На Норт-бич есть парк аттракционов с качелями и детскими «паутинками». Я часто брожу по берегу, знаю многих молодых мамочек, гуляющих там с детьми по вечерам, и частенько останавливаюсь поболтать. В тот день я впервые увидела Ребекку на берегу. Она стояла, глядя на береговую линию; у ног ее играл сын, Бен. Кэсси сидела на одеяле неподалеку, в окружении своих друзей.
В табуне кобылиц, в стае волчиц, в любом сообществе самок есть вожак; так и в группе на пляже Норт-бич главной была обычно Кэсси Дуайт. Общительная, дружелюбная, урожденная вендоверка — ей звонили все, чтобы узнать, пойдет ли она сегодня на Норт-бич или на школьный двор. Она обычно принимала решение в зависимости от погоды и от того, как чувствовал себя ее непростой сын, Джейк. Кэсси помнила дни рождения почти всех остальных мамочек и частенько приносила угощения; дети были в восторге, а матери восхищались ее великодушием и благородством. И это при том, что ей приходилось испытывать! Ее муж был крупнейшим подрядчиком по водопроводу в районе, так что Кэсси знала вдоль и поперек, кто что делает в своем доме. Что строится и где. Кто тратит деньги на импортный мрамор, а кто сажает розы слишком близко к брызгам моря или к дороге.
День был жаркий для июня, и большинство мамочек облачились, похоже, в прошлогодние, слегка поношенные и растянутые купальные костюмы, которые могли послужить второй сезон. На игровой площадке пляжа Норт-бич собирались местные женщины, выросшие в Вендовере и окрестностях; они терпеть не могли тратиться на новую одежду, пока старая носится. Те женщины, которые у нас не так давно, чьи мужья купили старые имения или построили новые, проводят вечера в частном пляжном клубе Анавам. А те, кто входит в местное высшее общество, вступают в Вестфилдский охотничий клуб, где играют в гольф, ездят на лошадях или играют в теннис, пока дети бултыхаются в бассейне. Венди Хизертон уговорила Ребекку и Брайана вступить в Анавамский пляжный клуб.
Я помахала рукой Кэсси и ее банде и побрела туда, где стояла Ребекка.
— Рада вас видеть.
Ребекка прикрыла ладонью глаза от солнца, чтобы рассмотреть меня в полуденном мареве, и улыбнулась.
— Привет, Хильди.
— Вы часто приходите на этот пляж?
— Да, особенно по утрам. Бену нравится скалистый берег, а Лайам пристрастился к скимбордингу.
Я проследила взглядом, куда смотрит Ребекка; Лайам вспрыгнул на доску толщиной с вафлю и скользил по тонкому языку прибоя. Он поднял руки над головой и чуть согнул колени.
— У него здорово выходит, — восхитилась я.
— Он может так целыми днями, — ответила Ребекка. Кэсси со своей группой сидели в нескольких шагах; заметив меня, Кэсси поднялась и подошла к нам.
— Привет, Хильди, — сказала она с улыбкой, хотя смотрела на Ребекку.
— Здравствуйте, Кэсси, милая, — ответила я. — Вы знакомы с Ребеккой Макаллистер?
— Мы не встречались, но я — жена Патча, он делал весь водопровод в вашем доме, — сказала Кэсси.
— А, ну конечно. — Ребекка тепло улыбнулась. Они с Кэсси пожали друг другу руки. — Патч умеет работать.
— Спасибо, — отозвалась Кэсси. — Я вас уже видела здесь прежде, просторе решалась подойти и познакомиться. Мы тут сидим каждый вечер, пока дети играют. Присоединяйтесь.
— О, конечно. Спасибо, — ответила Ребекка.
Я порадовалась, что Ребекка познакомилась с Кэсси. Так она свяжется с остальными местными мамочками.
Девятилетний Джейк подошел к нам вслед за матерью; пока Кэсси расспрашивала Ребекку, как ей понравилось в Вендовере, Ребекка краем глаза рассматривала Джейка. Он крутился вокруг Бена, очарованный грузовиком малыша.
— У нас есть лимонад, — сказала Кэсси. — Хотите?
— Конечно, — ответила я.
— Ой, нет, спасибо, я не буду, — сказала Ребекка. Она взглянула на Лайама в волнах и снова перевела глаза на Бена. Джейк ходил вокруг него маленькими кругами, однако Бен ничего не замечал, проталкивая грузовик через гальку. Кэсси вернулась к подругам, чтобы достать из холодильной сумки лимонад для меня.
Ребекка явно недоумевала, почему такого большого мальчика так интересует совсем маленький Бен.
— Привет, Джейк, — сказала я, но он не обратил на меня внимания, так что я только улыбнулась. — Ты уже такой большой.
И тут Джейк бросился на Бена и попытался вырвать из его руки игрушечный грузовик. Сначала Бен вцепился в игрушку. Никто из мамочек, кроме меня и Ребекки, ничего не видел.
— Джейк, — позвала я. — Нет, не надо, Джейк!
— Это мой грузовик, — серьезно сказал Бен, глядя в глаза Джейку, но тот смотрел только на грузовик и резко выдернул его из рук Бена.
— Эй! — крикнула Ребекка, встревая между мальчиками. — А почему бы не играть по очереди?
Джейк не обратил внимания. Он присел на корточки на песке, крутил рукой колеса грузовика и смотрел на них. Бен старался не зареветь.
— Эй, послушай, — повторила Ребекка, легко тронув плечо Джейка. Едва ее пальцы коснулись его рубашки, Джейк пронзительно завопил, вскочил на ноги и начал подпрыгивать на мысках, хлопая руками перед собой. Он швырнул грузовик на землю и стал вертеться вокруг себя, хлопая ладонями и безостановочно вопя.
