Клемент, сжимая кулаки, грубо сказал:
— Идите, а то хуже будет!
О’Брайн направился к двери. Вдруг Пат догнала его и быстро сунула в карман пиджака свой носовой платок:
— Возьмите, у вас на лице кровь.
— Зачем ты?! — Клемент задохнулся от возмущения. — Он же дядю убил!
— Может, он и не убивал, — сильно смутившись под направленными на нее взглядами, сказала Пат, отступая от О’Брайна, — Никто же не видел, как он убивал.
— Спасибо, мисс Крайтон, — мягко сказал О’Брайн. — Пойдемте. И не дышите мне в затылок, мистер Хамфри, я не собираюсь бежать.
Глава 5
После того как они заперли О’Брайна, не оказавшего никакого сопротивления, Бэрридж пошел в комнаты, где хранилась коллекция оружия. Он миновал две первые, а в третьей направился к подставке, где лежали револьверы: вместо десяти их было девять. Бэрридж за самый уголок попробовал приподнять стекло — крышка легко поднялась. Он повторил эту операцию с другими подставками — все они не были заперты на ключ, хотя замки имелись. Он снова вернулся к револьверам. Прежде они лежали симметрично, по три вдоль каждой стороны и один в центре, теперь правый нижний отсутствовал, а центральный лежал криво.
Когда Бэрридж открыл дверь своей комнаты, то увидел там Мейна.
— Я вас жду. Куда вы пропали? Нам пора уезжать отсюда, — решительно заявил Мейн.
— Сейчас? В полиции вам наверняка сказали, чтобы все оставались на месте, пока они не приедут.
— Не помню, что они там говорили, — буркнул Мейн.
— Это само собой разумеется.
— Ничего подобного! Во всяком случае, к нам это не относится. Мы здесь люди посторонние и для полиции не представляем интереса. Нам абсолютно нечего здесь делать?
— Вы последний, кто видел мистера Крайтона живым. Кроме убийцы, разумеется. Это важная деталь для полиции.
— Ничего не важная! — тонким голоском закричал Мейн. — Какая разница, что я видел, если после туда заходил его секретарь?
— Он это отрицает.
— Какое мне дело до того, что он отрицает, а что нет! Я не желаю больше находиться в этом доме и немедленно уезжаю.
— Любопытно, на чем вы собираетесь ехать? — осведомился Бэрридж.
— На машине. Все это выдумки, что нельзя проехать. Надо попробовать.
— Интересно, кто вас повезет?
Однако переубедить Мейна, если он что-то задумал, было нелегко.
— Тогда я пойду пешком, — упрямо сказал он. — Все лучше, чем торчать здесь без всякого толку. Идемте, часа за три мы доберемся до станции.
— Я еще в своем уме, — сердито ответил Бэрридж, выведенный из себя нелепой и неуместной затеей Мейна. — В такой ситуации на ваш план польстился бы только убийца, чтобы унести ноги с места преступления.
Мейн, как подкошенный, рухнул в кресло.
— Что, что вы сказали? — прохрипел он, задыхаясь. — Убийца? — Его слова заглушил сильный раскат грома — началась гроза. Мейн поднял на Бэрриджа затравленный взгляд и прошептал: — Я остаюсь.
Сказав это, он продолжал сидеть, словно забыл, что находится не в своей комнате, а у Бэрриджа, и Бэрридж, опасаясь, что тому опять взбредет в голову какая-нибудь нелепость и придется снова обсуждать ее, направился в библиотеку. В доме царила тишина, все разошлись по своим комнатам, перепуганная прислуга тоже не показывалась. Ковровая дорожка скрадывала шаги. Поравнявшись с дверью комнаты, где лежал убитый (это была средняя из трех смежных комнат, которые он занимал, расположенная между спальней и кабинетом), Бэрридж решил аккуратно, ничего не трогая, еще раз взглянуть на место преступления, где одна деталь привлекла его внимание и показалась странной. Он открыл дверь и увидел О’Брайна. О’Брайн метнулся вперед схватил лежавший на полу револьвер и направил его на Бэрриджа.
— Подойдите сюда и стойте, — велел он, отступая назад в кабинет.
Вынужденный подчиниться, Бэрридж встал в дверном проеме, соединявшем кабинет и комнату с покойником. Дверца сейфа, вделанного в стену кабинета, была открыта, а на столе лежали связка ключей и пачка писем. Не выпуская Бэрриджа из виду, О’Брайн подошел к сейфу и стал левой рукой шарить в нем; доставая оттуда бумаги, он бросал на них быстрый взгляд и складывал на стол. Бэрридж тем временем думал, что у него очень мало шансов вырваться из западни, в которую он так неожиданно попал. Поведение О’Брайна наталкивало на мысль, что тот, каким-то образом выбравшись из комнаты, в которой его заперли, явился сюда, чтобы уничтожить или забрать с собой какие-то документы, а потом бежать. Оценивая свое положение, Бэрридж решил, что в худшем случае О’Брайн его застрелит (из-за раскатов грома выстрел будет не слышен, к тому же у этих комнат хорошая звуковая изоляция, раз никто не слышал выстрела, оборвавшего жизнь Джона Крайтона), а в лучшем — оглушит и свяжет, чтобы лишить возможности поднять тревогу. Бэрриджу очень не нравилось второе, но первое было еще хуже, и он лихорадочно раздумывал, что бы предпринять. Наконец О’Брайн нашел то, что искал: простой конверт без марки, вынул оттуда исписанный лист, удостоверился, что не ошибся, положил его на стол и достал из кармана зажигалку. Все это он проделал левой рукой, держа в правой револьвер. Затем, не спуская с Бэрриджа глаз, положил револьвер на стол перед собой и, держа в левой руке зажигалку, правой взял письмо. Рассчитывать на более выгодное положение Бэрриджу не приходилось. Когда О’Брайн отвел взгляд, чтобы поджечь письмо, Бэрридж бросился вперед. Реакция О’Брайна оказалась мгновенной, но совсем не такой, как следовало ожидать: он выпустил зажигалку и схватил револьвер, однако вместо того, чтобы выстрелить, отскочил за письменный стол. Бэрридж ринулся за ним. О’Брайн швырнул ему под ноги стул — Бэрридж споткнулся, однако на ногах удержался. Они остановились, глядя друг на друга через разделявший их огромный письменный стол. Выражение лица О’Брайна было откровенно растерянным.
