— Погреб, — констатировал я. — Похоже, Дрейк решил спрятать свой секрет поглубже.
Морган заглянул вниз.
— Стандартный таверный погреб для хранения вина или эля. Но кто знает, что там еще может быть. Идем?
— Идем. Стив, ты первый, прикрываешь. Генри, за ним. Я замыкаю. Фонарь у меня.
Стив молча кивнул, достал пистоль и начал осторожно спускаться по скрипучим ступеням. Морган последовал за ним. Я подождал, пока они скроются внизу, а затем, крепче сжимая фонарь, шагнул в темный провал, в неизвестность погреба под таверной «Корова». Сырой, холодный воздух обволакивал, ступени угрожающе скрипели под ногами. Свет фонаря выхватывал из мрака замшелые каменные стены, паутину в углах и уходящую вниз лестницу.
Спустившись по ветхим ступеням, мы оказались в просторном, но низком погребе. Свет моего фонаря скользил по сводчатому потолку, покрытому каплями конденсата, и по неровным каменным стенам, местами заросшим зеленоватой плесенью. Воздух был тяжелым, спертым, пахло землей, сыростью и вином — вдоль стен рядами стояли пузатые бочки, многие из которых, судя по слою пыли, не трогали уже очень давно. Помимо бочек, погреб был завален всяким хламом: сломанная мебель, пустые ящики, какие-то ржавые цепи, гниющие мешки. Обычный заброшенный подвал под старой таверной.
— Ну и дыра, — пробормотал Морган, оглядываясь с нескрываемым отвращением. — Надеюсь, Дрейк оставил здесь что-то стоящее, чтобы оправдать эту прогулку по крысиным норам.
— Меньше слов, Генри, — оборвал я его. — Осматриваем стены. Методично. От входа и по кругу. Ищем любой знак, неровность, что угодно необычное.
Мы разделились, каждый взял свой участок стены. К счастью тут имелись факелы, которые мы подожгли, чтобы удобнее было осматривать помещение. Я начал слева от лестницы, Морган справа, Стив двинулся вглубь погреба. Свет фонаря выхватывал из темноты фрагменты каменной кладки. Камни были старыми, грубо отесанными, с широкими швами, забитыми затвердевшим раствором и грязью. Я вел рукой по холодной, влажной поверхности, простукивал подозрительные места, заглядывал в каждую щель.
Время шло. Погреб был немаленьким, и тщательный осмотр требовал терпения. Стук костяшек пальцев о камень, наше приглушенное дыхание да шорох передвигаемых ящиков — вот и все звуки, нарушавшие мертвую тишину подземелья. Пару раз в темных углах мелькали тени — крысы, потревоженные нашим вторжением.
Мы уже почти обошли весь периметр, и ничего. Ни знаков, ни скрытых ниш, ни отличающихся камней. Неужели мы снова ошиблись? Может, вход в погреб и был тем самым ключом, а дальше нужно искать что-то другое, не связанное со стенами?
— Капитан, иди сюда, — раздался тихий голос Стива из дальнего конца погреба.
Мы с Морганом поспешили на его зов. Стив стоял перед несколькими бочками, придвинутыми почти вплотную к стене. Они выглядели так же, как и остальные, покрытые толстым слоем пыли и паутины.
— Что там, Стив? — спросил я, подходя ближе.
— Бочки, — он указал на них. — Они стоят слишком правильно. Словно их специально поставили так, чтобы что-то загородить. Остальные навалены как попало.
Я посветил фонарем. Действительно, эти три бочки образовывали почти ровную линию вдоль стены, оставляя между собой и камнем совсем небольшой зазор. Это выглядело неестественно.
— Помогите-ка, — сказал я.
Втроем мы взялись за ближайшую бочку. Она оказалась неподъемной, явно полной. Пришлось не поднимать, а сдвигать ее, откатывая в сторону с огромным усилием. То же самое проделали со второй и третьей. Когда последняя бочка была отодвинута, свет фонаря упал на освободившийся участок стены.
Этот участок кладки отличался от остальной стены — камни были подогнаны чуть ровнее, швы аккуратнее. А в самом центре, на уровне груди, располагался барельеф. Небольшой, размером примерно с человеческую голову, но выполненный на удивление искусно, хотя и был покрыт грязью. Он изображал лицо пожилого мужчины в монашеском капюшоне, со строгими, аскетичными чертами и пронзительным взглядом глубоко посаженных глаз.
Мы с интересом разглядывали находку. Это явно было не случайное украшение. Слишком тщательно спрятано, слишком выделяется на фоне грубой кладки погреба.
— Кто это может быть? — прошептал Морган, наклоняясь ближе к барельефу. — Какой-нибудь местный святой?
И тут меня озарило. Воспоминание, яркое и отчетливое, вспыхнуло в памяти. Тот пират, умирающий у меня на руках после кораблекрушения, передавший мне первый обрывок карты Дрейка. Его последние слова, сказанные с трудом, хриплым шепотом: «В глазах святого Бернара…»
Тогда я не придал этому значения, решив, что это просто бред умирающего или какая-то местная идиома. Потом, когда мы нашли остров Монито, похожий на собаку сенбернара, я подумал, что разгадал эту фразу. Но что, если она имела двойной смысл? Что, если Дрейк использовал ее не один раз?
— Святой Бернар… — прошептал я, глядя на суровое лицо на барельефе. — Это он. Должно быть, он.
Морган и Стив удивленно посмотрели на меня.