— Ох! — Ребекка поняла свою ошибку. — О, прости…
— Что… с вами… не так? — Кэсси уже стояла перед Ребеккой, выкрикивая слова ей в лицо. Ребекка увидела, что все женщины, только что увлеченные легкой болтовней, уставились на нее.
— Простите, он ведь старше Бена, я думала, он может уступить. Я же не знала…
— Чего не знала? — прошипела Кэсси. Она покраснела от гнева. Потом повернулась к сыну, чтобы успокоить его. — Джейк, Джейк…
Я понятия не имела, что сказать, и просто сочувственно улыбнулась Ребекке.
— Простите, — повторила Ребекка.
— Нет, — сказала Кэсси, тяжело вздохнув и оставив Джейка, который продолжал вертеться и хлопать. — Это вы меня простите. Откуда вам знать… У Джейка серьезное отставание в развитии.
— Мне очень неловко. Простите.
— Он не переносит, когда его трогают. Ничего, если я дам ему грузовик поиграть — может, это его успокоит?
— Конечно, — ответила Ребекка, взглянув на Бена, который продолжал плакать. Пока Кэсси старалась привлечь внимание Джейка грузовиком, Ребекка села на корточки рядом с Беном и легонько обняла его.
— Милый, я принесла другие игрушки.
— Это мой грузовик. Пусть отдаст.
— Да, милый, но Джейку непросто поделиться с тобой.
— Почему? — Бен шмыгнул носом. — Он большой мальчик.
Я увидела настороженный взгляд Кэсси.
— Ну… — сказала Ребекка. — Он… инвалид.
— О Господи! — воскликнула Кэсси, оглянувшись на подруг, которые сочувственно улыбались ей, и снова перевела взгляд на Ребекку. — Где вы живете? В пещере? Займитесь своей культурой.
Ребекка, с покрасневшими щеками, уставилась на Кэсси:
— Что вы сказали?
— Джейк — ребенок с отставанием, а не инвалид.
— Я это и имела в виду.
— Нет, то, что вы сказали, бесчеловечно.
— «Бесчеловечно»? Не понимаю, о чем вы. И знаете что? Я ведь не с вами разговаривала, а со своим сыном. — Ребекка поднялась и, схватив Бена за руку, пронзительно позвала второго сына: — Лайам! Лайам, нам пора. Нам пора в нашу пещеру!
Лайам соскочил с доски и крикнул в ответ:
— Что?
— Немедленно! — крикнула Ребекка и зашагала на парковку. Лайам отправился за ней, волоча скимборд по песку.
— Мам… — заныл он.
— Мой грузовик, — крикнул Бен.
— Мы купим тебе — новый, — отчеканила Ребекка, подтаскивая всхлипывающего сына к машине. Потом вырвала скимборд у Лайама, который нырнул в машину вслед за братом.
— Кэсси, — сказала я.
— Что, Хильди? Что?
— Ничего.
Мы смотрели, как Джейк крутит колеса грузовика.
— Не надо ей было обращаться с ним как с чудовищем. Он никогда и мухи не обидел. Это же всего лишь грузовик.
— Знаю, — кивнула я. — Знаю.
Серебряный «лендкрузер» Ребекки резко развернулся на песчаной парковке и помчался прочь, оставляя за собой тучу горячего песка и пыли.
Я помню Джейка совсем крохой. Кэсси несколько раз заходила с ним ко мне в контору, когда проезжала мимо. Он был необычайно мил; весь в перевязочках, большие голубые глазки. Великолепный бутуз. Наверное, ему был примерно год, когда Кэсси начала замечать, что он развивается не так, как дети его возраста. У ее сестры дочь на четыре месяца младше Джейка, и она превосходила его — во всем. Помнится, я повторяла Кэсси, что мальчики, как известно, развиваются медленнее. «Нагонит», — говорила я. И все так говорили. Но Джейк не нагнал. Примерно в полтора года у него начались припадки — тогда и обнаружили генетическое заболевание. Есть какая-то болезнь — не помню точное название, — и в два года всем стало понятно: что-то идет не так. Джейк не разговаривал, смеялся невпопад и вертелся, пока голова не закружится, — тогда он падал, или часами крутил колеса у игрушечного грузовика.
В тот день, когда я приехала взглянуть на дом Дуайтов — они сообщили мне, что хотят выставить его на продажу, — я получила краткое представление об их жизни. Была суббота, и когда я утром позвонила, пришлось какое-то время подождать. Никто не открывал, но я слышала пронзительный повторяющийся крик внутри. Я обошла дом и постучала в кухонную дверь, заглянув в окно. Джейк сидел на полу, бился о стену головой и подвывал. Кэсси пыталась оттащить его от стены, но Джейк вырывался у нее из рук и снова двигался к стене, где качался с четким ритмом, словно живой метроном, на сильной доле врезаясь в штукатурку головой. Кэсси оставила его на мгновение, подлетела к двери, отперла мне и вернулась к Джейку.
— Заприте за собой дверь! — крикнула она. Я не сразу нашла замок — он оказался на высоте плеча.
— Патч! — Кэсси старалась перекричать пронзительные вопли Джейка.
Честно скажу, меня ошарашило происходящее. Я ведь до этого и понятия не имела. Через мгновение вошел Патч, в старых спортивных штанах и футболке, с мокрыми волосами.
— Я тебя зову, зову!.. У него тут чертов срыв, а Хильди пришла смотреть дом, — прошипела Кэсси.