— Привет, Том, — хриплым голосом произнес он, разглядев знакомые разноцветные глаза.
Монстр фыркнул, протяжно заревел, затем развернулся и выбежал из лаборатории, помчавшись дальше по коридору.
Сергей быстро доломал браслет наручника и ошейник, и снял их. Вскочив с кресла, он подбежал к профессору, и принялся снимать с него туфли и залитый кровью халат. Как ни противно ему было, но это надо было сделать, иначе в нем сразу бы опознали смертника. Волосы у него отросли, с этой стороны проблем быть не должно, но одежда его сразу бы выдала. Туфли оказались немного велики, а халат, в верхней части пропитанный кровью, он вообще с трудом заставил себя одеть, но другого не было, халат доктора Фрискина вобще представлял собой кровавые лоскутки, Том вырвал ему горло и разодрал живот. Тапочки свои он натянул на профессора, может безголовое тело в тапках заключенного хоть ненадолго собьет след. Пропуск Симмонса он сунул в карман, на старика Сергей совершенно не походил, но двери им все равно можно было открыть, у дока пропуска не было видно, вероятно отлетел куда-то, да и на него он тоже не был похож.
Предстояло самое неприятное, со столика с инструментами Сергей взял большой скальпель и начал резать профессору кисть по суставу, иначе системы охраны не пройдешь. Отрезанную кисть он сунул в карман, одним кровавым пятном больше, одним меньше, ничего страшного. Скальпель Сергей засунул в рукав халата и придерживал правой кистью.
Выйдя из лаборатории, он направился в сторону, противоположную той, куда побежал Том, оттуда до сих пор слышались страшные крики и грохот. Дальше по коридору ему попались несколько тел санитаров и ученых, проходя мимо лаборатории под номером 19, он увидел выломанные двери и несколько трупов внутри, возле клетки с погнутыми прутьями. Его невольный попутчик напоследок сумел отомстить тем, кто с ним такое сотворил.
Повернув за угол, он неожиданно увидел группу спецназовцев, бегущую ему навстречу, с оружием наизготовку, не успел испугаться и что-нибудь предпринять, как бегущий впереди спросил.
— Вы ранены?
— Нет, кровь не моя, — сориентировался Сергей, — тварь убила коллег, но мне удалось убежать. Быстрее, монстр там, — махнул он рукой дальше по коридору.
— Хорошо, идите вперед, о вас позаботятся.
И спецназовцы побежали дальше.
У него не было конкретного плана, кроме мысли добраться до ангара с кораблями. Но сначала надо было дойти до лифта. Впереди показался пост с двумя санитарами, те так просто его не пропустят, они наверняка знают ученых в лицо или потребуют пропуск. Он сгорбился и, пошатываясь, побрел на них, как будто бы был ранен. Те подбежали к нему и поддержали с разных сторон.
— Куда вы ранены, — спросил один из них.
— Не знаю, — сказал Сергей, заваливаясь на того, что был слева и будто бы в продолжение падения махнул скальпелем в правой руке. Горло охранника справа прочертила красная полоса, рана раскрылась и оттуда хлынула кровь, а он уже наносил удар скальпелем, целясь под ребра санитару слева, на которого облокачивался. Скальпель глубоко вошел тому в бок, он как то охнул и сложился, но и Сергей серьезно порезал пальцы, когда его рука соскользнула. Чертыхаясь, он оторвал целой рукой полоску ткани от униформы санитара и, как мог, перебинтовал кисть. Следовало поспешить, сзади раздавались очереди выстрелов, и он сомневался, что Том долго протянет против спецназа.
Дойдя до лифта, он больше никого не встретил, сирены тревоги еще гудели, и все, видимо, попрятались. Вставив пропуск профессора в приемник, он достал его кисть и приложил к считывателю в форме ладони. Загорелся зеленый сигнал, и Сергей нажал кнопку вызова лифта, после чего выбросил кисть, швырнув ее дальше по коридору. На дисплее мигали, сменяясь, цифры, а он ждал и нервничал, оглядываясь по сторонам. На него вдруг накатило, хотелось бежать, не останавливаясь, но приходилось себя сдерживать, наконец двери лифта открылись, он влетел внутрь и нажал самую верхнюю кнопку, с надписью «Ангар», но в этой коробке ощущение неприятностей только нарастали, он чувствовал себя словно в ловушке, хотя отступать было уже поздно.
Пока лифт поднимался, Сергей нервничал все сильнее и сильнее, ожидание показалось ему вечностью, а когда лифт открылся, он понял, что с вечностью может встретиться прямо сейчас. Напротив выхода стояло несколько спецназовцев, нацелив стволы своих винтовок на него, подствольные фонари которых били ему в глаза, ослепляя. Один из них достал какой-то пистолет и направил на Сергея, тот, понимая, что не успевает, все равно прыгнул на них. Спецназовец выстрелил, и, еще в полете, он потерял сознание.
Сержант спокойно убрал стоппер.
— Пакуйте, — сказал он подчиненным.
Глава 5
Полковник Бриггс, то и дело чертыхаясь, писал отчет о произошедшем инциденте. Такое случалось дважды за двадцать лет его службы, и вот подобное произошло в третий раз. Писать отчеты он ненавидел.
