— Ах ты ж… — выдохнул я, отскакивая назад. Ярость захлестнула меня. — Я пытался тебе помочь, идиот!
Я поднялся, сжимая в руке окровавленный крюк.
— Ладно, — процедил я сквозь зубы. — У тебя есть последний шанс. Расскажи мне все, что знаешь о Джиме. О карте. О том, что он искал. И, может быть, я передумаю и спасу тебя. На крайняк помогу уйти в мир иной безболезненно.
Люк хрипел, задыхаясь. Кровь продолжала хлестать из раны, образуя вокруг него темно-красную лужу.
— Дьявол… — прошептал он, из последних сил стараясь дотянуться до меня.— Ты… заплатишь…
— Время уходит, Люк! — рыкнул я, теряя терпение.
Вместо ответа он издал булькающий звук и попытался закричать, позвать на помощь. Но сил у него уже не осталось. Его крик превратился в слабый, прерывистый хрип.
Я понял, что ему конец. Люк не расскажет мне ничего. И он умрет.
Он выбрал свою судьбу.
Я смотрел, как жизнь покидает его тело. Его глаза, полные ненависти и боли, медленно стекленели. Последний вздох. И все.
Люк был мертв.
Я стоял над бездыханным телом Люка, тяжело дыша. В руке все еще был зажат окровавленный крюк. Глупо. Как же глупо все получилось. Из-за клочка бумаги, из-за каких-то призрачных сокровищ (если та сокровища, конечно), Люк хотел свести счеты со мной. Но не смог.
Неужели этот обрывок карты, эта часть пиратской головоломки, стоил человеческой жизни? Стоил того, чтобы доводить ситуацию до такого? Вот же глупый громила.
Ладно, сейчас не время для рефлексии. Нужно было действовать. Труп Люка — это улика, которая могла привести ко мне. Его нужно было спрятать и как можно скорее.
Я с трудом оттащил тело от стены, оставив за собой широкий, липкий след крови. Коридор, освещенный тусклым светом фонаря, казался бесконечным. Каждый скрип доски отдавался в ушах набатом. Меня могли поймать в любую секунду.
Выглянув из-за угла, я убедился, что на палубе никого нет. Погода стояла ясная, тихая. Лишь мерный шум волн, разбивающихся о борт корабля, нарушал тишину. Этот шум был мне на руку — он заглушал мои кряхтения и тяжелое дыхание.
Люк, даже мертвый, оказался невероятно тяжелым. Я тащил его, надрываясь, чувствуя, как ноют мышцы спины и рук. Каждый шаг давался с огромным трудом.
Нужно узнать у вежи как улучшить свои физические показатели. Наверняка такие есть. А то протащил несколько метров тушку весом в центнер и сил уже нет.
Наконец, я добрался до борта. Перевалить тело через ограждение оказалось еще сложнее, чем я думал. Я упирался ногами, напрягал все силы, боясь, что не справлюсь, что сорвусь и полечу вниз вместе с трупом.
В последний момент, когда тело Люка уже почти перевесилось через борт, мне пришла в голову мысль: обыскать его. Вдруг у него есть что-то еще? Что-то, что прольет свет на тайну Джима и этой проклятой карты. Может записная книжка или медальон какой.
Я отпустил тело и быстро обшарил карманы его куртки и штанов. Нашел несколько монет, нож, огниво и…
Тада-ам! Бинго!
Еще один обрывок карты! Такой же, как тот, что я спрятал в пушке, только с другим фрагментом рисунка.
Сердце бешено заколотилось. Значит, карта была разделена на несколько частей! И Люк, как и Джим, искал сокровища. Или то, что скрывалось за этим крестиком на карте.
Я спрятал находку в карман, чувствуя прилив возбуждения. Теперь у меня было две части карты. Это уже шаг к разгадке.
Все барахло Люка я выбросил в море. Улики не нужны. А карту спрятал в карман.
Собравшись с силами, я подтолкнул тело Люка. Оно с плеском ушло под воду, оставив на поверхности лишь несколько пузырей и темное пятно, которое быстро рассеялось.
Я постоял секунду, глядя в темную воду. В голове пронеслись слова молитвы. Короткой, сбивчивой. Я не был особо верующим человеком, но в тот момент мне показалось, что это необходимо.
Повернувшись, чтобы уйти, я замер. На вантах, чуть выше моей головы, сидел юнга, тот самый парень с пронзительно-синими глазами, который приходил к Ли на камбуз. Он смотрел на меня сверху вниз, слегка покачиваясь в такт движению корабля.
Я не знал, сколько времени он там провел, и что именно видел. Но по его лицу было понятно, что он видел достаточно.
Юнга спрыгнул вниз, приземлившись на палубу легко и бесшумно, как кошка. Он усмехнулся, обнажив белые зубы.
— Мне он тоже не нравился, — сказал мальчишка, кивнув в сторону, где только что исчезло тело Люка. — Я — могила.
— Может, и тебя… того? — Я криво усмехнулся, стараясь разрядить обстановку.
Шутка вышла натянутой.
Парень, однако, не испугался. Он лишь хмыкнул, окинув взглядом залитую кровью палубу и темный коридор, откуда я выволок тело Люка.
— А кто тогда поможет отмыть все это? — спросил он, указывая рукой на кровавые разводы. — Сам справишься, Доктор Крюк?
Я хмыкнул в ответ. В его словах был резон. Одному мне пришлось бы провозиться до рассвета, и то не факт, что удалось бы избавиться от всех следов. А так — есть шанс замести следы до того, как кто-нибудь заметит пропажу Люка.