— Ты знаешь, кто это? — спросил Морган.
— Не уверен, что именно этот святой, но фразу я слышал. «В глазах святого Бернара». Это была подсказка к первому ключу. Возможно, она работает и здесь.
Я снова посмотрел на барельеф.
Глубоко посаженные глаза, вырезанные с удивительной точностью.
Это оно. Это должно быть оно. Не колеблясь больше ни секунды, я протянул руку и нажал большими пальцами на оба глаза каменного изваяния.
Пальцы ощутили легкое сопротивление, а затем что-то внутри механизма тихо щелкнуло. Щелчок был едва слышным, но в гулкой тишине погреба он прозвучал оглушительно. Мы затаили дыхание.
На мгновение ничего не произошло. А потом раздался низкий, скрежещущий звук — камень терся о камень. Медленно, с трудом преодолевая сопротивление времени и запустения, вся секция стены, на которой был вырезан барельеф, начала сдвигаться внутрь, а затем отъезжать в сторону, открывая за собой темный, узкий проход.
Скрежет прекратился. Перед нами зиял прямоугольный проем, примерно в рост человека, уходящий в непроглядную тьму. Оттуда пахнуло затхлостью и чем-то еще, незнакомым, каким-то древним пыльным ароматом.
Мы стояли перед открывшимся тайным ходом, ошеломленные своей удачей и гениальностью Дрейка. Корова и перо, здание суда и таверна, погреб и святой Бернар — все звенья цепи сошлись воедино, приведя нас сюда, к этому скрытому проходу.
— Дьявол… — выдохнул Морган, его глаза горели азартом первооткрывателя. — Он все-таки сделал это! Тайный ход! Куда он ведет, как думаешь, капитан?
Я посветил фонарем вглубь прохода. Луч света терялся во тьме, выхватывая лишь первые несколько метров узкого коридора с такими же каменными стенами, как в погребе. Куда он ведет? Возможно, к следующей загадке. Возможно, к сокровищам. Или к опасности. С Дрейком никогда нельзя было знать наверняка.
— Узнаем, только когда войдем, — ответил я, проверяя пистолет. — Готовьтесь ко всему. Идем.
Я шагнул первым в темный проем. Кажется мы нашли очередной кусок карты. Или не только карты?
Глава 8
Я шагнул первым в темный проем, чувствуя, как за спиной следуют Морган и Стив. Тяжелая каменная плита с барельефом святого с сухим скрежетом задвинулась на место, отрезая нас от погреба таверны, от всего знакомого мира. Мы оказались в ловушке, в брюхе какого-то древнего механизма, запущенного самим Френсисом Дрейком. Воздух здесь был иным — не просто сырой и затхлый, как в погребе, а густой, неподвижный, пахнущий вековой пылью, которая никогда не знала сквозняка.
Мой фонарь выхватывал из мрака узкий, как кишка, коридор. Стены — грубая, неотесанная каменная кладка, потолок низкий, давящий. Приходилось идти чуть пригнувшись. Под ногами — утоптанная земля, влажная на ощупь. Коридор сразу же взял немного вниз и почти сразу повернул налево, скрывая, что ждет нас за поворотом.
Стив, выставив перед собой пистоль, осторожно двинулся вперед, его плечи почти касались стен. Он шел медленно, внимательно осматривая каждый темный угол. Морган следовал за ним, тоже держа оружие наготове. Я шел последним, стараясь освещать путь впереди и одновременно поглядывая назад, хотя смотреть там было не на что — лишь на вход, уже заваленный камнем. Каждый наш шаг отдавался глухим стуком в этой мертвой тишине. Здесь не было слышно ни звука с поверхности, ни даже шороха крыс. Полное, абсолютное безмолвие. Напряжение нарастало с каждым метром. Что приготовил нам старый корсар на этот раз? Простые ловушки? Или очередную дьявольскую загадку?
Коридор петлял, поворачивая то вправо, то влево, постоянно уходя под уклон. Казалось, мы спускаемся все глубже под землю, под фундаменты Бриджтауна. Сколько мы уже прошли? Метров двадцать, тридцать? Трудно было сказать в этой однообразной темноте. Стены оставались прежними — грубый камень, земля под ногами. Никаких дверей, никаких ответвлений. Лишь этот бесконечный, извивающийся тоннель.
Внезапно Стив остановился, подняв руку. Мы замерли.
— Что там? — прошептал я, направляя луч фонаря ему за спину.
— Тупик, капитан, — так же тихо ответил он. — Стена.
Мы подошли ближе. Действительно, коридор упирался в ровную каменную стену. Но кладка здесь была совершенно другой. Не грубые валуны, а тщательно подогнанные друг к другу прямоугольные плиты из какого-то темного, почти черного камня, гладко отполированные. Стена выглядела монолитной, без малейших щелей или признаков двери.
— Приплыли? — Морган с сомнением провел рукой по холодной поверхности. — Не верю, что Дрейк завел бы нас сюда просто так, чтобы полюбоваться на стенку. Должен быть механизм.
Он принялся осматривать стену, простукивать плиты, искать нажимные камни или скрытые рычаги. Я тоже подошел вплотную, освещая поверхность фонарем. И тут я их заметил. На четырех плитах, расположенных примерно на уровне глаз, были вырезаны едва заметные символы. Они были неглубокими, почти стертыми временем, но вполне различимыми. Солнце с лучами. Полумесяц. Пятиконечная звезда. И силуэт корабля под парусами.