Вел отряд Бакстер, мальчишка из рода Рысей, младший брат жены лорда Кайси. Он немного напоминал своего покойного родственника — такие же широкие плечи и гордая осанка, такие же прямые черные волосы, спадающие из-под шапки ниже плеч, пронзительной синевы глаза и прямой нахальный нос. А еще он напоминал Гордому Младшего Ворона. Только лицо у Бакстера упрямое и мрачное. В нем не было той романтической мечтательности, которой Седьмой брат так запомнился Четвертому.
— Почему? — вдруг спросила незаметно подъехавшая сзади Лорелея.
— Что почему? — вздрогнул от неожиданности Гордый.
— Почему у всех горных лордов есть имена, а вы, братья Вороны, зоветесь прозвищами? Гордый, Младший… Красный, Старший…
— Спроси у нашей матери, — буркнул Гордый. — Наши имена известны только ей. Все остальные с самого детства называют нас только по прозвищам. Если честно, то я сам понятия не имею, что там у меня за имя. И прекрасно, знаешь ли, без него обходился все это время. Еще вопросы?
Лорелея молча отъехала от него и догнала Бакстера.
— Лорд Рысь, — поклонилась ему Лорелея. — Позволь задать тебе вопрос.
— К твоим услугам, — с видом бывалого вояки кивнул Бакстер, но ломающийся голос испортил всю торжественность.
— Почему никто не знает имен лордов Воронов?
Вся суровость мигом слетела с Бакстера. Мальчишка уставился на Лорелею с испуганно приоткрытым ртом.
— Что? — пожала она плечами. — Я чужеземка, мне любопытно. У всех есть имена, а у них только клички.
— Их имена нельзя никому называть, чтобы не услышали горные духи, — зло прошипел Бакстер. — Нашла о чем выпытывать! Несчастье навлечь хочешь? Про такие дела только ведьмы разговоры ведут. Если шибко интересно — у леди Ворон бы и спрашивала.
Лорелея покачала головой. Суеверия этой негостеприимной земли повергали ее в изумление. А временами ей и самой начинало казаться, что вокруг все пронизано волшебными чарами. Внезапно Лорелею отвлек щенок. Он завозился на седле, завертелся, залаял и свалился в снег под копыта коня.
— Хват! — крикнула Лорелея. — Да чтоб тебе!
Щенок, не обращая на ее окрики никакого внимания, бросился вперед, неуклюже проваливаясь в снег, обогнал лошадь Бакстера и уселся прямо посреди дороги. Недовольно тявкнул и оскалил белые зубки.
— Вот гаденыш, — разозлилась Лорелея. — Ну, погоди у меня!
Она спрыгнула с лошади и решительно направилась к щенку, но Бакстер вдруг наклонился и схватил ее за плечо.
— Стой!
Лорелея вырвалась, едва удержавшись, чтобы кулаком не сбить мальчишку с коня.
— Это горный мастиф, — медленно, словно слабоумной, пояснил ей Бакстер. — Они умнее людей. Если он не дает нам проехать, надо подождать.
— Да брось ты! — окончательно вышла из себя Лорелея. — Это всего лишь щенок!
— А ты всего лишь чужеземка, и пес знает о горах побольше, чем ты! — прищурился Бакстер. — Мы не поедем, пока он не разрешит.
Лорелея бессильно уронила руки. Хват довольно гавкнул. Уходить с пути он явно не собирался. Подтянулся остальной отряд.
— Что случилось? — спросил Гордый Ворон.
— Пес не дает проехать, — угрюмо ответила Лорелея.
— Так прогони его с дороги, — с досадой сказал Гордый.
— А этого не дает он, — кивнула на Бакстера Лорелея.
— Пес чувствует что-то неладное, — вмешался старый одноглазый воин, заросший седой бородой по самые глаза. — Давайте подождем.
— О, небеса, — прикрыл глаза Гордый. — Весь отряд ждет, пока щенок справит нужду.
Ответом ему было мрачное молчание. Все смотрели на Хвата. Щенок повернулся к людям спиной и спокойно сидел, нюхая воздух и всматриваясь вдаль. Ветер шевелил его густую шерсть. Лошади вздыхали и перебирали копытами. Гордый закусил губу. Через четверть часа он не выдержал и крикнул:
— Бакстер! Я тебе приказываю прекратить эту дурь и ехать дальше!
Бакстер не ответил, уставившись на гриву своего коня. Гордый стиснул кулаки. Оставлять это так он не собирался.
Внезапно щенок жалобно заскулил и заметался на месте. Послышался странный звук — словно где-то выдохнул великан. Тихое шуршание сменилось грозным гулом, и на глазах у потрясенного Гордого громадный пласт снега впереди пополз вниз, стирая часть тропы, утягивая за собой валуны и деревья.
Уничтожая все на своем пути, лавина прогрохотала по склону и рухнула в ущелье.
— О, небеса! — выдохнула Лорелея. Ее глаза остекленели от ужаса. — Мы ведь сейчас проезжали бы как раз там…
— Горные мастифы никогда зря не станут беспокоить хозяев, — буркнул седой горец. — Сейчас все уляжется, и поедем дальше.
— Дальше? — почти взвизгнула Лорелея. — По этой тропе? Чтобы нас в любой миг могло накрыть следующей лавиной?
Бакстер поднял насмешливый взгляд от конской гривы и презрительно ухмыльнулся:
— Предлагаешь подождать до весны, пока снег не растает? Так весной тоже оползни бывают.
