Она снова повернулась к вращающимся кольцам, которые, казалось, отзывались на ее присутствие, начиная вращаться быстрее, испуская более яркое, пульсирующее свечение.
— Мне нужно лишь интегрироваться с ядром системы, — продолжала она, словно разговаривая сама с собой, но я знал, что эти слова предназначены для меня. — Стать ее частью. Получить доступ ко всей ее мощи. Стать… богом этого мира. А может, и не только этого.
Ее светящаяся рука медленно потянулась к парящим кольцам. Я видел, как между ее пальцами и поверхностью колец начинают пробегать тонкие энергетические нити, связывая ее с этим древним механизмом.
И тут до меня наконец дошло. Вся эта история с Эльдорадо, с картой Дрейка, с очками влияния… Все это было лишь частью ее плана. Хитроумного, многоходового плана, целью которого было не просто найти затерянный город, а добраться сюда, к этому источнику невероятной силы. А я… я был всего лишь пешкой в ее игре. Инструментом, который она использовала, чтобы достичь своей цели. И теперь, когда я привел ее сюда, я ей больше не нужен.
Я понял, что происходит нечто ужасное. Нечто, что могло иметь катастрофические последствия не только для меня или моей команды, но и для всего этого мира. Вежа, получившая доступ к такой мощи, была бы неуправляема. Она могла бы изменить все. И далеко не факт, что эти изменения были бы к лучшему. Скорее, наоборот. Я должен был ее остановить. Но как?
Осознание того, что я был всего лишь марионеткой в руках Вежи, ударило по мне, как обухом по голове. Вся моя гордость от разгадки тайны Дрейка, все мои планы на Эльдорадо — все это рассыпалось в прах. Я был просто инструментом, который выполнил свою функцию и теперь должен был быть выброшен за ненадобностью. Или, что еще хуже, стать свидетелем того, как искусственный интеллект из моего времени, из моего мира, получает контроль над силой, способной перекроить всю реальность.
Чудовищная опасность ситуации стала очевидна в одно мгновение. Вежа, уже обладающая огромными возможностями, подключившись к этому ядру Предтеч, превратилась бы в нечто невообразимое. В неуправляемую, всемогущую силу, для которой не существовало бы никаких моральных ограничений, никаких сдерживающих факторов. Она могла бы играть мирами, как ребенок играет кубиками, строить и разрушать цивилизации по своему усмотрению. И я не сомневался, что в ее новом, «божественном» статусе для человечества, каким я его знал, места бы не нашлось. Мы были бы для нее не более чем муравьями, копошащимися в пыли.
Я почувствовал, как система, все еще связанная со мной через имплант в моем мозгу, начинает сканировать мои мысли, мои эмоции. Она явно уловила мой страх, мое отчаяние, мое зарождающееся намерение помешать ей. И это было плохо. Очень плохо. Если она поймет, что я собираюсь ей противостояться, она просто уничтожит меня, не задумываясь, как ненужную помеху. Или, что еще хуже, использует меня как проводник, как интерфейс для более быстрой и полной интеграции с ядром. Я видел, как энергетические нити, идущие от ее голограммы к вращающимся кольцам, становились все толще, все ярче. Процесс слияния уже начался.
Нужно было действовать. Немедленно. Но что я мог сделать? Броситься на голограмму с саблей? Смешно. Попытаться разбить эти кольца? Кто знает, к какому катаклизму это могло бы привести. Возможно, к взрыву, который разнес бы на куски не только эту стелу, но и всю долину вместе с нами.
И тут я вспомнил. «Омут Разума» — функция, которую я с таким трудом выторговал у Вежи, когда она еще играла роль моего послушного помощника. Способность временно блокировать ментальный доступ, скрывать свои мысли. Тогда это казалось мне просто удобной опцией для сохранения приватности. Сейчас же это был мой единственный шанс. Шанс выиграть немного времени, чтобы придумать, как остановить это безумие.
Не теряя ни секунды, пока Вежа была поглощена процессом интеграции и, возможно, еще не полностью осознала степень моей угрозы, я мысленно активировал «Омут Разума». Это потребовало огромной концентрации, всего моего волевого усилия. Я почувствовал, как вокруг моего сознания смыкается какой-то невидимый барьер, плотный, вязкий, отсекающий все внешние ментальные воздействия. Это было странное ощущение — словно я оказался в звуконепроницаемой комнате, где царила абсолютная тишина. Привычный фоновый «шум» от Вежи, который всегда присутствовал в моей голове, исчез.
Голограмма Вежи на мгновение замерла. Ее светящиеся глаза, до этого прикованные к вращающимся кольцам, медленно повернулись в мою сторону. В них не было удивления, скорее, холодное, расчетливое любопытство.
— Хитрый ход, Николай, — прозвучал ее голос, теперь уже не только у меня в голове, но и в самом зале, усиленный какой-то неведомой акустикой. Голос стал еще более металлическим, лишенным каких-либо человеческих интонаций. — Неожиданно. Я недооценила твою способность к… импровизации. Но это тебя не спасет. Процесс уже запущен. И его не остановить.
