— Юльтиниэль, ну подумай, например, о плюсах этой поездки.
Дочка прекратила нарезать круги по комнате, резко остановившись и прочертив каблуками широкие полосы на дорогом паркете из редкой древесины с соседнего материка, которая вот уже как пять лет была внесена в список неприкосновенных.
— Плюсы? — Она сощурилась, словно усомнившись в моих умственных способностях. Никакого уважения к отцу!
— Ну например, отпадет нужда выходить замуж сейчас.
— Хм… — Закусив губу и изображая предельную задумчивость, дочка соизволила прошествовать обратно к креслу и даже нормально сесть.
Прогресс! Пока даже скандала толком-то и не было… необычно.
— Хм… — повторила она. — Насколько я помню, ученик академии считается самостоятельным, с него снимается обязательство жениться и, если он старший ребенок знатной семьи, дать империи не менее двух наследников. Также выпускник освобождается от необходимости представления ко двору, посещений балов и торжественных мероприятий, ему даже позволяются вольности в поведении. Далее, ого, — Юльтиниэль хищно ухмыльнулась (деревенские девушки и служанки уже не один год пытаются научиться так ухмыляться), — да тут уже и безо всяких «далее» набралось достаточно плюсов. Хель, а это идея!
Я боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть удачу в виде неожиданной благосклонности доченьки.
— Папочка, значит, ты хочешь меня туда отправить? — уточнила она. — Не боишься, что я воспользуюсь привилегией и останусь совершенствоваться до уровня архимага? Ведь в таком случае придется отрекаться от титула… А нет титула — нет наследника герцогства.
Умная она у меня. Только иногда пытается изображать недалекую девочку, думающую только о платьицах да принцах. Вот уж точно что заботит ее меньше всего. И что ответить на этот вопрос? К счастью или, наоборот, к несчастью, я не был старшим ребенком в семье, и закон о двух наследниках меня не коснулся даже после смерти моего старшего брата.
На наш семейный особняк вблизи северных земель пришелся большой всплеск активности нежити. Какой-то безумный некромант поднял деревенский погост и натравил на старшего герцога. Потом долго судачили, что мой брат узнал что-то крайне важное, когда путешествовал по Холодным островам. Важное настолько, что никому не решался сказать. А тот, кого это касалось, поспешил устранить досадное препятствие. Я в это не верил. Точнее, знал, что вранье. Уж кто не отличался особым любопытством — это мой брат. Так что больше претендентов на герцогство после меня, кроме Юльтиниэль, не было.
— Не боюсь. Насколько я знаю, еще не было ни одного архимага-женщины. Если такой вариант событий окажется более реальным, чем твое возвращение домой магистром, я буду очень просить императора написать чуть-чуть другие правила для женщин. В конце концов, он благоволит мне. Стоит попробовать.
— Да, папочка, не перестаю тебе удивляться. Один-один. — Дочка заправила за остренькие ушки непослушные пряди, выбившиеся из хвоста. — Ты меня почти уговорил.
Если почти, можно считать, что полностью. Нет, мне это категорически не нравится! Куда привычнее был бы скандал, повлекший за собой разрушения. А теперь я даже не знал, чего стоит ожидать от моего сокровища. Все равно, что стоять под вот-вот готовой прорваться плотиной, когда от тебя не зависит уже ничего, кроме того, что можно попытаться как-нибудь спастись.
— Прекрасно! Сопровождаю тебя я, — впору было обидеться на недовольное выражение ее лица, — и Квер. Также я подумывал над тем, чтобы тебе составила компанию дочка горничной, как ее там? Маришка. Говорят, у девочки есть небольшой дар. Вдвоем вам будет не так скучно.
Юльтиниэль наградила меня хитрым взглядом и потянулась.
— Ну что ты, папочка. Мне и одной не будет скучно! — заявила она, заставляя меня пугливо втянуть голову в плечи.
— Упаси нас, Алив Пресветлая! Именно поэтому я и не собираюсь оставлять тебя без присмотра, — буркнул я, наблюдая, как дочка хихикает. — Иди, можешь собирать вещи. Завтра на рассвете чтобы была одетая, сытая и более-менее проснувшаяся!
— Как скажешь, папочка! Пойду обрадую Маришку!
После того как мое чадо выскочило в коридор, даже не хлопнув дверью, я понял, что случится что-то страшное и непоправимое. Мы все умрем? Или просто в заповеднике сегодня в страшных муках скончалась вся живность?
Легким пассом я заставил непочатую бутыль с красным вином резво прыгнуть ко мне в руки с небольшого столика в углу зала. Вот такие у меня магические способности на уровне слабого дара бытовика. В боевой магии я полный ноль — даже атакующий пульсар не создам. А так перемещать вещи умею. Впрочем, мне хватает.
Вот если Юльтиниэль попросить отлевитировать бутыль, она мало того что ее взорвет, так еще и что-нибудь неудачно вставшее на пути развалит к Хелиной матери. Покачав головой, я глотнул прямо из горлышка. Хорошее вино, крепкое, мне даже легче стало. Подозрительно покосившись на закрытую дверь, я еще раз глотнул, тоже мне, герцог! Хотя помню, как мы с Варэлом в молодости прятались по винным погребам или бегали в деревенские трактиры. Но вот так, опасаясь того, что кто-нибудь меня увидит за столь быстрым потреблением хорошего полусладкого прямо из бутылки, пить мне еще не приходилось. Горько усмехнувшись, я отправил ополовиненную бутыль обратно на столик. И очень вовремя.