Горцы громко захохотали. Лорелее кровь бросилась в лицо. Она оглянулась — не смеялся только Гордый Ворон. Он тронул коня и подъехал к ней.
— Лавины здесь обычное дело, — сказал он. — Но впечатляет. Сам отвык. Очень страшно.
— Но с этим же ничего нельзя поделать, — указала на след от схода Лорелея. — Это верная смерть! Против нее не поможет ни меч, ни щит…
— Эти люди живут здесь всю жизнь, — вздохнул Гордый. — И как-то выживают. Нам повезло — у нас есть твой пес.
Лорелея посмотрела на щенка. Тот подбежал к ее коню и теперь подпрыгивал, скулил, царапал воздух — просился обратно в седло.
— Твой младший брат спас мне жизнь, — пробормотала Лорелея. — И тебе, и всем этим воинам. Он подарил мне этого щенка. За то, что я спасла твою.
— Видимо, и от младших братьев бывает польза, — заметил Гордый. — Нужно ехать дальше. До темноты надо добраться до перевала.
Лорелея посмотрела на горы вокруг, зябко поеживаясь. Еще никогда ей не было настолько страшно. Мысли о внезапной подлой смерти преследовали ее все долгие две недели пути, пока они пробирались горными дорогами. Только когда склоны и скалы остались позади, а впереди открылась усеянная серыми валунами ровная возвышенность, Лорелея почувствовала, что ужас медленно разжал свои ледяные пальцы и освободил ее сердце.
Здесь было заметно теплее, и чем ниже они спускались, тем лучше становилось. Чувствовалась близость Стылого моря и гигантского теплого потока, омывавшего эту часть материка.
В долине снега почти не попадалось, было тепло, сухо, хотя и пасмурно. Горцы потели в своих мехах. Пришлось снять шапки, рукавицы, плащи. Лорелея разделась до легкой кожаной куртки. Ее волосы, собранные в высокий тугой хвост, лихо развевались на ветру.
Отряд двигался медленно: полсотни человек, пусть и привычных к суровым испытаниям, нуждались в еде и отдыхе.
Кругом тянулись бесконечные поля, пустые в эту пору. Лишь кое-где зеленели озимые.
— Богатый край, — заметила Лорелея. — Если год был урожайным, то зерна здесь с избытком.
— Здесь всего с избытком, — буркнул Бакстер. — Зерна, овец, масла, чего хочешь. Только они жадные. Цены задирают бессовестно. Потому и богатые такие, что жадные. Король Аэрин даже корону не золотую, а серебряную носит.
— Золота не хватило? — удивилась Лорелея.
— Нет, — фыркнул Бакстер. — Все золото на монеты переплавил и в сундуки попрятал. Нечего удивляться, что у них тут, как говорят, драконы водятся.
— Драконы? — раскрыла рот Лорелея. — Но этого не может быть! Драконы бывают только в легендах.
— Вот сожрет тебя такая тварь вместе с лошадью, и будет тебе легенда, — проворчал Бакстер.
Лорелея отъехала от него, про себя поражаясь, как такой молодой парень может быть таким угрюмым брюзгой. Лорелея и сама смотрела на жизнь серьезней, чем следует, из-за чего нередко становилась предметом насмешек, но Бакстер далеко обошел ее.
Дорога стала такой широкой, что на ней свободно могли бы разъехаться три кареты. Следы от колес и копыт говорили о том, что здесь должно быть многолюдно, но навстречу отряду почему-то почти никого не попадалось, лишь иногда проезжали крестьянские повозки с тяжелой поклажей. Везли лес, мешки, свиней или овец в тесных клетках. На горцев крестьяне косились настороженно, поглубже натягивая на глаза серые бесформенные колпаки. Несколько раз отряд сворачивал в деревни, чтобы купить провизию. Там путешественников ждал прохладный прием — сплошь тревожные взгляды, скупые слова и неохотный торг. Лорелея подмечала, что крестьяне почти все обуты, скотина у них сытая и гладкая, а виселиц почти нет. Это был процветающий спокойный край, где умели считать деньги и не любили чужаков.
На четвертый день впереди показался перекресток. На нем маячили две конные фигуры, закованные в сталь.
— Вот и стража, — пробормотала Лорелея, натягивая повод.
Гордый Ворон придержал своего коня и сделал знак остальным. Бакстер мрачно зыркнул, но подчинился. Отряд остановился.
— Надо поехать и переговорить с ними, — сказала Лорелея. — Не всем.
— Поехали, — кивнул Гордый, но Лорелея покачала головой:
— Нет. Мало ли, вдруг там засада. Поедем я и Бакстер.
Бакстер гордо распрямил плечи.
— Не уверен, что вы двое годитесь для переговоров, заметил Гордый.
— Поверь мне, — подняла подбородок Лорелея. Я не единожды участвовала в переговорах Бреса и даже вела их от его имени. А ты хоть раз на переговорах был?
— Я, вообще-то, командовал армией, — разозлился Гордый.
— Не армией, а королевскими гвардейцами, — с плохо скрытым сарказмом уточнила Лорелея. — И вряд ли Эннобар брал тебя в посольства.
Гордый покраснел до ушей. Бакстер сделал вид, что считает птиц в небе.
— Хорошо, — наконец сказал Ворон. — Делай как знаешь.
Лорелея кивком головы позвала Бакстера и тронула коня. Они подъезжали все ближе к перекрестку. Уже можно было разглядеть обоих воинов: они спокойно сидели в седлах без шлемов, а оруженосцы стояли поблизости, держа наготове их боевые копья.
— Приветствую вас, — отвесила полупоклон Лорелея.