Моя команда сидела кучкой. Сундук с золотом стоял рядом, как немой укор моей глупости. И тут из-за спины Роджерса, пошатываясь, вылез Сквиббс.
Не понял. А почему он не с моими сидит?
Его тощая фигура с вечно бегающими глазками, казалась еще мельче на фоне широкоплечих пиратов Роджерса. Он ухмыльнулся, показав желтые зубы, и ткнул в меня пальцем, как в пойманного вора.
— Капитан Роджерс, — прогундосил он, растягивая слова, — а давай этого Крюка акулам скормим? Чего с ним возиться? Золото у нас, корабль у нас, а он только глотку дерет да мозги пудрит.
Я замер. И тут все стало на свои места, как куски карты Дрейка, которые я собирал по крупицам. Этот гаденыш, этот мелкий проныра, которого я терпел в команде только из-за языкастости и умению договариваться с портовыми людьми, — он был ключом.
Роджерс, заметив мой взгляд, громко и раскатисто расхохотался. Он хлопнул Сквиббса по плечу так, что тот чуть не свалился на песок, и повернулся ко мне, все еще смеясь.
— Ну что, Крюк, дотумкал наконец? — сказал он, вытирая слезу с уголка глаза. — А ты думал, я просто так тебе жить дам? Смотри, как все красиво вышло.
Я стиснул кулаки и выдавил:
— Зачем весь этот спектакль, Роджерс? Если знал про сокровища, мог бы сам за ними плыть. Чего усложнять все это?
Он перестал смеяться, но ухмылка осталась. Подошел ближе, ткнул саблей в песок у моих ног и наклонился так, что я почувствовал его смрадное дыхание.
— А ты подумай, Крюк, — сказал он, понизив голос до покровительственного шепота. — Когда Маргарет тебе свои байки травить начала, Сквиббс все слышал. Каждое слово. И побежал ко мне, как верный пес. Рассказал, что ты, старый хрыч, вцепился в карту Дрейка. И я подумал: зачем мне самому рисковать шкурой, если есть ты? Ты ведь док, головастый, упрямый — идеальный дурак, чтобы найти клад за меня.
Я молчал, переваривая.
Я вспомнил тот вечер на «Грозе Морей», когда Маргарет выкладывала мне про сокровища Дрейка. Мы стояли возле капитанской каюты, она шептала про карту, про отца, про Франсуа, а я слушал, пытаясь сложить кусочки в голове. И тогда, в полумраке, дверь скрипнула, и вышел Сквиббс — пошатывающийся, с мутными глазами. Я тогда ему еще помог добраться до постели. Дурак. Он подслушивал. Все подслушивал.
В голове крутились воспоминания: как Роджерс неожиданно согласился отдать мне «Принцессу»; как в порту Сент-Китса ремонт вдруг сделали за расписку; как он даже не спорил, когда я забирал половину команды. Все это время я подозревал, что что-то нечисто. Где это видано, чтобы пиратам в долг корабль чинили? Пираты сегодня тут, завтра их и след простыл — никакой портовый мастер не станет рисковать своими монетами ради таких, как мы. А расписка, которую Сквиббс сунул мне под нос, — мол, все по-честному, — была просто бумажкой, пустышкой. И поверил.
— Ты ремонт оплатил? — вырвалось у меня.
Роджерс кивнул, будто я наконец решил задачку, которую он мне задал.
— А то кто же? — хмыкнул он. — Сквиббс провернул все как надо. Прибежал ко мне на Сент-Китс, шепнул, что ты за сокровищами собрался. Я и решил: дам тебе бриг, дам тебе шанс. Починил его за свои дублоны, чтоб ты, Крюк, не утонул раньше времени. А ты и вправду поплыл, нашел золото здесь, на Монито. И все мне прямо мне в руки. Ну не красота ли?