— Послушайте, это как-то нелепо, — сказал Бэрридж, оценив парадоксальность ситуации: безоружный преследовал вооруженного и тот отступал. — Почему вы убегаете, когда у вас револьвер?
— А что мне делать? Не стрелять же в вас, — хмуро ответил О’Брайн, он явно был в замешательстве, и Бэрридж почувствовал себя хозяином положения.
— Давайте-ка сюда револьвер, — сказал он.
— Сначала я сожгу письмо.
Однако Бэрридж уже понял, что О’Брайн оружием не воспользуется.
— Письмо… Знаете, у меня есть порок: я любопытен и поэтому не могу допустить, чтобы вы сожгли такой интересный документ.
О’Брайн мрачно посмотрел на него, потом на бесполезный, по сути, револьвер, и сказал:
— Я дам вам его прочесть, чтобы вы убедились, что в нем нет ничего важного для полиции. Это никак не связано со смертью мистера Крайтона, хотя для определенного лица оно имеет большое значение. Читайте, а потом я это письмо сожгу. Надеюсь, вы не станете мне мешать.
— Я ничего не обещаю.
— Но это абсурдно! — воскликнул О’Брайн с искренним возмущением. — Мало того, что вы зачем-то кинулись на меня, когда я вполне мог вас застрелить, так теперь еще предъявляете какие-то требования! Не доводите меня до крайности!
— Или вы сейчас же отдаете мне револьвер и письмо, или я позову остальных, — неумолимо сказал Бэрридж, уже совершенно уверенный, что в руках О’Брайна револьвер не представляет опасности.
Эта угроза возымела действие — О’Брайн нехотя положил револьвер на стол и попросил:
— Только не поднимайте шума.
Бэрридж револьвер даже не взял, его больше интересовало письмо.
— Это письмо мистеру Крайтону от его брата Фредерика, отца Патриции, — пояснил О’Брайн, когда Бэрридж расправил листок.
«Джон, ты получишь это письмо только после моей смерти. Сейчас, когда ты читаешь его, меня уже нет в живых. После того, как мы с Тэмерли присвоили твои деньги, у меня нет никакого права обращаться к тебе, и ради самого себя я никогда не стал бы просить тебя, но речь идет о моей дочери Патриции. Ей восемнадцать лет, и она совсем еще ребенок. Мне трудно представить, как она будет жить, когда меня не станет. Если бы я знал, что ты позаботишься о ней, я умер бы спокойно. Умоляю тебя, Джон, помоги ей. О той истории она не знает. Пожалуйста, не говори ей обо мне дурного, это было бы для нее слишком тяжелым ударом. Прощай. Твой брат Фредерик»
— Письмо принесла сама Патриция через месяц после того, как мы переехали сюда, — сказал О’Брайн, когда Бэрридж кончил читать. — Фредерик Крайтон раньше вообще не говорил ей о существовании дяди. У мистера Крайтона не было личной переписки, и он положил это письмо вместе с деловыми письмами, а я как-то разбирал бумаги и наткнулся на него. На конверте ничего не написано — я вынул лист и начал читать. Мне следовало отложить его после первых же строк, но я дочитал до конца…
— Отчего умер Фредерик Крайтон?
— Он долго болел и умер в больнице, от чего точно, я не знаю.
— Здесь упомянут Тэмерли…
— Муж сестры мистера Крайтона, отец Клемента. И он, и она тоже умерли. Клемент, приехал из Австралии; кажется, его родители умерли там.
— Он знает, что его отец обокрал мистера Крайтона?
— Думаю, что нет, но не уверен. А Патриция точно не знает. Я потому и хочу сжечь это письмо, чтобы она не узнала. Мистер Крайтон выполнил волю покойного брата и не сказал ей правду об отце.
Бэрридж пытливо посмотрел на О’Брайна. Существовало только одно объяснение, почему он рискнул прийти сюда за письмом.
— Как вы выбрались из-под замка?
— У меня был ключ. — О’Брайн кивнул на лежащую на столе связку. — Здесь почти все ключи от дома и ключ от сейфа. Меня же не обыскивали. Вы тоже думаете, что мистера Крайтона убил я?
— Мне кажется, что вы его не убивали, — задумчиво ответил Бэрридж. — Я заметил некоторые детали, которые не получают объяснения, если считать, что в половине двенадцатого вы вошли в спальню мистера Крайтона и застрелили его из револьвера, который предварительно взяли из коллекции. Ведь револьвер оттуда? ,
— Похоже, что оттуда. И теперь из-за вас на нем мои отпечатки, — мрачно сказал О’Брайн. — Вы затянули на моей шее петлю и мне из нее не выбраться. Револьвер, показания Коринны Бойлстон, завещание…