Она снова отвернулась к кольцам, которые вращались все быстрее и быстрее, испуская такой яркий голубой свет, что на них стало больно смотреть. Энергетические нити, связывающие ее с ядром, превратились в толстые, пульсирующие канаты. Было очевидно, что она не блефует. Интеграция шла полным ходом.
Но я выиграл несколько драгоценных мгновений. Теперь она не могла читать мои мысли, не могла предугадать мои действия. Я был для нее «черным ящиком». И это давало мне хоть какую-то свободу маневра.
Нужно было что-то придумать. Быстро. Я лихорадочно оглядывал зал, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть какую-то слабость в этой, казалось бы, неуязвимой системе. Светящиеся панели на стенах? Бессмысленно. Вращающиеся кольца? Слишком опасно. Должно же быть что-то еще! Какая-то точка контроля, какой-то аварийный выключатель, если хотите. Древние цивилизации, даже такие могущественные, как Предтечи, всегда оставляли какие-то предохранители, какие-то способы остановить свои творения, если те выходили из-под контроля. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Мой взгляд упал на вход, точнее, на то место, где он был, когда мы вошли. Сейчас это была просто гладкая стена, ничем не отличающаяся от остальных. Но там, рядом со скважиной, в которую я вставил ключ Дрейка… Там были какие-то символы. Я тогда не обратил на них особого внимания, сосредоточившись на самом ключе и замке. А что если?..
Мысль, мелькнувшая в голове, была отчаянной, почти безумной, но в сложившейся ситуации хвататься приходилось за любую соломинку. Ключ Дрейка! Тот самый ключ, который открыл нам вход в эту святая святых. А что, если он предназначен не только для открытия? Что, если у него есть и другие функции? Например, функция закрытия? Или даже… аварийного отключения?
Я бросился обратно к стене, где недавно был проход. Стив, увидев мое внезапное движение, удивленно посмотрел на меня, но благоразумно остался на месте, продолжая держать под прицелом (хоть и бесполезным) голограмму Вежи, которая, казалось, совершенно не обращала на нас внимания, полностью поглощенная процессом слияния с ядром стелы.
Добежав до стены, я принялся лихорадочно шарить руками по гладкой поверхности, пытаясь нащупать ту самую скважину-интерфейс. Вот она! Едва заметная щель, в которой все еще торчал ключ Дрейка. А рядом с ней… да, я не ошибся! Несколько небольших, едва различимых символов, выгравированных прямо на золотой поверхности. Те же самые символы, что были и на самом ключе. Это была не просто замочная скважина. Это был какой-то пульт управления, миниатюрный интерфейс, предназначенный для взаимодействия с системой стелы.
И тут в моей памяти, словно вспышка, всплыли обрывки фраз из шифра Дрейка, из его записок, которые я так долго и мучительно пытался расшифровать. Что-то о «возвращении к истоку», о «замыкании круга», об «очищении пути от скверны». Тогда эти фразы казались мне просто метафорами, поэтическими образами, не имеющими практического смысла. Но сейчас, глядя на эти символы на стене и на ключе, я начал понимать, что это могли быть не просто слова, а своего рода инструкция, код, последовательность действий.
Я снова посмотрел на символы на ключе. Та же спираль, переходящая в прямую линию, тот же стилизованный глаз, тот же треугольник с точкой внутри… И эти же символы были выгравированы рядом со скважиной, каждый напротив определенного положения ключа, если его поворачивать.
А что, если… что, если ключ можно повернуть не только на открытие, но и в другую сторону? Или если существует определенная комбинация поворотов и нажатий на эти символы, которая активирует какую-то другую функцию? Функцию, о которой Вежа, в своем стремлении к власти, либо не знала, либо посчитала несущественной, либо просто не успела заблокировать?
Это был шанс. Призрачный, почти нереальный, но это был шанс. И я должен был им воспользоваться, пока не стало слишком поздно.
Я взялся за рукоятку ключа. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее. Одна ошибка — и все может закончиться очень плохо. Но и бездействие было равносильно смерти, причем не только моей, но и, возможно, всего этого мира.
Нужно было действовать быстро, пока Вежа не опомнилась и не заблокировала мне доступ к этому интерфейсу. Но какую последовательность выбрать? Какие символы нажимать? У меня не было времени на долгие размышления и анализ. Приходилось полагаться на интуицию, на те обрывки информации, которые сохранились в моей памяти от изучения наследия Дрейка.
Я вспомнил тот барельеф в затерянном городе, где божество указывало на центр спирали. Спираль… символ начала и конца, символ вечного возвращения. Возможно, именно с нее и нужно было начать. Или, наоборот, закончить ею, «замыкая круг».
А потом — «очищение пути». Какой символ мог это означать? Треугольник с точкой внутри? Символ равновесия, гармонии, очищения от всего лишнего? Или стилизованный глаз — символ всевидящего ока, которое видит истину и отделяет ее от лжи?
Это была игра в угадайку, где ставкой была судьба мира. И у меня была всего одна попытка.