Почему он сам не сообразил? Этот странный митоз и не собирался прекращаться. Сам он все еще находился в реальном, материальном Доме, однако в нем уже можно было различить прозрачные очертания других Домов. Дверь, рядом с которой он стоял, расчетверилась, и зрелище четырех призрачных дверей, врезанных в четыре призрачные стены, существующие на фоне того самого осязаемого Дома, где находился он сам, не только дезориентировало, но вызывало головокружение. Он бросил взгляд на Нортона, однако пожилой человек тоже уже выглядел довольно призрачным.
Ах ты черт! Кажется, ему опять грозит остаться здесь в одиночестве. Каждый из них останется в одиночестве. Достаточно противно оказаться в ловушке Дома всем вместе. Но оказаться в отдельных домах .
И даже без Биллингса?
Он сомневался, что в состоянии это пережить.
Возбуждение, которое охватило его с момента начала этого сотрясения, кажется, перешло все пределы, и он кинулся по коридору в направлении к лестнице, вопя от страха и отчаяния. Он хотел схватить Нортона, удержать его, не расставаться с ним, однако фигура уже была едва различима на фоне деревянных панелей.
- Нет! - заорал Сторми Но прозрачный Нортон не слышал его.
А затем землетрясение прекратилось, и все остальные Дома исчезли.
Глава 10Дэниэл
Где он? В каком Доме? В каком времени? Все смешалось. Дэниэл потряс головой, пытаясь прийти в себя. Он стоял один на том месте, где когда-то была прихожая. Перед ним простирался темный коридор, казавшийся бесконечным. Насколько хватало глаз, по обе его стороны тянулись двери, буквально сотни дверей, и конца им было не видно. Это был не тот Дом, который он помнил, он не был похож ни на один дом из всех, что ему доводилось видеть, и он пытался понять, что же именно произошло. Когда началось землетрясение, - они с Лори были на кухне, начали мыть посуду. Следуя ее указаниям, он встал в дверном проеме, а затем...
Что?
Воспоминания о том, что произошло дальше, были весьма смутными. Кажется, он помнил, что видел Марка, нырнувшего под обеденный стол. Но там было два обеденных стола. И две столовые.
А потом их стало три. Четыре. Пять.
Он оставался на месте, удерживаемый в своем Доме, в то время как Лори и Марк разлетелись в разных направлениях и исчезли вместе с их предполагаемыми новыми местами обитания.
А были ли они в действительности, размышлял он, или их тоже сотворил сам Дом? Может, он с самого начала был здесь один, и ему лишь казалось, что рядом находятся еще люди? Может, это еще одна шутка, которую сыграл Дом с его сознанием, некий способ получения от него информации или проверка его реакций?
Нет, он так не думал. Конечно, это не исключено, но интуитивно он чувствовал, что эти люди были реальными, а то, что рассказывал Биллингс, - правда, поэтому Дома, восстановив всю необходимую им энергию, обрели способность разделиться и начать раздельное существование.
А тот, в котором он сейчас находится, настоящий? Дэниэл в этом не сомневался. Ведь это он остался там, где они были все вместе, в то время как Лори и Марк и скорее всего Нортон и Сторми тоже исчезли в неизвестном направлении.
Только место, кажется, не совсем то же самое. Потому что этот Дом тоже претерпел изменения. Незачем притворяться, что это тот самый дом, который они с отцом покинули много лет назад. Да, конечно, некоторое сходство осталось, но появилось и много различий. В данный момент он стоял в начале тянущегося в бесконечность коридора и размышлял, хватит ли смелости открыть хотя бы несколько дверей, в одиночку начать новое обследование Дома.
За спиной, в гостиной, послышался шорох, он резко обернулся, краем глаза заметил очертания маленькой темной фигурки - куклы, - скрывшейся за диванчиком, и это подтолкнуло его к решительным действиям.
Дэниэл двинулся вперед. Он уже был готов попробовать открыть первую попавшуюся на пути дверь, но обратил внимание на неподвижный массивный предмет в глубине коридора, на расстоянии около ста ярдов. Предмет находился на полу, освещение там было весьма скудное, светильники в форме факелов на тускло поблескивающих металлических кронштейнах окрашивали помещение неярким желтым светом, и ему пришлось прищуриться, чтобы понять, что это может быть.
По форме это напоминало мертвое тело.
Ему даже показалось, что он видит черно-белую стандартную униформу дворецкого.
Дэниэл пустился бежать. Он бежал изо всех сил, но пришлось потратить не меньше минуты, чтобы добраться до тела. При этом дальний конец коридора по-прежнему терялся где-то во мраке. Тяжело дыша, он уставился под ноги.
Да, это был Биллингс. Дворецкий лежал навзничь без явных признаков насилия, и даже его белая рубашка казалась абсолютно чистой. При этом весь пол вокруг тела был залит уже густеющей кровью. Глаза Биллингса, равно как и его рот, были широко раскрыты. На белом лбу виднелся маленький след - как бы помады от накрашенных губ.
Бог мертв, в панике подумал Дэниэл. Бог мертв.
Дьявол жив.
