– Алло! Это я, – сказал Крячко. – Что там у вас? Доставили? Это здорово… Тогда оба дуйте обратно, я вас тут жду. У меня для вас спецзадание высшей степени секретности. Ага, на месте скажу… В общем, дуйте – одна нога здесь, другая там!
Он сложил телефон, задумчиво посмотрел на Попа и вдруг спросил как бы между прочим:
– А вот еще никак я не пойму – если Вельяминов не ваш человек, то почему вы его сразу не кончили? Грех это говорить, но ведь это напрашивалось. Почему?
Поп ухмыльнулся.
– Вообще-то должны были, – сказал он. – Тогда еще, на палубе. Да он не дурак оказался, спрятался так, что никаких следов. В сортир нырнул, что ли? А потом «шестерки» Бардина нас опередили – они тоже сообразили, что все дело в артисте. Чистенько взяли. И тачку конфисковали, гады! Ну, Мельник и махнул тогда рукой. Он всегда в таких случаях на судьбу полагался. Кого, говорит, артист сдаст – Серого? Ну и хрен с ним, говорит. Серый бешеный, скорее всего, пришьют его, когда брать будут, а нам денег больше достанется.
– Далеко смотрел, – сказал Крячко.
Глава 17
Начальник местного управления внутренних дел подполковник Антипин был невысок, черен, с широкими скулами и глубоко посаженными глазами. Говорил он отрывисто и резко, требовательно глядя в глаза собеседнику. При этом он не моргал и не улыбался. У Гурова сложилось впечатление, что этот человек вообще никогда в жизни не улыбается. Откровенно говоря, с появлением в его жизни нежданных гостей из Москвы поводов для хорошего настроения у него стало еще меньше. Гуров это отлично понимал и сочувствовал сердитому подполковнику, но помочь ничем не мог. Четыре трупа, двое тяжелораненых – от этого нельзя было просто так отмахнуться.
– И что же вы планируете делать дальше, товарищ полковник? – заметно раздраженным тоном произнес Антипин. – Какие у вас основания полагать, что преступники направлялись в нашу республику? То есть что конечная цель их находится именно здесь?
Гуров пропустил мимо ушей это раздражение. Ясное дело, никому не нужна лишняя головная боль. Одно дело, когда похищают человека где-то в далекой Москве, и совсем другое, если это безобразие касается тебя непосредственно. Гуров понимал, что Антипин будет лишь формально изображать некое подобие кастовой солидарности и демонстрировать лояльность, а на самом деле сделает все, чтобы поскорее сплавить Гурова из своих владений. Ради этого он и на очевидные факты закроет глаза.
Гуров убедился в этом сразу, как только они с Глузским появились в Рузаевке и обратились в местное управление. Самое тяжелое было уже позади. Раненый оперативник был доставлен в больницу, трупы переправлены в морг, и самое неприятное – уже состоялся телефонный разговор с генералом Орловым. Орлов на этот раз был скуп на эмоции, но посоветовал Гурову остаться в мордовских лесах, если тот не найдет похищенную девушку. Гуров не стал ничего доказывать и лишь напомнил генералу об оставшемся в Москве Попе.
– Ловить ему теперь нечего, – сказал Гуров. – А отвечать придется. Так, может, Крячко из него что-то выдоит? Не может быть, чтобы он не знал, куда его кореша направлялись. Если уж и Крячко ничего не сделает, тогда решено – остаюсь в лесу.
– Вот-вот, лучше оставайся! – грозно сказал генерал, ничего ровным счетом Гурову не пообещав.
По этой причине настроение и у самого Гурова было отнюдь не лучезарное. Теперь он находился между двух прямо противоположных течений. Одно загоняло его в мордовские чащи, а другое всеми силами старалось его оттуда выдавить. Положение незавидное. Да он и сам был крайне недоволен собой. По большому счету, дело они с Глузским запороли. Наверное, у них было слишком мало времени, и многое им мешало, но оправдания – это всегда лишь оправдания. Они никому не интересны.
Поэтому Гуров изо всех сил старался найти общий язык с угрюмым коллегой, олицетворявшим в этих суровых краях закон и порядок. Коллега изо всех сил старался сделать обратное. Ради этого он готов был отрицать даже очевидное.
– У меня нет никаких сомнений, что преступники рассчитывали укрыться где-то здесь, – убеждал его Гуров. – Все факты говорят за это.
Подполковник Антипин посмотрел на Гурова тяжелым взглядом и сказал:
– Вы их спугнули – они побежали. Обычная история. Вы им уйти не дали. Чистая работа, я считаю. А вы все недовольны, черную кошку ищете. В смысле там, где ее не имеется.
Гуров терпеливо выслушал эту отповедь, в которую Антипин не поленился добавить даже малую толику лести, и заметил:
– Я понимаю, вам куда проще, чтобы на этой перестрелке мы поставили точку. И у вас все гладко, и мы довольны. Но у нас не было цели в кого-либо стрелять. Нам надо выявить всю цепь. А одного звена не хватает – может быть, самого главного. Поэтому вы как хотите, а мы отступать не намерены. Если вы не желаете оказывать нам поддержку – ваше дело. Справимся сами. Единственное, о чем я прошу, – сообщить на места, чтобы нашим поискам не препятствовали.
