Да, он знает местоположение острова.
— Я требую половину золота, — сказал он наконец. — Я знаю, где этот остров. Без меня ты будешь плавать кругами.
Я усмехнулся, скрывая раздражение. Половина? Этот щенок слишком много о себе мнит. Но его задумчивый взгляд выдал его — он пожалел, что сказал это. Он мог бы найти остров сам, без меня, без Анри, без всей этой возни. И теперь он это понял. Я видел это по тому, как он отвел глаза, потянулся за ромом, будто хотел прогнать мысль.
— Половина — это много, — сказал я, глядя на него в упор. — Да и мы уже ударили по рукам. Ты же поборник справедливости. Разве это честно пересматривать договор, который мы заключили минуту назад?
— Я должен был попробовать, — буркнул Филипп.
Анри хмыкнул, но кивнул. Кажется во всей этой истории именно он получает максимальный для него профит. Анри налил еще рома, его усмешка стала шире.
— Ну что ж, — сказал он, поднимая кружку. — За вашу… дружбу, господа.
Филипп как-то странно посмотрел на нас, будто королю предложили в грязи изваляться. Будто он аристократ в сотом поколении. Но он все же выпил с нами. При этом мне показалось, что мысленно он просил своих предков простить за то, что сел за одним столом со смердами.
Мы выпили снова и я почувствовал, как ром греет внутри, заглушая тревогу. Филипп знал остров — это меняло все. Но его задумчивый взгляд говорил: он уже жалеет, что не ушел один. И это делало его опасным.
Но раз уж он такой справедливый, то надеюсь, что не предаст уговор. Хотя, золото и не таких совращало.
Тишина стала почти уютной, только далекий шум порта напоминали, где мы. Анри поставил кружку, кашлянул, словно вспомнив что-то важное.
— Кстати, молодой человек, — обратился он к Филиппу, его голос стал мягче, почти вежливым. — Как вас зовут? Невежливо ведь так сидеть без имен.
Филипп замер, его рука с кружкой остановилась на полпути к губам. Он бросил быстрый взгляд на меня, потом на Анри, будто прикидывал, стоит ли отвечать. Я напрягся. Он отхлебнул рома, поставил кружку с глухим стуком и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Филипп Сидни, барон Лестер, — сказал он с гордостью.
В это время в дверях появилась Марго со служанкой. Лицо Маргарет невозможно описать словами. Ее глаза расширились, как будто ей в лицо плеснули холодной водой. Анри застыл, его кружка дрогнула в руке, и несколько капель рома пролились на стол. Я нахмурился, не понимая их реакции.
— Лестер… — хрипло прошептала Маргарет. — А Роберт Сидни… Ты его родственник?
Филипп кивнул, не понимая, почему ее вопрос звучит как обвинение. На лице молодого человека мелькнула тень недоумения.
— Сын, — сказал он, пожав плечами. — А что?
Маргарет шагнула к Филиппу, ее руки дрожали. Анри смотрел на нее с жалостью.
— Сын моего жениха⁈ — крикнула она, голос ее сорвался на визг. — Ты… ты сын графа Лестер⁈
Жених? А разве не Франсуа был ее женихом? А, я понял. Это она про того жениха, которому Анри продал ее как скотину на рынке.
Филипп смотрел на Маргарет. его брови поползли вверх, но он не успел ничего сказать. Анри наконец отмер, его трость стукнула по полу, но голос его был слабым, почти умоляющим.
— Марго, успокойся… — прошептал он, но она оборвала его, резко повернувшись.
— Успокоиться⁈ — выкрикнула она, ее глаза метали молнии. — Ты знал, отец? Знал, кто он такой?
Анри открыл рот, но слова застряли у него в горле. Я смотрел на эту сцену, пытаясь сложить кусочки в голове.
Филипп поднялся, его лицо стало жестче.
Анри встал, его трость застучала по полу, как метроном.
— Марго, хватит! — рявкнул он, но голос его сорвался. — Мы разберемся…
Она повернулась к нему, ее глаза блестели от слез.
— Ты продал меня ему, отец! Франсуа был моим выбором. А ты выбрал деньги графа Лестер. А теперь его сын сидит тут и торгуется за золото!
Филипп шагнул к ней.
— Я не знал, — со сталью в голосе заявил молодой человек. — Если у вас уже есть жених, я…
Он не договорил. Маргарет смотрела на него, ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а потом она вдруг замолчала, будто слова застряли в горле. Анри опустился обратно на стул, его лицо было серым, как пепел. Я сидел, чувствуя, как ром в желудке сворачивается в ком. Это был не просто спор — это был взрыв, что мог разнести все мои планы в щепки.
Маргарет шагнула назад, ее взгляд метался между нами тремя.
— Ты сын моего жениха, — прошептала она дрогнувшим голосом, глядя на Филиппа. — И ты, Крюк, с ними заодно?
Она указала на меня, но не дождалась ответа.
В комнате повисла тягостная тишина. Так звучит пушка перед выстрелом. Филипп открыл рот, но ничего не сказал. Анри смотрел в пол, его пальцы стиснули медальон.