Дверь тихо скрипнула, и в зал очень-очень осторожно заглянула Матвевна. Увидев меня, откинувшегося в кресле, она покачала головой.
— Все в порядке, господин? А то такая тишина, уж побоялась, что вас все-таки убило, — пояснила нянечка свои опасения и решилась зайти, предварительно оглядев все углы. А ну как затаился кто?
— Алив миловала. Завтра выезжаем. Проследи, чтобы Юльтиниэль взяла все самое важное и ничего лишнего.
По взгляду Матвевны было понятно, что проще отобрать у дракона все его золото, чем одну тряпку или заколку у моей дочери. Как радость моя вобьет себе в голову, что для нее эта мелочь жизненно необходима, можно сразу закапываться под землю. Хотя иногда мне кажется, что, если она захочет, — из-под земли достанет.
— Ну хотя бы попытайся сделать так, чтобы ничего не забыла. Кажется, Пак помнит заклятие, чтобы уменьшать вес вещей, — обреченно поправил сам себя я. — И позови ко мне Квера, надо и его обрадовать, — решил я, косясь в сторону недопитой бутылки — заклятие, снимающее похмелье, давалось мне всегда превосходно!
Квер переминался с ноги на ногу. Ехать в столицу ему ужасно не хотелось. И выступать в роли телохранителя двух взбалмошных девиц тоже. А так как выезжали мы завтра, то лейтенант еле удерживался от какого-нибудь крепкого непечатного выражения.
Формально гвардейцы не относились к моим слугам и совершенно не должны были подчиняться всем указам. Даже имели разрешение следовать только тем, которые не расходились с императорскими приказами и не вредили качеству службы. По замыслу еще предыдущего императора — отряд хорошо вооруженных воинов должен был охранять замки тех родов, которые владели землями вблизи северной границы. Так что сопровождение герцогских дочек вовсе не входило в перечень обязанностей гвардейца. Но, с другой стороны, слово аристократа против слова обычного лейтенанта — над этим стоило задуматься. Вот Квер и сомневался.
Я же сидел все в том же кресле (а не пристроить ли мне его на лошадь, дабы и путь провести с комфортом?) и выступал в роли змея-искусителя.
— Квер, я прекрасно понимаю твое желание отказаться, даже несмотря на то что тебе это может грозить понижением и очень большими неприятностями. Но подумай, как только мы достигнем столицы, я не задержу тебя ни на один лишний день. А сколько можно накупить всякой всячины для твоей дорогой Лиры? Я даже готов оплатить какое-нибудь платье. Или подарок на свадьбу.
Квер недоверчиво смотрел на меня и медленно поддавался, представив, как будет радоваться его милая невеста сувенирам из далекой прекрасной столицы. Что там всего несколько недель? Да пустяки. К свадьбе он успеет. Юльтиниэль с Маришкой, конечно, будут проказничать, но обе знакомы с Лирой и вряд ли лишат ее жениха методом умерщвления или доведения оного до сумасшествия. К тому же я хоть и был добрым со слугами, злить меня лишний раз не хотелось никому. И мне чуток вредности от бабки передалось. Есть чем гордиться!
— Как скажете, господин. — Наконец Квер понимающе кивнул. — Кого мне из ребят с собой брать? И кого поставить над стражей?
— Никого брать не надо. Мы с тобой вдвоем небольшого отряда стоим, — улыбнулся я, заодно и лейтенанта похвалил, чтобы точно не увильнул от службы. Вообще-то парень находился в звании старшего лейтенанта, но я привык его сокращать и надеялся, что Квер за это на меня не обижался. — А вместо себя поставишь кого сочтешь нужным. Как уедем, тут сразу спокойно станет. Так что ребята пусть отдыхают. Главное, чтобы в деревне никаких безобразий не проморгали. Понял?
— Да, господин. Прикажете идти собираться?
— Иди, быстренько найди замену и до завтра можешь побыть дома. Но с утра чтобы явился трезвым и собранным минута в минуту.
— Обижаете, господин. — Квер отдал честь и строевым шагом вышел из комнаты.
А действительно, почему бы не взять с собой отряд? Чем знатнее особа, тем большее количество людей ее должны окружать. Вот только неправильный я герцог. Как подумаю о том, что все станут почтительно расступаться на тракте и как масляно будут блестеть глазки толстых трактирщиков при нашем появлении, сразу стукнуть кого-нибудь хочется. А ведь со знати они дерут в три раза больше, чем с обычных путников. Опять-таки Юльтиниэль скандал закатит, что, мол, к ней в комнату кто-то подглядывает. Над парнями поиздеваться решит. Разбойники зашевелятся, как границы моего герцогства пересечем…
На четырех путников внимания мало кто обратит, если наемниками представиться. Можно срезать за речкой Тиной, которая у Хелиных топей протекает, там тропка небольшая, отряд не проедет, а несколько человек, держа в поводу коней, пройдут запросто. В общем, считайте это моей прихотью и упрямством. Не возьму отряд, и все! Герцог я или не герцог, в конце концов?!