Второй английский фрегат, который до этого сражался с Пикаром и Робертсом у выхода из бухты, видя гибель своего собрата и появление грозной «Принцессы Карибов», подкрепленной нашими основными силами, не решился вступать в заведомо проигрышный бой с превосходящим противником. После короткого обмена залпами с подошедшим Морганом он предпочел благоразумно отойти под защиту орудий форта Сантьяго, скрывшись в глубине бухты. Возможно, он тоже получил серьезные повреждения в бою с отчаянными и злыми «Жалящим» и «Фортуной», кто знает.
Появление Моргана и его решительные действия окончательно изменили весь расклад сил в этой битве. Теперь у нас было подавляющее численное и огневое превосходство над оставшимися вражескими кораблями в бухте. Флагман Кокса был искалечен и беспомощно дрейфовал. Один фрегат тонул на наших глазах. Другой отступил и спрятался под защиту форта. Испанские форты, хоть и продолжали время от времени огрызаться выстрелами, делали это уже не так активно и эффективно, их боевой дух был явно подорван разгромом их союзников.
Я почувствовал, как туго сжатая пружина напряжения внутри меня немного ослабла. Мы выстояли в самой критической фазе боя. Мы перехватили инициативу. Мы переломили ход сражения в свою пользу. Победа была близка, почти осязаема. Оставалось только аккуратно и без лишних потерь добить раненого зверя — флагман Кокса — и взять полный реванш за эту подлую, вероломную засаду.
— Сигнальщикам! — скомандовал я, поворачиваясь к сигнальному матросу. — Передать Моргану по флажному коду: «Отличная работа, Генри! Добро пожаловать на пир! Присоединяйся к охоте на флагман!» Передать Року, Тью, де Васконселлосу, Эль Мулато: «Взять английский флагман в плотное кольцо! Не дать ему уйти или получить помощь от форта! Готовиться к абордажу по сигналу!»
Корабли моей эскадры, повинуясь сигналам, начали маневрировать, сжимая кольцо окружения вокруг дрейфующего, дымящегося корабля Кокса. «Морской ворон» медленно, но неотвратимо пошел на сближение, его орудия левого борта были снова заряжены и готовы дать новый залп, на этот раз, возможно, картечью по палубе, чтобы подавить сопротивление перед абордажем. «Принцесса Карибов» Моргана заходила с другого борта, отрезая противнику последние пути к отступлению. Казалось, все шло идеально по плану. Еще несколько минут, каких-нибудь десять-пятнадцать кабельтовых, и мы сойдемся борт к борту, возьмем его на абордаж, захватим Кокса живым или мертвым, и эта кровопролитная битва наконец закончится нашей полной и безоговорочной победой.
Но что-то неуловимое меня беспокоило. Какое-то шестое чувство, интуиция старого волка, не раз спасавшая мне жизнь, шептала, что не все так просто. Какое-то необъяснимое чувство тревоги холодной змейкой шевельнулось где-то глубоко внутри. Слишком легко все складывалось после нашего сокрушительного ответного удара. Кокс — я знал это точно — не тот человек, который сдается без борьбы, даже оказавшись в абсолютно безнадежной ситуации. Он слишком умен, слишком хитер, слишком жесток для этого. Он должен был предпринять что-то еще. Какой-то последний, отчаянный, безумный ход.
Я снова поднес к глазам подзорную трубу и еще раз внимательно, придирчиво осмотрел поврежденный английский флагман. Пожары на нем, казалось, действительно немного поутихли, или просто дым стал менее густым. Но люди на палубе продолжали суетиться, и их действия выглядели теперь более осмысленными, более организованными, чем несколько минут назад. И сам Кокс… я снова увидел его на полуразрушенном мостике. Он стоял теперь спиной ко мне, склонившись над чем-то, возможно, над картой или каким-то прибором, и отдавал резкие, отрывистые приказы группе офицеров, столпившихся вокруг него. Он совершенно не выглядел человеком, смирившимся с неминуемым поражением. Скорее, он походил на игрока, готового поставить на кон последнюю фишку в отчаянной попытке отыграться.
Внезапно Вежа подала сигнал тревоги. На этот раз это было не спокойное голосовое сообщение или текстовое предупреждение на внутреннем «экране». Это был резкий, пронзительный ментальный импульс боли и опасности, от которого у меня на мгновение потемнело в глазах и заломило виски. Одновременно перед моим мысленным взором вспыхнуло короткое, бьющее набатом предупреждение, написанное огненно-красными буквами:
«ВНИМАНИЕ! ОБНАРУЖЕНА ПОДГОТОВКА К ИСПОЛЬЗОВАНИЮ ЗАЖИГАТЕЛЬНОГО СУДНА (БРАНДЕРА)! ЦЕЛЬ — ВАШ КОРАБЛЬ! ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ТАРАНА! КРИТИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ!»
Брандер! Черт побери! Классическая, старая как мир, но от этого не менее смертоносная тактика отчаяния! Использовать свой собственный, уже обреченный корабль, набитый горючими материалами, как гигантский факел, чтобы поджечь и уничтожить врага!
Не успел я до конца осознать смысл этого леденящего душу предупреждения, как увидел это собственными глазами. На палубе английского флагмана действительно происходило что-то странное. Команды матросов спешно поливали палубу и остатки такелажа какой-то жидкостью из ведер — вероятно, смолой или маслом. Другие скатывали к бортам бочки, явно с порохом или другими горючими веществами. А сам Кокс… он уже не стоял на мостике. Я увидел его и группу офицеров, спускающихся по штормтрапу в шлюпку, быстро отвалившую от борта горящего корабля. Он собирался поджечь свой флагман и направить его прямо на нас!
