[6] в диаметре. Но муравьев, которые выползали наружу, чтобы напасть на назойливого человека, отгоняла Астер. Получается, они не успевали далеко уползти, смерть настигала их тут же, на месте.
Мертвых муравьев вообще редко когда увидишь, просто так они не валяются. Их почти сразу находят живые родственники и уносят назад, в муравейник.
Но этих никто не трогал.
Ким несколько минут стоял у муравейника и ждал, но живые муравьи как будто избегали своих мертвых собратьев. Время от времени кто-нибудь из них делал попытку приблизиться, но каждый раз поворачивал и спешил вернуться туда, откуда пришел.
Как будто мертвые муравьи были заразными.
– Вот оно что, – прошептал Ким. Он повторил эти слова вслух, надеясь звуком собственного голоса придать себе храбрости, но храбрым он себя так и не почувствовал. И даже наоборот. – Вот оно что. Я сейчас же возьму у Бенни сачок, отнесу шар к озеру и заброшу его так далеко, как только смогу.
«Нет, лучше даже взять в школе каноэ и увезти шар на глубину», – думал он, спеша к воротам.
Иногда учителя физкультуры забывали запереть лодочный сарай на замок или накинуть цепь на одно из каноэ. А может, у него получится «одолжить» лодку у местного яхт-клуба, хотя сегодня воскресенье и вокруг наверняка полно людей, пришедших покататься на яхтах…
– Ким, вот ты где!
Ким вздрогнул так, словно ему в грудь вонзилась стрела. Он даже хотел упасть на землю и притвориться мертвым, но потом решил, что не стоит: мать все равно его не поймет, только опять рассердится.
Он повернулся к ней, точно зная, что ничего хорошего не услышит. Мать держала в руках картонную коробку с овощами. Значит, хочет послать их кому-нибудь. Наверное, кому-то из ученых, многие из которых жили поблизости. Но существовал и еще один маршрут, и он был куда сложнее и длиннее…
– А ну-ка отнеси эти овощи миссис Бенисон, – сказала Мари Базальт. Имя она тоже выбрала себе сама, в честь Марии Кюри[7]. Ким знал, что сначала ее звали Пегги, потому что слышал, как ее называл этим именем один старый друг их семьи. А отца Кима в детстве звали Гэри, хотя теперь он был Дарвин, в честь Чарльза Дарвина[8], разумеется. Ким, вообще-то, считал, что сошло бы и Чарльз, но нет, он был Дарвин Базальт.
Миссис Бенисон жила в старой усадьбе, единственном доме на горе, всего в пятидесяти ярдах[9] от вершины. Считалось, что ее дом вот-вот снесут. Еще на вершине торчала телевизионная антенна: простая решетчатая вышка высотой в сто футов[10], растянутая на стальных тросах. Ее собирались заменить башней космической эры, в шесть раз выше прежней, со смотровой площадкой и даже вращающимся рестораном на вершине.
А для удобства туристов, которые захотят увидеть новую достопримечательность, на горе, прямо там, где сейчас стоял дом миссис Бенисон, была запланирована автостоянка: ее дом занимал единственную ровную площадку рядом с вершиной. Но строительство башни все время откладывалось. Бенни говорила, что муниципалитет ждет смерти миссис Бенисон: ей все равно скоро сто лет или что-то около того. Как только она умрет, дом можно будет спокойно снести.
А пока, чтобы добраться туда по извилистой дороге, ведущей в гору, Киму понадобится сорок пять минут. Конечно, пешком через кусты короче, но не обязательно быстрее, а то и наоборот; плюс он пришел бы весь исцарапанный да еще, может, уронил бы по дороге коробку и помял овощи.
– Ну ма-а-ам! – попытался поспорить он. – Пусть кто-нибудь из ученых отвезет их туда на машине!
– Сегодня все заняты. Так что отнеси, пожалуйста, ты. Отличная тренировка, кстати.
Ким вздохнул, подошел к матери и взял у нее коробку. В ней оказались три стебля салата латук, горстка тепличных помидоров и баночка домашнего джема из клубники, который мать варила сама. В прошлом году был отличный урожай клубники, и Мари запасла много джема, правда почти несладкого – она экономила на сахаре. Позже Ким посмотрел в школьной библиотеке рецепт клубничного джема и выяснил, что обычно сахара кладут почти в три раза больше. А у матери получилась скорее просто вареная клубника, чем джем. Родители и Эйла это ели, но Ким придумывал что угодно, лишь бы отвертеться. Так что даже хорошо, что надо отнести варенье миссис Бенисон – дома хотя бы на одну банку станет меньше.
– Передай миссис Бенисон привет от меня и спроси, нужна ли ей помощь, – сказала Мари. – И денег не бери, если она предложит. Это по-соседски.
– От нее до нас полмили[11] в гору, – возмутился Ким. – Почему мы не можем оказывать соседскую помощь кому-нибудь поближе?
– Она нуждается в помощи, – объяснила Мари. – А наши более близкие соседи – нет. Ступай.
Ким мрачно кивнул и пошел, думая о том, что было бы, если бы мертвых муравьев нашли его родители и попросили бы его объяснить, что случилось. Что бы он им сказал? Правду? Они бы не поверили. Он и сам с трудом верит.