Подполковник Антипин посмотрел в окно. На подоконнике лежали косые лучи послеполуденного солнца. В комнате едва заметно пахло краской: в кабинете начальника совсем недавно закончился ремонт.
– Сообщить на места? – с некоторым удивлением повторил Антипин. – На какие именно места? Я понимаю, у вас столичные масштабы, вы привыкли широко мыслить, но наша республика все-таки не Москва. Это – территория! И, учтите, зачастую не имеющая и десятой части ваших возможностей. Например, связь…
– Послушайте, подполковник! – уже начиная раздражаться, перебил его Гуров. – Я не требую от вас, чтобы вы подняли на ноги весь личный состав МВД. Тем более что это не в ваших силах. Мы планировали начать поиски в вашем районе, что совершенно логично. И вам достаточно предупредить о нас начальников отделов в районах. Неужели это так сложно? Нам нужна хоть какая-то опора – знание местности, населения…
– Разумеется, – сказал Антипин, кивая с таким видом, будто этот жест означал нечто прямо противоположное. – Без знания местных реалий у нас тут нечего делать.
– Вот и я о том же, – устало заметил Гуров. – Так сделаете?
Антипин устремил на него ревнивый взгляд.
– Хотите, чтобы я обзвонил своих сотрудников прямо при вас? – спросил он.
– Было бы неплохо, – ответил Гуров. – Но я не буду настаивать. А вот какой-нибудь транспорт я попросил бы выделить нам немедленно. Мы тотчас же хотим приступить к работе.
На лице Антипина появилась странная гримаса, которую при большом допущении можно было бы счесть за улыбку.
– Транспорт? – недоверчиво переспросил он и притворно вздохнул. – Если бы вы в Москве знали, как на местах все сложно!.. – Он махнул рукой и, видимо, решив все-таки не обострять отношений, заключил: – Ладно, я дам вам «УАЗ» с водителем. «УАЗ», правда, старый, но… Это пока все, что я могу, и даже больше, поверьте.
Чтобы придать больше убедительности своим словам, он тут же снял трубку и куда-то позвонил, сердито хмуря брови, потребовал выпустить из гаража машину Видюнкина, а самого Видюнкина направить к нему в кабинет.
Потом он пожал Гурову руку и пообещал в ближайшие часы решить все прочие вопросы и вообще, можно сказать, ожил. Близкая перспектива сбагрить москвичей с глаз долой подействовала на него, как волшебный эликсир. Гуров покинул кабинет начальника без сожалений и вышел на улицу, где его дожидался Глузский с двумя оперативниками – Веригиным и Песковым. Третий лежал в местной реанимации, а четвертого отправили в Москву сопровождать Бардина. Не то чтобы он нуждался в сопровождении – за ним прислали специально оборудованный вертолет с целой командой, – просто заодно он повез в Москву опечатанный кейс с конфискованным миллионом.
Глузский и его подчиненные выглядели мрачными и усталыми. Глузский не выпускал изо рта сигарету. На Гурова они посмотрели с интересом, но без энтузиазма.
– Переговоры зашли в тупик? – спросил Глузский, презрительно щуря глаз. – По-моему, они здесь на другом каком-то языке говорят. Слова вроде те же, а понять друг друга не можем.
– Да как раз все понятно, – улыбнулся Гуров. – Свалились мы им тут как снег на голову посреди лета. У людей отпуска, статистика в порядке, а тут на тебе – о какой-то банде речь пошла, след куда-то не туда повел… Естественная реакция. Но кое-чего мы с коллегой все-таки добились. Нам дают машину и водителя. Туманно обещают помогать и дальше.
– Щедро! – поморщился Глузский. – У машины колеса хотя бы есть?
– А я ее еще не видел, – признался Гуров.
– Вон какая-то колымага, – мрачно кивнул Веригин, указывая на выкатившийся из ворот «УАЗ». – Колеса вроде на месте… Но звенит, как погремушка у моего Ваньки. За город выедем – рассыплется.
Из «УАЗа» вышел не слишком молодой грузноватый милиционер с погонами младшего сержанта и степенно проследовал в управление.
– Если он и ездит так, как ходит, – презрительно сказал Глузский, – то мы с вами и за город сегодня не выедем.
Гуров с сожалением посмотрел на часы и сказал со вздохом:
– Плохо дело, ребята! Я все-таки надеялся, что Крячко раскрутит в Москве этого молодца… Ждал звонка сегодня максимум к обеду. Да, видно, не судьба! Значит, придется кому-то из нас здесь оставаться – вдруг он позже позвонит?
– Веригин пусть остается, – мстительно сказал Глузский. – От него все равно толку мало.
Веригин не был польщен такой характеристикой, но возражать поостерегся и только задумчиво посмотрел на белое облако, застрявшее в середине неба. Глузский никак не мог простить своему подчиненному той неудачи в поезде.
Из дверей управления появился все тот же неторопливый водитель. Свою форменную кепку он держал в руке и на ходу отряхивал с ее помощью брюки. Поискав вокруг глазами, он приметил Гурова с компанией и вразвалочку подошел ближе.
– Здравия желаю, – невозмутимо сказал он. – Вы, что ли, будете из Москвы?
– Мы и будем, – подтвердил Гуров. – А вы, как я понимаю, водитель Видюнкин?
– Он самый, – кивнул милиционер. – Значит, Антипин меня к вам прикомандировал? Будем вместе мучиться.