— Поможешь, значит? — Я пристально посмотрел на юнгу.
Он кивнул, не отводя взгляда.
— Меня Сэм зовут, — сказал он. — А Люк… он всегда меня бил. Просто так. Придумывал всякую чушь, лишь бы ударить. Так что не жалко его.
Я мысленно выдохнул. Кажется, Сэм не собирается меня сдавать. По крайней мере, пока. Конечно, если его начнут пытать, он вряд ли будет молчать. Но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Мы принялись за работу. Сэм оказался на удивление ловким и сообразительным. Он принес ведра, тряпки, песок. Мы смывали кровь морской водой, засыпали особо въевшиеся пятна песком, драили палубу до тех пор, пока она не стала практически чистой. Работали молча, быстро, слаженно.
В коридоре было сложнее. Там кровь успела впитаться в дерево, и отмыть ее полностью не удавалось. Но мы старались, как могли, затирали темные пятна, маскировали их подручными средствами.
Когда все было закончено, мы, вымотанные и грязные, сидели на палубе, прислонившись к мачте. Сэм молчал, глядя куда-то в сторону, а я думал о том, что произошло.
Я убил человека. И этот мальчишка, Сэм, стал моим соучастником. Теперь мы связаны одной тайной, которая может стоить нам жизни.
Но, как ни странно, я не чувствовал угрызений совести. Скорее — облегчение. Люк был угрозой. Он не оставил бы меня в покое. И теперь этой угрозы нет.
А Сэм молод, но, похоже, уже успел познать жестокость этого мира. Он не осуждал меня. Он помог мне. И я был ему за это благодарен.
— Спасибо, Сэм, — сказал я, нарушая молчание.
Он посмотрел на меня. В его взгляде не было ни страха, ни осуждения. Лишь какое-то странное, взрослое понимание.
— Не за что, Доктор Крюк, — ответил он. — Мы квиты.
Мальчишка был белобрысым и щуплым. Как его ветром только не сдувает. Но — жилистый, хороший выйдет моряк. Таких я за версту чую.
— Доктор Крюк, — Сэм нарушил затянувшееся молчание, — а как ты так ловко… крюком-то? Никогда не видел, чтобы так…
Он запнулся, подбирая слова, видимо, не решаясь произнести вслух слово «убил».
Я усмехнулся.
— Я же доктор, Сэм, — ответил я. — Я знаю, где у человека слабые места. Где проходят артерии, вены. Туда и целился.
Сэм присвистнул.
— Научишь? — спросил он, с нескрываемым интересом глядя на меня.
— Как-нибудь, — уклончиво ответил я. — Если будет время. И если ты будешь хорошо себя вести.
Эта фраза, вырвавшаяся у меня, прозвучала странно, почти по-отечески. Сэм, кажется, этого не заметил.
— Буду, Доктор Крюк, — серьезно ответил он. — Обещаю.
Мы еще немного посидели молча, а затем я, сославшись на усталость, отправился к себе в каюту.
— Спокойной ночи, Сэм, — сказал я на прощание.
— И тебе, Доктор Крюк, — отозвался он.
Я прошел в сторону своей каюты. Мальчишка сидел спиной ко мне, поэтому я, проходя мимо пушки с тайником, залез внутрь и достал бутыль с фрагментом карты. Сунув добычу в карман, я воровато посмотрел на юнгу — тот ничего не заметил.
Каюта встретила меня привычным запахом сырости и затхлости. Я бросил крюк в угол, разделся и лег на жесткий топчан.
По идее, после всего пережитого, меня должен был бить мандраж. Сейчас бы душ, горячий, с мочалкой. Но блага цивилизации в сотнях лет от меня.
Тяжелый вышел денек. Нервное потрясение, убийство, страх разоблачения — все это должно было выбить меня из колеи.
Но, к своему удивлению, я чувствовал лишь усталость. Тяжелую, давящую, но не более того. Ни волнения, ни истерики, ни угрызений совести.
Кажется, я обвыкся с этим миром. С его жестокостью и правилами. Я стал другим. Более жестким, более циничным, более приспособленным.
Я закрыл глаза, проваливаясь в сон.
«Носитель, вы успешно устранили угрозу, скрыли следы преступления и обрели союзника. Вам начислено 1800 очков влияния».
«Списано 200 'ов». Баланс: 3 850 «ов».
Голос Вежи прозвучал в голове бесстрастно и ровно. Полторы тысячи восемьсот очков. Это много. Очень много. Почти как за эпидемию.
Ну ладно, раз и ты не спишь, система (хорошая шутка, да?), то пора задать тебе накопившиеся вопросы.
— Вежа, — мысленно обратился я к ней. — Расскажи мне, как ты устроена. Как работает все это, про носителей, про очки влияния?
«Система Вежа имеет иерархическую структуру, — последовал незамедлительный ответ. — Каждый носитель начинает с базового уровня. По мере накопления очков влияния, носитель может получать доступ к новым рангам. Каждый ранг открывает новые возможности, предоставляет доступ к более обширной информации и расширяет спектр доступных функций».
— И какие же это ранги? — спросил я.
«Текущий ваш ранг — базовый. Следующий ранг — „Староста“».
— Староста? — Я усмехнулся. — Серьезно? Какой еще староста на пиратском корабле? Звучит нелепо.
«Ранги системы Вежа унифицированы для всех носителей, вне зависимости от их местонахождения, социального статуса и рода деятельности».