орабля из будущего, пусть и адаптированного к реалиям этого времени.
Мысль о Веже сама собой возникла в голове. Нейросеть уже не раз помогала мне — омоложение, водолазный колокол, информация… А что насчет кораблестроения? Сможет ли она предоставить мне знания, технологии, чертежи, которые позволят создать судно, превосходящее все, что знала эта эпоха? Судно, достойное стать флагманом флота, который возьмет Портобелло. Да, это потребует огромных затрат очков влияния. Возможно, всех, что у меня были, и даже больше. Но цель оправдывала средства. Без такого корабля штурм Портобелло оставался бы красивой, но несбыточной мечтой. С ним — он становился дерзким, опасным, но вполне реальным планом. Планом, который мог изменить все.
— Ты прав, Стив, — я медленно произнес, чувствуя, как внутри зарождается новая, еще более амбициозная идея. — Нам нужен новый корабль. Флагман. И я знаю, как его получить.
Идея о новом флагмане, рожденная в пылу обсуждения дерзкого плана по захвату Портобелло, немедленно захватила меня. Это был не просто каприз, не просто желание иметь самый большой и красивый корабль на Карибах. Это была суровая необходимость. «Принцесса» была хороша, но для операции такого масштаба требовался инструмент иного порядка. Корабль, способный стать тараном, крепостью и быстрым курьером одновременно. И создать его можно было только одним способом — с помощью Вежи.
Оставшись один в каюте, я погрузился в себя, устанавливая ментальный контакт с нейросетью. Процесс был уже привычным, хотя каждый раз вызывал легкое головокружение и ощущение отстраненности от физического мира.
«Вежа, мне нужны знания. Кораблестроительные технологии, превосходящие все, что известно в этом времени. Чертежи, расчеты, принципы конструирования».
Голос нейросети, как всегда бесстрастный, но с едва уловимыми женскими нотками, прозвучал прямо в сознании:
«Запрос принят, носитель Крюков. Уточните параметры требуемого судна: предполагаемый тоннаж, основное назначение (боевое, транспортное, комбинированное), требуемые характеристики (скорость, маневренность, огневая мощь, дальность плавания, автономность), ограничения по материалам и технологиям XVII века».
Я задумался. Мне нужен был не просто линейный корабль, грузный и неповоротливый, созданный лишь для артиллерийских дуэлей в строю. Мне нужен был универсальный хищник. Быстрый, как фрегат, но с огневой мощью, приближающейся к линейному кораблю. Способный нести многочисленный десант и при этом выдерживать серьезные повреждения.
«Основное назначение — флагманский корабль для проведения десантных операций и захвата укрепленных портов, способный действовать автономно и противостоять превосходящим силам противника, — формулировал я мысленно. — Максимально возможная скорость и маневренность для судна такого класса. Огневая мощь — приоритет. Два или три орудийных дека, если возможно реализовать конструктивно. Прочный корпус, способный выдерживать обстрел береговых батарей. Использовать доступные здесь материалы — дуб, сосна, тик, железо, медь. Технологии — уровень середины XVII века, но с максимальным использованием теоретических знаний будущего для оптимизации конструкции».
«Обработка запроса… Расчет требуемых ресурсов… Для предоставления полного пакета данных по кораблестроению, включая оптимизированные чертежи многопалубного боевого корабля с улучшенными гидродинамическими характеристиками и конструкцией корпуса, адаптированного под указанные ограничения, потребуется… — Вежа сделала паузу, словно производя сложные вычисления. — Восемьдесят пять тысяч единиц очков влияния».
Я едва не поперхнулся. Восемьдесят пять тысяч! Это была колоссальная сумма. Почти все, что я накопил после воскрешение протоколом «Феникс». Это означало обнулить почти весь мой «счет» в системе Вежи. Но флагман того стоил. Без него план по захвату Портобелло оставался пустой фантазией.
«Я согласен, Вежа. Предоставляй данные».
«Подтверждено. Списание восьмидесяти пяти тысяч очков влияния. Инициирую передачу данных. Рекомендую обеспечить спокойную обстановку, процесс займет некоторое время и потребует значительной концентрации».
И тут же мой мозг словно взорвался от потока информации. Это не было похоже на чтение книги или изучение чертежей. Знания вливались напрямую, становясь частью меня. Схемы, разрезы корпусов, расчеты остойчивости, диаграммы парусности, химические формулы для обработки древесины, баллистические таблицы, чертежи невиданных ранее орудийных станков, оптимизированная форма шпангоутов, новая система крепления досок обшивки, предложения по размещению мачт для лучшего использования ветра… Информация шла сплошным потоком, упорядочиваясь и укладываясь в голове с пугающей логичностью. Я видел будущий корабль целиком, от киля до клотика, понимал каждый узел, каждый элемент его конструкции. Я знал, как сделать его быстрее, крепче и смертоноснее любого другого корабля на этих водах.
Когда поток иссяк, я почувствовал себя совершенно опустошенным, но одновременно и невероятно воодушевленным. Очки влияния почти иссякли, но у меня в голове теперь был проект идеального корабля для моей цели. Оставалось найти способ воплотить его в дереве и железе.
