Партия НУР ОТАН — местный аналог Единой России — даже и сюда пролезла. 18 августа будут выборы парламента, и она повсюду рекламируется назойливо.
Позвали и певцов — приехали российские барды средней известности и несколько местных.
И вот такие меры организации, потрачены («оприходованы»), может быть, миллионы тенге, но народу всего человек 500. В палатках живёт ещё меньше — человек 200–300, на уровне местечкового фестиваля в Росиии, остальные же приезжают на своих машинах и на маршрутках из Астаны прямо к концертам вечером в пятницу и в субботу, и в полночь после действа уезжают домой обратно.
Чтобы привлечь внимание к научным путешествиям, было объявлено со сцены, что в субботу в 15.00 вольный путешественник А.Кротов поведает всем всё на свете на поляне около сцены. Об этом же были расклеены объявления на фонарях, туалетах и в других посещаемых местах. Кроме этого, я лично прошёл по палаточному лагерю (он был небольшой) утром в субботу, подошёл к каждому костру и подарил по рекламке АВП и по газете «Вольный ветер», приглашая в 15.00 подойти к сцене (идти там метров 50, и всё видно, степь, никаких укромных уголков).
Что же? В субботу, по счастью, дождя не было; был сильный ветер, который сдувал газеты и маленькие книжки, но людей сдуть не мог. Никто не пришёл! И только после объявленного времени, когда начались концерты, начали подползать лениво-скучающие люди один за одним, задавать вялые вопросы, смотреть фотографии на ветру и получать в подарок книжку «Практика вольных путешествий» (продажу по свободной цене они почти все не постигали). Купили ещё несколько книг бардов, «Узлы», «целебные стихи» Тютюкина, пяток газет и десяток моих книг. Один директор с толстым пузом приобрёл мою «Автостопом по России», а также «Написать свою книгу» В.Кротова (по 1000 тенге = 200 руб) плюс взял несколько книг по свободной цене.
— А эти сколько?
— Сколько сами дадите!
— Ну я так не могу. Назовите свою цену.
— Ну давайте эти за 200 тенге (40 руб).
— Нет, так не годится. Давайте за 1000 тенге (200 руб). Человек должен ценить свой труд!
И толстый директор в трусах и с барсеткой удалился. Потом, выпив, ещё раз появился и сказал несколько слов за жизнь, а потом опять исчез.
Интересно, что ведь среди посетителей фестиваля были не только казахи, даже наоборот — русских было 2/3, и треть казахов, — но такой низкий интерес! Как будто книги видели в первый раз. Кроме нас, торговали ещё сидюками (всего 6–8 видов) сами организаторы, и мужик из Свердловска разложил гитарки игрушечные самодельные. Спрос у всех был совсем небольшой.
Уже только к вечеру пришли несколько туристов, людей интересных, и один, когда-то участвовавший в самоходном походе АВП, но так и не получивший тогда справку о самоходности (я его правда не узнал). Туристы получили по комплекту книжек на раздаривание, и ещё несколько десятков ПВП ушло в народ — я дарил более-менее приличным людям, сидящим на поляне у сцены, а также организаторам и бардам.
Так к вечеру удалось сбыть 20 килограммов продукции. Надеемся, что хоть небольшой процент попадёт в руки тех, кто её прочитает и оценит. Коммерческий же итог был самым низким за много фестивалей — насобирали около 2300 руб.
Оказалось, что есть ещё один фестиваль, «Чимбулак» — он пройдёт на турбазе в горах под Алма-Атой через неделю. Сами организаторы его позвали нас. Но так как мы с Кириллом торопились в Бишкек и в Ош, — на Чимбулак был отправлен А.Сапунов с коробкой книг. Таким образом, после этого фестиваля мы облегчились на 30 килограммов, а Андрей поехал двигать нашу науку под Алма-Атою — продолжая надеяться, где хоть где-то кто-то может ей, по идее, заинтересоваться.
БИШКЕК — СТОЛИЦА НЕЗАВИСИМОГО КЫРГЫЗСТАНА
Киргизия встретила нас дружелюбно. В столичном городе Бишкеке нас вписал местный житель Казбек, член уже упоминавшегося «Хоспиталити-клуба». В это же время у него жило ещё два российских туриста, из Новосибирска.
Мы с Кириллом провели полтора дня в Бишкеке: гуляли по этому зелёному городу с широкими, перпендикулярными улицами, искали книжные и туристические магазины, пристраивали автостопные книги на реализацию. Нашли даже картографическую фабрику, за пятнадцать лет независимости выпустившую около десятка дорогущих местных карт-двухкилометровок. А также познакомились с человеком по имени МирАли, из местного общества пешеходных туристов. С другими туристами встретиться не удалось — все активные ходячие люди, туристы и альпинисты Кыргызстана, всё лето проводят в горах — заколачивают деньгу, водя в походы богатых иностранцев.
На каждом перекрёстке в Бишкеке стоят бочонки с местными напитками — «Максым-шоро» и «Чалап-шоро». Шоро — это название фирмы, которая их производит. Максым похож на растворённый в воде чёрный хлеб, а Чалап — нечто среднее между квасом, таном и Максымом. Около каждой пары бочонков сидит женщина и продаёт эти напитки постаканно. За день мы выпили на двоих 44 стакана шоро. Видимо, в него подмешивают какое-то вещество, вызывающее привыкание.