Где девочка? Где Донин? Он тревожно огляделся, в любую секунду ожидая нападения - из-за какой-нибудь запертой двери или просто из мрака коридора. Но не увидел ничего подозрительного и опустился на колено, чтобы пощупать пульс. Рука дворецкого была холодна.
Никаких признаков жизни.
А был ли у него вообще пульс? Это Дэниэл не мог знать. Биллингс говорил, что находится здесь с момента возникновения Дома, и каждый их них, опираясь на свои детские воспоминания, мог бы подтвердить, что он с тех пор ничуть не изменился. Возможно, в нем никогда и не было жизни. Наверняка он не человек.
Что могло убить его?
На эту тему ему даже не хотелось думать. Бросив последний взгляд на загустевшую лужу крови, Дэниэл выпрямился и уже был готов отправиться в обратный путь, как что-то привлекло его внимание. Присмотревшись, он разглядел темное пятнышко слева около ноги Биллингса.
Он нагнулся, чтобы рассмотреть его повнимательней.
Волосы и нитки.
В виде маленького отпечатка ноги.
Где-то в глубинах дома эхом пролетел высокий смех.
Нет, отсюда необходимо выбираться. Найти какой-нибудь нормальный выход, или изгнать Донин, или разнести по бревнам этот чертов Дом, но он должен бежать. Он обязан выпутаться их этой ситуации и вернуться к Марго с Тони.
За какой-нибудь дверью должен находиться ответ, или ключ, или намек, или еще что-нибудь. Он подошел к ближайшей, взялся за ручку и рванул на себя.
И увидел самого себя в зеркале, с лицом, искаженным страданием.
Следующая дверь.
Бельевой шкаф.
Следующая - библиотека.
Он пересек холл и дернул дверь на противоположной стороне.
Там оказалась спальня его матери, оформленная в викторианском стиле.
Мать лежала в постели, отец - с ней рядом; они были живы, молоды, моложе, чем он сейчас. Отец прошептал что-то, мать рассмеялась. Он не слышал материнского смеха со времен своей начальной школы; у него все буквально перевернулось в душе. Его пронзила дрожь, дрожь не от страха, а от чистых, незамутненных чувств - любви, близости, узнавания, воспоминания, открытия.
- Привет, Дэниэл! - приподнял руку отец. - Заходи. Прикрой дверь.
Мать улыбнулась, он улыбнулся в ответ.
Ему хотелось войти, хотелось подбежать и прыгнуть в кровать, как он любил делать ребенком, втиснуться между ними, но в мозгу вспыхнула мысль, что он уже взрослый, он старше, чем они, и что они, вероятно, лежат голыми под своим толстым одеялом.
А кроме того, что это значит? Тоннель, во времени? Мираж? Шутка? Душа кричала, что это его настоящие родители, что они зовут его к себе, но сознание не могло с этим согласиться. Очевидно, это очередной трюк Дома. Они не сильно изменились - по сравнению с тем, что рассказывали Лори и Сторми о встрече со своими матерями на Другой Стороне, и они совсем не напоминали бесплотных призраков. Они выглядели точно так, как это было лет тридцать назад, и Дэниэл счел это подозрительным.
- Дэнни! - простерла к нему руки мать. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Было ощущение, что он совершил ошибку. Надо было войти, поговорить с ними. Такая тактика не приведет его в нужном направлении, но на самом деле ему нечего было сказать родителям - если эти фигуры и были его родителями, - и он проигнорировал эту мысль и ноющее сомнение кануло в пустоту.
Он перешел к следующей двери. За ней оказалась небольшая прихожая, а дальше - еще одна дверь. Он потянул на себя вторую - и оказался на кухне собственного дома, в Тайлере, штат Пенсильвания. Тони сидел за столом, делая домашнее задание, Марго что-то помешивала в кастрюльке на плите Он ощутил ароматный запах тушеного мяса, почувствовал тепло разогревшейся печки. На улице шел дождь, окна запотели от конденсирующейся влаги.
Сейчас он не испытывал никаких сомнений, никаких подозрений. Они были для него совершенно реальными, во всех смыслах, и он бросился было обнять Марго, но почти в тот же миг наткнулся на нечто, напоминающее твердый прозрачный плексиглас. Он шагнул к Тони - результат тот же.
Он начал колотить в невидимый барьер.
- Марго! - кричал он. - Марго!
Он прыгал, размахивал руками, - тщетно.
Они не слышали и не видели его.
Может, он превратился в призрака.
Может, они стали призраками.
От этой мысли больно сжалось сердце.
Нет, скорее Дом на самом деле не транспортировал его обратно к семье, а просто создал возможность видеть, слышать, чувствовать запахи, понимать, что там происходит.
Но зачем?
Он скрестил руки на груди, успокоился и стал наблюдать.
- Когда папа вернется? - вдруг спросил Тони, подняв голову от тетрадки.
По лицу Марго прошла тень тревожного беспокойства, и ему стало ее очень жалко.
- Не знаю, - ответила она.
- Но он же... не бросил нас, правда?
- С чего ты взял?
- Не знаю, - пожал плечами сын.
- Нет, конечно. Я же объясняла тебе, отец поехал на несколько дней проведать свой старый дом в Мэне.