Чтобы добраться до дома миссис Бенисон, Киму сначала надо было спуститься по дороге вниз, пройти по улице до правительственной лаборатории, а за ней свернуть на дорогу, ведущую наверх. Хорошо хоть, что до игры еще достаточно времени и он успеет вернуться, уныло размышлял Ким.
На его счастье, день выдался нежарким. Накануне светило солнце, а сегодня стало облачно и прохладно. Зато коробку, хотя и нетяжелую, нести оказалось до жути неудобно, к тому же Ким знал по опыту, что она будет тяжелеть с каждым ярдом пути наверх, так что скоро он начнет уставать и обливаться потом.
Он одолел уже две трети пути, когда совсем выбился из сил и решил сделать передышку. Коробку он поставил на землю. В отличие от городских улиц на горе не было тротуаров, и редкие пешеходы шли по сухому водостоку на краю однополосного горного шоссе.
Ким только хотел сесть на землю рядом с коробкой, как где-то наверху взревел автомобильный двигатель, взвизгнули шины, точно теряя сцепление с дорогой, и раздался частый стук, как будто шел град: так стучат камни, летящие из-под колес автомобиля, который мчится по гравию.
Ким вскочил, схватил коробку и сделал три или четыре осторожных шага вниз по склону, чтобы освободить дорогу и не полететь с горы кубарем.
Тридцать секунд спустя мимо промчался белый «форд»-седан на такой скорости, что его правые колеса на поворотах съезжали на обочину. Кима обсыпало гравием, но он вовремя отвернулся, и заряд камней пришелся ему в спину, а не в лицо.
Машина даже не притормозила. Ким успел только заметить, что ее задний номерной знак начинался с красной буквы Z. Значит, автомобиль был правительственный.
Слегка дрожа от шока, Ким выбрался на дорогу. Овощи в коробке запылились, но не помялись, и банка была цела. Он сам тоже был в порядке, хотя его и осыпало гравием.
Он не стал тратить время на то, чтобы привести себя в порядок. Незачем больше торчать на узкой крутой дороге. Надо скорее доставить эту коробку на место, а домой вернуться напрямки через кусты, в обход шоссе, по которому носятся как угорелые машины с правительственными номерами. Это было очень странно, особенно в воскресенье.
Зачем правительству понадобилась миссис Бенисон?
Глава 6
Ким вздохнул свободно, когда через несколько минут дошел до развилки. Оттуда одна дорога вела еще дальше, к телевышке в пятидесяти ярдах от вершины, а другая спускалась вниз, к ровной площадке, где стоял дом миссис Бенисон. Он был старый, в колониальном стиле, с верандой по всему периметру и крышей из гофрированного железа, выкрашенного в тускло-красный, почти коричневый цвет. Дом выглядел так всегда, но сегодня Ким заметил кое-что новое: в землю вокруг дома кто-то воткнул много новых ярко-желтых столбиков, а по лужайке разбрызгал полосами желтую краску.
Миссис Бенисон была снаружи, сидела на веранде и смотрела на облака, прикрыв глаза рукой. Через минуту-другую она заметила Кима и медленно помахала ему той же рукой, которой прикрывалась от солнца. Он не мог помахать ей, потому что держал коробку, но кивнул и улыбнулся в ответ.
– Здравствуй, Ким, – сказала миссис Бенисон с улыбкой, когда он подошел к крыльцу. У нее были абсолютно седые волосы, темная кожа и согнутая спина. Двигалась она очень медленно, но была всегда весела, а ее темно-карие глаза оставались почти такими же зоркими, как в молодости. – Надеюсь, моя внучка не спихнула тебя с дороги. Она всегда ездит очень быстро. Офицер полиции, знаешь ли. Привыкла за кем-то гоняться.
– Это ваша внучка? – удивился Ким. – Я услышал машину и отошел в сторону.
– Да, Шерри очень хочет, чтобы я уехала из этого дома и перебралась жить к ней, – сказала миссис Бенисон. – Хоть кого-то волную я, а не место под их чертову башню. Чай будешь?
– Нет, спасибо. Я тороплюсь обратно. Мама прислала вам овощей. Куда их положить?
– О, на кухонный стол, пожалуйста. – Миссис Бенисон махнула рукой на открытую входную дверь.
Он вошел, и миссис Бенисон за ним. Ким никогда не бывал в других помещениях этого дома, но дорогу на кухню знал хорошо. Они с родителями и раньше приносили сюда фрукты, овощи и цветы, а когда ему исполнилось одиннадцать и ему разрешили ходить везде одному, носить старушке гостинцы стало его обязанностью.
Киму нравилось навещать миссис Бенисон, потому что ее дом походил на капсулу времени. Все в нем было куплено в двадцатые – тридцатые годы двадцатого века – от выцветшего турецкого ковра в прихожей до мебели. Кухня была отделана кафелем, ванная тоже, плита и холодильник, большие, как домá, и белые, как яичная скорлупа, прекрасно работали, хотя вместе им, наверное, было лет сто. Особенно Киму нравился холодильник: он был похож на робота, а из-за расположенного сверху холодильного блока казалось, будто у него есть голова.