«А все эти яйцеголовые, — подумал он, — всегда из-за них проблемы, чертов Паттерсон, не смог проконтролировать свое же создание, не зря на него Симмонс жаловался».
При воспоминании об убитом профессоре, он опять чертыхнулся, тот был всемирно известным ученым, и его смерть трудно будет скрыть, да и наверху с него спросят за гибель одного из ведущих научников комплекса. Помимо профессора, погибли еще семеро яйцеголовых, включая создателя этой твари, а так же девять санитаров и один спецназовец, двое человек были ранены. Да еще этот бежавший смертник, тридцать седьмой, двух из погибших санитаров убил именно он и сумел дойти до верхнего уровня. Тоже, в общем-то, не в первый раз, полковник попытался вспомнить номер того объекта, который почти добрался до кораблей пять лет назад, но не смог. Он на минуту задумался, что с ним делать, и крикнул:
— Эй, капрал!
— Звали, сэр? — появился из-за двери тот.
— Этого, который сбежал, тридцать седьмого, определи на следующую тренировку.
— Есть, сэр.
«Может хоть этот прыткий продержится подольше, а то вечно курсанты жалуются, что все слишком просто», — подумал он и продолжил составление ненавистных бумажек.
— Смирно!
Отделение кадетов встало по стойке смирно.
— Вольно, — лейтенант оглядел строй из девяти человек, облаченных в средние бронескафы последних модификаций, вроде все нормально, придраться не к чему. — Курсанты, сегодня наступил день, о котором вы так долго мечтали, бегая марш броски и не спя ночами, вы все хотели поскорее закончить обучение. Что ж, этот день наступил. Вы лучшие из лучших, прошедшие строгий отбор, жесточайшие тренировки, операции модификации и выучившие кучу специализированных баз, сегодня станете настоящими солдатами! Поздравляю!
— Ура! Ура! Ура!
— На пути к заветному зеленому берету, вас ждет последнее испытание, именно пройдя его, вас уже можно будет называть бойцом, а не желторотиком там или птенчиком, — лейтенант пошутил, и в строю послышались смешки, но когда он продолжил, все тут же притихли, — Но оно будет непростым. За этой дверью сейчас девять вооруженных ублюдков убегают, что есть сил. Это законченная мразь, которую наше государство приговорило к смерти, и вы приведете приговор в исполнение. Сейчас вы пойдете по их следам, и уничтожите всех до единого, пленные нам не нужны. Смертники вооружены хоть и устаревшим, но действенным оружием, поэтому не расслабляйтесь, действуйте так, как будто выслеживаете вражеских диверсантов. Будьте безжалостны и вспоминайте то, чему вас учили. Разойдись!
Курсанты разбрелись проверять снаряжение, послышались шуточки.
— Ковальски, а ты сколько голов притащишь? — подначила того крепкая высокая блондинка.
— Да уж больше, чем ты, Ламберт. Спорим, наше звено победит?
— Идет, я хоть и девушка, но вас всегда делала, эй Фрэнк, вы участвуете?
— А сама как думаешь? Конечно! Только не на интерес же? Проигравшие ставят победителям по ящику пива!
— Идет.
— Согласна!
Лейтенант смотрел на их перешучивание и вспоминал, как сам не так давно проходил здесь последнее испытание. Все тренировки значили немного, пока ты не заберешь чью-то жизнь, но сделать это было психологически непросто, и после первых убийств, вряд ли они будут шутить о них. Но это им еще предстоит узнать.
Сергей очнулся и сильно удивился, обнаружив, что все еще жив, а ошейник по-прежнему на нем. Его поместили в какую-то камеру, напоминающую карцер и, ни слова не говоря, продержали там девять дней. Сначала он все ждал, когда его поведут на казнь, потом решил, что его, наверное, отдадут ученым, чтобы те продолжили дело профессора, и не знал, что было бы лучше, но никто за ним не приходил, только военные приносили еду два раза в день. Порезанные до кости пальцы ему лечить никто не собирался, тогда он воспользовался функцией симбионта, направив резервы организма на заживление раны, к его удивлению, уже через два дня на пальцах остались лишь тонкие белые шрамы.
На десятый день за ним пришли. Его заковали в наручники и отвели к лифту, конвойный нажал на самую нижнюю кнопку, спускались они довольно долго, по-видимому, комплекс оказался очень глубоким. Потом его куда-то вели запутанными переходами, пока они не пришли в зал, одну из сторон которого, до потолка, занимали массивные створки, в помещении находилось еще восемь подопытных и несколько охранников. Специальным ключом ему сняли ошейник, освободили руки, Сергей заметил, что и другие стояли без «украшений».
Уверенной походкой вошел лейтенант, молодой офицер в форме Зеленых беретов, он встал перед смертниками, сложив руки за спиной, и начал речь.
— Вам, мясо, несказанно повезло, сегодня вы умрете, — подождал, пока стихнут шепотки среди них, и продолжил, — но умрете в бою, а не на лабораторном столе, и у вас будет шанс выжить. Моим курсантам нужна тренировка, приближенная к боевой. Поэтому, сейчас вы оденете легкие бронескафы, получите оружие и попробуете выиграть себе жизнь на нижних, необитаемых уровнях базы. Одеть скафы, — приказал он, показав рукой на шкафчики справа.