Глава 20
Комната в «Рыжем Крабе» гудела, как палуба «Грозы Морей» перед боем. Маргарет сверлила Филиппа взглядом, будто хотела пробуравить в нем дыру, Анри сжимал свой медальон, а я сидел, чувствуя, как ром в желудке превращается в раскаленный ком. Этот парень, Филипп Сидни, барон Лестер, только что назвался сыном графа, за которого Маргарет собирались выдать замуж, и воздух в комнате стал густым, как смола. Она кричала, обвиняя отца в продаже ее жизни, а Филипп смотрел на нее с недоумением, будто впервые слышал о таком повороте. Я же пытался понять, как этот семейный спектакль может разнести мои планы в щепки. Карта сокровищ Фрэнсиса Дрейка лежала на столе, четыре кусочка, собранные с таким трудом, а вокруг нее кипела буря, которой я не заказывал.
— Хватит! — рявкнул я, хлопнув ладонью по столу так, что кружки с ромом подпрыгнули. Все замолчали, даже Маргарет, которая уже открыла рот для новой тирады. — Господа…эм-м… и дама! Давайте-ка остынем. Что вы тут устраиваете? Семейный совет? Драку за титулы? У нас есть дело поважнее, чем выяснять, кто кого продал или кто чей жених. Сокровища Дрейка сами себя не найдут, а мы тут воздух сотрясаем.
Филипп повернулся ко мне, его брови были нахмурены, но в глазах мелькнула тень интереса. Маргарет сжала кулаки, но промолчала, а Анри кашлянул, словно соглашаясь, что пора сменить тему.
Я продолжил:
— Предлагаю отложить все разборки. У нас карта, у нас цель, и, черт возьми, у нас шанс найти то, что Дрейк спрятал от всего мира. Давайте сначала доберемся до острова, а там уже решим, кто что получит. Или вы хотите остаться на Сент-Китсе и дальше мериться своими обидами?
Повисла тишина. Они переглядываются. Филипп потер шею, все еще красную после нашей потасовки, и кивнул, неохотно, но кивнул. Маргарет фыркнула, но ее взгляд смягчился. Анри медленно опустил медальон в карман, но он тоже согласился:
— Разумно, Крюк. Сначала дело, потом… остальное.
Я выдохнул. Конфликт удалось погасить. Они все уставились на карту. А внимание переключается туда, куда мне нужно — на сокровища. Мои сокровища. Семьдесят лет жизни научили меня одному: если хочешь чего-то добиться, направь чужую энергию в свою сторону. И сейчас эта энергия — злость Маргарет, гордость Филиппа, расчетливость Анри — потекла в нужное русло.
— Теперь к делу, — сказал я, постукивая пальцем по карте. — Остров-собака. Мы знаем, как он выглядит, но где он? Филипп, ты же что-то знаешь, да?
Он поднял голову, его глаза сузились. Я видел, как он напрягся, как зверь, который не хочет выдавать свою нору. Но потом он выпрямился, выпятил грудь, будто баронский титул придавал ему веса, и заговорил:
— Я знаю, где этот остров. И я клянусь, что доведу вас до него. Но не ждите, что я сейчас выложу все карты на стол. Это мое знание, и я его берегу.
Я прищурился, глядя на него в упор. Ложь — штука тонкая, ее видно в глазах, в дрожи голоса, в том, как человек отводит взгляд. Но Филипп смотрел прямо, его голос был тверд, как якорная цепь. За столько лет в операционных я научился раскусывать вранье, как орех. И тут его не было. Он говорил правду. Он знает, где остров, и действительно может нас туда привести. Но вот эта его манера держать козырь в рукаве мне не нравилась. Слишком уж он уверен в себе.
— Хорошо, верю, — сказал я, скрестив руки. — Но как мы туда доберемся? На чем?
Филипп улыбнулся, и в этой улыбке было что-то от молодого волчонка, который думает, что перехитрил стаю.
— У меня есть корабль, — заявил он. — Бригантина. «Леди Грей». Чуть получше обычного брига — быстроходная, крепкая, с хорошей оснасткой. Я предлагаю плыть на ней. Я поведу вас к острову, и мы найдем сокровища вместе.
Так значит? Бригантина? Его корабль? Это что, он теперь будет рулить всей экспедицией? Я чуть не хмыкнул вслух. Нет уж, парень, так дело не пойдет. У меня есть мой бриг, который я выкупил у Роджерса за те самые 20 000 дублонов. Да, он не новенький, да, дырявый как решето, а паруса надо латать, но это мой корабль. Моя палуба. Как я буду защищать свои сокровища, если поплыву на чужой посудине под командой этого барончика? Он же в любой момент может развернуть эту «Леди Грей» и оставить меня с носом, а сам утащит все, что мы найдем. Нет, я слишком старый пес, чтобы доверять свою добычу чужим лапам.
— Твой корабль? — протянул я, стараясь скрыть раздражение. — Бригантина — штука хорошая, спору нет. Но у меня есть свой бриг. И я предпочитаю плыть на нем. Свое — оно надежнее.
Филипп нахмурился, явно не ожидал, что я упрусь. Анри кашлянул, потирая подбородок, а Маргарет скрестила руки, глядя на нас с интересом, будто ждала, кто кого перетянет. Де Бошаны были удивлены наличием у меня корабля.
— Твой бриг? — переспросил Филипп, и в его голосе мелькнула насмешка. — В порту только один бриг. Это тот, что еле держится на плаву? Я видел его в порту. Мой корабль быстрее и лучше вооружен. Если мы хотим добраться до острова и не попасть в лапы другим пиратам, «Леди Грей» — лучший выбор.
— Может, и быстрее, — парировал я. — Но этот бриг — моя территория. Я не собираюсь рисковать сокровищами и быть зависимым от твоей бригантины. Кто знает, что ты сделаешь, когда мы найдем клад?