Бишкек — витрина капиталистического общества. Помимо бочонков с шоро, повсюду здесь можно встретить: обмены валюты (причём меняют не только евро, доллар и рубль, но и валюты любых других известных и соседних стран); конторы IP-телефонии с дешёвыми звонками в Россию, Европу и США (звонки по Киргизии и даже по городу Бишкек обходятся в несколько раз дороже); точки продажи сотовых номеров; ну и продавцов еды различного рода. За последние годы в Бишкеке появилось и новое явление: круглосуточные супермаркеты (их раньше не было), включая известный нам по России «Рамстор».
Несмотря на капитализм, в городе остались все признаки социализма в виде памятников — Ленину, борцам за власть советов, героям ВОВ и прочие. Построили, правда, и новые памятники. На главной площади соорудили большой флагшток с киргизским флагом, который имеет ностальгически красный цвет. Его охраняют два солдата — бишкекский аналог «Поста № 1». Ильича с главной площади передвинули чуть подальше.
Российские рубли мы быстро поменяли на местные деньги — сомы. Один сом равен 68 копейкам, т. е. за каждую тысячу рублей мы получали по 1475 сомов. В одном месте на рынке мы встретили курс 1480, и я пошёл менять, но там оказались жулики, навострившиеся быстро вытаскивать купюру из полученной вами пачки денег. Однако, я несколько раз всё аккуратно пересчитывал, обнаруживал недостачу и наконец вытребовал у жуликов свою тысячу рублей обратно.
Киргизские деньги — сомы — существуют только в бумажном виде, номиналом 1, 5, 10, 20, 50, 100, 200, 500 и 1000 сом. На каждой деньге изображены деятели кыргызской истории или искусства. Местные копейки называются тийины, но они тоже бумажные. В обороте их почти нет, и покупок дешевле 1 сома не бывает. Но в больших супермаркетах и в банках можно найти мелочь на сдачу в виде 10 и 50 тийин — бумажные квадратики, чуть меньше размером, чем банкноты. В прошлые мои приезды в Киргизию эти «монеты» ещё были в ходу. Но самый большой раритет — бумажную монету в 1 тийин — сами кыргызы никогда не видели. Она доступна только коллекционерам. Я раньше думал, что такой деньги вообще не бывает, но в этом путешествии мне подарили пару «копеек».
Обзавелись киргизским телефонным сотовым номером.
Мы пристроили на реализацию часть книг, а другую часть оставили на хранение у Казбека. Вскоре наше число должно было вырасти с двух до трёх человек. И вот как это произошло:
Утром рано 26-го июля я поднялся рано, чтобы пойти на вокзал и встретить Ольгу Полубенко из Белоруссии. Она должна была приехать московским поездом в 8 утра, но поезд опоздал на полтора часа. Ольга была ещё рада: ей сказали, что поезд может опоздать на пару суток. Впоследствии оказалось, что Ольге рассказали в России и по дороге много другой страшной дезинформации. А Ольга слишком доверчивая на всякие страхи. Хотя и заканчивает философский факультет какого-то минского университета, значит должна ко всему относиться философски. Только спустя несколько дней страхи в голове по поводу Азии стали у неё выветриваться.
Встретив Ольгу, я отвёл её на вписку к Казбеку — все там ещё спали. Но вскоре всё ж проснулись. И мы втроём собрались, попрощались и направились на Ошский рынок — искать маршрутку на Ош. Ехать втроём автостопом мы поленились — хотели поскорее и без хлопот прибыть в южную столицу, чтобы скорее приступить к поиску Дома АВП.
УЕЗД в ОШ. ПОИСК ДОМА
На Ошском рынке столицы нас, как и следовало ждать, атаковали предлагатели транспортных услуг. Мы выбрали одного — грузопассажирскую маршрутку «Мерседес» 1982 года выпуска, с десятью сидячими местами и большим грузовым отсеком. Ещё четыре часа водитель и хозяин груза ездили туда-сюда по базару, собирая грузы для перевозки (и 2 сома за килограмм за их перевоз) и пассажиров (мы стоили по 400 сом).
Сперва мы думали, что машину поведёт киргиз, хозяин груза. Но русский старичок, вертевшийся рядом, и оказался водителем. Ольга, осознав это, воскликнула горестно:
— Ему же 100 лет! Он не доедет до Оша! — данное высказывание относилось также и к самой маршрутке.
Действительно, водитель выглядел старо, как и его машина. Однако сохранить бодрость ему помогло то, что всю дорогу он жевал носву. Поэтому он нигде не останавливался, кроме как на ремонт машины, подкачку колёс и заправку, ну и ещё один раз поели — уже наутро близ Джелалабада. Проведя 20 часов в машине, мы доехали до Оша.
— Это ещё я сейчас трезвый еду, а когда пьяный — так прямо дым и искры из-под колёс! — похвалился он.
Ольга (ни жива ни мертва) и мы вылезли из маршрутки посреди города Ош, прямо напротив российского консульства. Рюкзаки наши в багажном отделении, как оказалось, были плотно спрессованы разными коробками и ящиками. Но, чудно, всё в сохранности.
В Оше первым делом мы пошли искать обычный цивильный ночлег на какой-нибудь турбазе. Потому, что единственный активный ошский человек из Клуба гостеприимства, 50-летний бывший милиционер, не отвечал на наши звонки — уехал на заработки в неизвестном направлении. Однажды, получив мой Емайл, он сам позвонил: оказалось, он сейчас работает в южном Судане, в городе Малакаль, в составе миротворческих сил.