— Что это они задумали, капитан? — прохрипел Стив рядом со мной, его обычно невозмутимое лицо исказилось от ужаса и непонимания.
Я не успел ответить. В этот момент на палубе английского корабля вспыхнуло сразу несколько факелов. Люди Кокса, выполнив свой последний приказ, прыгали за борт, спасаясь от неминуемого огненного ада. Мгновение спустя весь флагман окутался языками пламени. Огонь с ревом пожирал дерево, смолу, парусину, превращая корабль в гигантский плавучий костер.
И этот костер, подгоняемый ветром и течением, медленно, но неотвратимо двигался прямо на «Морского ворона».
Вежа кричала в моей голове: «ОПАСНОЕ СБЛИЖЕНИЕ! ДИСТАНЦИЯ — ТРИ КАБЕЛЬТОВА! РАСЧЕТНОЕ ВРЕМЯ ДО СТОЛКНОВЕНИЯ — ДВЕ МИНУТЫ! ТЕМПЕРАТУРА НА БОРТУ БРАНДЕРА КРИТИЧЕСКАЯ! ВЫСОКАЯ ВЕРОЯТНОСТЬ ВЗРЫВА ПОРОХОВЫХ ПОГРЕБОВ ПРИ СТОЛКНОВЕНИИ! НЕОБХОДИМ НЕМЕДЛЕННЫЙ МАНЕВР УКЛОНЕНИЯ!»
Но какой маневр⁈ Мы были слишком близко! А «Морской ворон», несмотря на все свои преимущества, был слишком большим и тяжелым кораблем, чтобы мгновенно изменить курс или набрать скорость! Горящая громадина английского флагмана неумолимо приближалась, неся с собой жар, смерть и разрушение. Столкновение казалось неизбежным. И если их пороховые погреба действительно взорвутся при ударе… это будет конец. Конец для «Морского ворона». Конец для меня. Конец для Вольной Компании. Конец всем моим планам на это проклятое прошлое.
Я смотрел на приближающийся огненный ад, чувствуя, как ледяной пот стекает по спине, а сердце колотится где-то в горле. Неужели Кокс все-таки переиграл меня? Неужели это конец?
Глава 7
Огненная стена неслась на нас, изрыгая жар и клубы черного, удушливого дыма. Флагман Кокса, превращенный им в гигантский брандер, стал орудием отчаяния, последним аргументом проигравшего игрока. Расстояние таяло на глазах — два кабельтова, полтора… Рев пламени, пожиравшего дерево и смолу, перекрывал грохот боя, а невыносимый жар уже заставлял отступать от борта даже самых закаленных пиратов. Вежа вопила в моем сознании о неминуемом столкновении, о невозможности уклониться, о вероятном взрыве пороховых погребов, который разнесет «Морского ворона» в щепки. Холодный пот струился по спине, сердце билось где-то в горле сухим, частым стуком. Неужели это все? Неужели Кокс, этот дьявол из будущего, все же нашел способ уничтожить нас в самый последний момент?
Паника начала расползаться по палубе. Матросы, еще минуту назад предвкушавшие богатую добычу с захваченного флагмана, теперь с ужасом смотрели на неумолимо приближающийся огненный ад. Их лица, еще недавно раскрасневшиеся от азарта боя, исказились от первобытного страха перед огнем. Кто-то истошно завопил, кто-то начал бессмысленно метаться по палубе, ища несуществующее укрытие. Даже Стив, мой кремень-боцман, обычно сохранявший ледяное спокойствие в любой переделке, стоял рядом, широко раскрыв глаза, и сквозь сжатые челюсти бормотал яростные морские проклятия в адрес Кокса и всех его предков.
— Право руля! Самый полный вперед! — перекрикивая рев пламени и собственный подступающий страх, заорал я рулевому, стоявшему за штурвалом с побелевшими костяшками пальцев. — Попробовать уйти! Отвернуть немедленно!
Но в глубине души я понимал — это жест отчаяния, бесполезная попытка. «Морской ворон» был слишком велик, слишком массивен, его инертность не позволяла совершать резкие маневры. Чтобы изменить курс или набрать хоть какую-то значимую скорость, ему требовалось драгоценное время, минуты, которых у нас уже не было. Пылающая громадина вражеского флагмана была уже слишком близко, надвигалась неотвратимо, как сама судьба. Столкновение казалось фатально неизбежным.
«Вежа! — мысленно взмолился я, обращаясь к бесстрастному разуму системы, ставшей частью меня. — Есть хоть какой-то выход? Хоть малейший шанс⁈ Что угодно!»
«Расчеты показывают 98,7% вероятность прямого столкновения при текущих параметрах, — ровно и холодно ответил голос системы, отчего моя надежда почти угасла. — Однако, существует 1,3% вероятность минимизации ущерба при немедленном выполнении корректирующего маневра. Рекомендую: активировать систему пожаротушения по всему левому борту превентивно. Отдать приказ команде немедленно занять укрытия или лечь на палубу для снижения потерь от ударной волны и летящих обломков. Максимально отвернуть нос корабля вправо, подставив под удар кормовую оконечность левого борта. Расчеты показывают, что при удачном стечении обстоятельств удар придется по касательной, и основную энергию столкновения примет на себя бронированный пояс в кормовой части, где он наиболее прочен».
По касательной! Вот он! Призрачный, ничтожный, но все-таки шанс! Один шанс из ста! Но это было лучше, чем гарантированная гибель.