Как кровь стучит в висках. Все это время они играли со мной. Роджерс, Сквиббс — они подыгрывали, подталкивали, ждали, пока я сделаю грязную работу. А я радовался, что вырвался из его лап, что стал капитаном, что нашел сокровища Дрейка. Даже Вежа, эта треклятая голосина в моей голове, молчала, не предупредила. Или, может, она тоже часть их плана? Нет, бред. Тут всего два носителя. И один из них дрыхнет.
Сквиббс тем временем подскочил ближе, ткнул в меня пальцем еще раз.
— А я говорил, капитан, что он лопух! — заверещал он, чуть ли не приплясывая. — Верил мне! А я каждую ночь тебе, Роджерс, докладывал. Где он, что ищет, с кем шепчется.
Я резко вскинул голову.
— Ты… — начал я, но Роджерс перебил, подняв руку.
— Не кипятись, Крюк, — сказал он, снова переходя на покровительственный тон. — Сквиббс — мой человек. Всегда был. А ты… сам виноват. Я ведь мог тебя еще на «Грозе» прирезать, когда ты командовать за капитана начал. Но нет, я дал тебе шанс. И ты его оправдал. Нашел золото. А заодно помог мне от команды ненужный балласт скинуть.
— Какой еще балласт? — вырвалось у меня, хотя я уже начал понимать.
Роджерс кивнул на мою команду, которая сидела под охраной.
— Этих, — сказал он небрежно. — Сэм, Стив, да и остальные, кто к тебе перебежал. Неверные, слабые, те, кто мне не нужен. Ты их забрал, сделал своей шайкой. А я теперь чище стал, сильнее. Так что спасибо тебе, Крюк. Ты не только золото мне принес, но и от мусора избавил.
Я смотрел на него и пытался понять когда я мог все это разгадать. А ведь мог же. Там все складывалось один к одному. Просто надо было сесть и все обдумать. Но я рвался вперед, к свободе, к приключениям.
Сквиббс хихикнул, глядя на мое лицо, и я еле сдержался, чтобы не вцепиться ему в глотку.
Роджерс повернулся к своим людям и махнул рукой.
— Грузи сундук в шлюпку! — гаркнул он. — И этого, — он ткнул в меня саблей, — свяжите. Посмотрим, как он на «Грозе» запоет.
Я стоял, не шевелясь, пока двое головорезов подходили ко мне с веревками. Сквиббс хихикал, Роджерс смотрел с той же проклятой ухмылкой, а я думал только об одном: как я мог быть таким слепым? Все эти расписки, ремонт, согласие на раздел команды — игра. И я в нее сыграл, как по нотам.
Но внутри, под всей этой злостью и стыдом, теплилась искра. Ящик Дрейка. Если они его не найдут, если не узнают про Эльдорадо, а я еще смогу вывернуться…
Я еще увижу, как Роджерс подавится своим золотом. И Сквиббс — этот крысеныш — тоже. Надо только дождаться момента.
Головорезы Роджерса закончили связывать мне руки, затянув веревку так, что она впилась в кожу. Я стоял, стиснув зубы, пока они тащили сундук к шлюпкам, а Сквиббс суетился рядом, будто важная шишка. Роджерс бросил на меня последний насмешливый взгляд и кивнул своим людям:
— Буди этих господ, — буркнул он, указав саблей на Филиппа и Анри, которые все еще дрыхли, завернувшись в одеяла. — Пора им познакомиться с новыми событиями.
Двое пиратов — тот, с серьгой, и второй, с шрамом через всю щеку, — подошли к спящим. Серьга пнул Филиппа в бок, не сильно, но достаточно, чтобы тот подскочил, хлопая глазами, как рыба на берегу. Шрам тем временем потряс Анри за плечо, и старик медленно сел, кряхтя и моргая. Оба выглядели так, будто их вытащили из сладкого сна прямо в кошмар. Филипп вскинул голову, заметил пиратов, веревки, сундук, что уже грузили в шлюпку, и наконец меня — связанного.
