер же он. Хотя, если подумать, с таким, как Морган, и впрямь можно шороху навести. У него задатки есть, это я еще на Тортуге заметил. Горячий, но башковитый.
— Ладно, Генри, — сказал я, шагая дальше. — Научишься параду, а там посмотрим, кто кого утрет.
Он загоготал и мы пошли дальше. Тропа виляла между редкими пальмами, земля под ногами становилась тверже, уже слышался шум порта — гомон матросов, скрип канатов и плеск волн. Я вдохнул поглубже. Морской воздух наполняет легкие. После всей этой дуэльной кутерьмы с доном Альваро и его надутым братцем хотелось забраться на «Принцессу», налить себе рома да вытянуть ноги в каюте. Но, видать, судьба моя такая — не сидеть спокойно.
Морган все еще что-то бубнил про свои подвиги, но я уже не слушал так внимательно. Думал о том, как этот день вымотал меня, хотя, казалось бы, ничего особенного — пара выпадов, немного песка под ногами да разговор с губернатором, от которого до сих пор мороз по коже. Хуан Перес де Гусман — не тот человек, с кем можно расслабиться. Он явно что-то знает про карту Дрейка? Про гроб? Или просто играет со мной, как кошка с мышью? От этой мысли я невольно стиснул кулаки.