На следующий день, взяв с собой Моргана и Стива, а также пару самых толковых плотников с «Принцессы», я отправился на верфи Тортуги. Это место представляло собой хаотичное скопление эллингов, мастерских, складов леса и просмоленных канатов. Воздух был наполнен стуком топоров, визгом пил, криками рабочих и густым запахом смолы, древесины и моря. Здесь чинили потрепанные в боях пиратские шлюпы, латали пробоины в бортах торговых судов, а иногда, под покровом тайны, строили и новые корабли для тех капитанов, у кого водились деньги и амбиции.
Мы бродили среди этого хаоса, осматривая стоящие на стапелях суда. Большинство из них были либо слишком малы, либо уже почти готовы и принадлежали другим заказчикам. Но я искал не готовый корабль. Я искал основу. Заготовку. Нечто достаточно большое и прочное, чтобы выдержать радикальную перестройку по моим чертежам.
И мы его нашли. В дальнем углу верфи, немного на отшибе, стоял недостроенный корпус. Он был огромен — гораздо больше «Принцессы». Линии его были грубоваты, работа явно остановилась на полпути, но сама основа — киль, шпангоуты, часть обшивки — была сделана из массивного, качественного дуба. Видно было, что начинали строить с размахом, но потом у заказчика либо кончились деньги, либо терпение, либо сама жизнь. Корпус стоял под навесом, покрытый пылью и паутиной, но древесина была здоровая, не тронутая гнилью.
— Вот он, — сказал я, подойдя ближе и постучав кулаком по толстому шпангоуту. Звук был глухой, надежный. — Основа что надо.
Морган присвистнул, оценивая размеры.
— Здоровенная посудина, кэп! Если достроить, выйдет целый галеон. Или даже больше. Кто ж такое чудище заказывал?
— Не знаю, Генри, и не важно, — я уже мысленно примерял к этому корпусу чертежи из своей головы. — Важно, что он наш. Найдите хозяина верфи. Будем торговаться.
Хозяином оказался хитрый одноглазый француз по имени Жак, который тут же учуял запах больших денег. Он долго распинался о качестве дуба, о затраченном труде, о перспективах этого «почти готового» корабля. Я молча слушал, зная, что все это лишь прелюдия к заламыванию цены.
Торговались мы долго и яростно. Жак требовал несусветную сумму, ссылаясь на уникальность заготовки. Я сбивал цену, указывая на заброшенность объекта и необходимость огромных вложений для достройки. Помогло и золото, полученное от губернатора, — вид увесистых мешочков действовал на Жака умиротворяюще. В конце концов, ударили по рукам. Недостроенный гигант стал моей собственностью. Цена была высока, но я получил то, что хотел — идеальную платформу для создания своего флагмана.
И тут же на верфи закипела работа, какой здесь еще не видели. Я нанял всех доступных плотников, кузнецов, канатчиков, парусных мастеров. Платил щедро, требуя взамен полного подчинения и точного следования моим инструкциям. Первые дни были самыми трудными. Местные мастера, привыкшие строить корабли по веками устоявшимся канонам, смотрели на мои требования с недоумением, а порой и с откровенным недоверием.
— Так нельзя, капитан! — возмущался старый корабельный плотник Пьер, когда я потребовал изменить угол наклона штевней и сделать подводную часть более острой, чем было принято. — Он же опрокинется! Или носом зарываться будет! Мы всегда строили иначе!
— Строй, как я говорю, Пьер, — отвечал я твердо, раскладывая перед ним эскиз, набросанный по памяти под диктовку Вежи. — Расчеты показывают, что так он будет быстрее и устойчивее. Доверься мне. Или ищи другую работу.
Поначалу они роптали, перешептывались за моей спиной, но щедрая оплата и моя непоколебимая уверенность (подкрепленная точными указаниями Вежи на каждый их вопрос) делали свое дело. Постепенно недоверие сменилось любопытством, а затем и уважением. Они видели, что корпус под их руками приобретает необычные, но гармоничные очертания. Что предложенные мной решения по усилению набора корпуса, по распределению нагрузки, по размещению будущих орудийных портов — логичны и продуманны.
Вежа была моим невидимым прорабом. Я постоянно обращался к ней, уточняя детали, запрашивая расчеты прочности для конкретного узла, подбирая оптимальные сечения брусьев, проверяя углы установки мачт. Она подсказывала, как лучше использовать имеющиеся материалы, как обойти технологические ограничения того времени, добиваясь максимального результата. Мы меняли форму шпангоутов, использовали диагональные связи для усиления жесткости корпуса — прием, который войдет в практику лишь десятилетия спустя. Я требовал особой обработки древесины специальными составами, рецепты которых подсказала Вежа, чтобы защитить ее от гниения и древоточцев. Кузнецы ковали усиленные железные кницы и болты по моим эскизам.
Работа шла с невероятной скоростью. Корпус рос вверх и вширь, обретая палубы. Уже вырисовывались контуры будущего гиганта — стремительного, мощного, непохожего ни на один корабль, стоявший в гавани Тортуги. Мои люди с «Принцессы», свободные от вахт, тоже приходили помогать, с изумлением наблюдая за рождением нового флагмана. Даже скептик Стив, поначалу лишь хмуро наблюдавший со стороны, все чаще подходил, задавал вопросы, вникал в чертежи и одобрительно крякал, видя элегантность и мощь заложенных в конструкцию решений. Морган же просто сиял, представляя, как поведет такую махину в бой.