— Крюк, какого дьявола?.. — начал он, но осекся, когда Серьга ткнул его мушкетом в грудь.
— Заткнись, барончик, — прорычал пират. — Руки за спину, быстро.
Анри, сообразив быстрее, поднял ладони, будто сдаваясь, но глаза его бегали — он явно пытался понять, что происходит. Шрам молча связал ему руки, а Серьга занялся Филиппом, который пыхтел от возмущения.
Роджерс подошел ближе, скрестив руки, и хмыкнул, глядя на их растерянные лица.
— Добро пожаловать в мой мир, господа, — сказал он. — Ваш Крюк тут наворотил дел, а вы с ним за компанию. Так что не обессудьте — теперь вы мои гости. Или пленники, как пойдет.
Филипп дернулся, но веревки держали крепко.
— Это возмутительно! — выпалил он. — Я — барон Филипп Сидни, сын графа Лестера! Вы не посмеете…
— Плевать мне, чей ты сын, — оборвал его Роджерс. — Здесь, на Карибах, твой граф ничего не значит. А ты — просто добыча. Так что сиди тихо или я решу, что ты мне не нужен.
Анри промолчал, только бросил на меня вопросительный взгляд. Я шагнул к ним, насколько позволяли веревки, и заговорил шепотом:
— Слушайте сюда, оба. Это Сквиббс. Он все время подслушивал, сливал Роджерсу. Когда Маргарет мне про карту Дрейка рассказывала, он был там, в каюте. Слыхал каждое слово. Роджерс с самого начала знал, что я ищу сокровища. Дал мне «Принцессу», оплатил ремонт в Сент-Китсе, подсунул мне команду — все, чтобы я нашел золото за него. А я, дурак, повелся.
Филипп побагровел.
— Ты хочешь сказать, что этот… этот крысеныш нас продал? — прошипел он, кивнув на Сквиббса, который крутился у шлюпки. — И ты ничего не заметил?
— Не заметил, — буркнул я. — Подозревал, что что-то нечисто, но не сложил мозайку.
Анри кашлянул и опустил голову. Филипп только стиснул зубы.
Роджерс тем временем махнул рукой, и нас поволокли к шлюпкам. Сундук уже лежал в одной из лодок, рядом с ним Сквиббс что-то бурчал, тыкая пальцем в мешки. Мою команду — Сэма, Стива и остальных — погнали следом, подгоняя тычками. Я шел, спотыкаясь о песок, чувствуя, как веревка режет запястья, и думал только об одном: как я мог так лопухнуться? Но где-то в глубине теплилась надежда.
Ящик Пандоры. Если он у меня останется, я еще выкручусь.
Шлюпки отчалили, волны плескались о борта, а «Гроза Морей» вырастала перед нами. Когда нас затащили на палубу, я заметил Маргарет. Она стояла у борта и смотрела на нас. Не связанная, не в цепях, а как гостья — руки сложены, подбородок высоко. Рядом с ней маячил пират с кружкой в руке, но он не охранял, а скорее прислуживал. Я нахмурился. Роджерс пожалел девчонку что ли?
Он заметил мой взгляд и хмыкнул, подходя к Маргарет. Та вздрогнула, но не отступила.
— А, Крюк, знакомое лицо видишь? — сказал он. — Мисс де Бошен теперь моя гостья. Не такой я подонок, как ты думаешь. Пусть поживет у меня. В каюте, с ромом и лепешками. Лучше, чем в трюме гнить, верно?
Маргарет бросила на меня острый взгляд, полный упрека.
— Ты… — начала она, но Роджерс поднял руку, оборвав ее.
— Тише, мисс, — сказал он. — Твой Доктор Крюк теперь не капитан, а пленник. И ты с ним не спорь — он и так в дерьме по уши. А ты сиди тихо, пей ром, и, может, я тебя на Тортуге высажу. Или продам, если надоест.