Дом Тилль заметил издали, он возвышался над макушками ближайших деревьев серой громадой. На верхнем этаже было больше всего окон, но и там комнаты казались слишком темными и пустыми. Жить внутри не слишком комфортно, наверное потому дом и сменил столько хозяев. Теперь настал и их с Яриной черед.
И все же, зачем Астрид оставила такое завещание?
Рыжая Белокосова вышла из мобиля последней, сжимая в руках свой потрфель и запакованный окорок. На предложение помочь она притворилась глухой и прошествовала ко входу с высоко поднятой головой.
Глаша уже поджидала их, прогуливаясь неподалеку с черным котом на плече. Страхом, кажется. Закутанная в свои сто одежек и в такой компании она казалась деревенской ведьмой, весьма подходящей к стоящему стеной лесу.
— Продуктов купили? – с интонациями строгой матушки спросила она. – В погребках вашей бабушки запасы знатные, но и едите вы немало. А уж эти мразоты пушистые…
При этом она потянулась и почесала кота за ухом, на что тот довольно заурчал и потерся о нее головой. Его светлый собрат тут же подбежал к Тиллю и теперь трусил рядом, высоко задрав хвост, при этом так и норовил влезть носом в сумки.
Макар все еще возился у багажника, собирая покупки, а вот Ярина почти добралась до крыльца.
— А чего это у вас, барышня, за натюрель такая, что руки оттягивает? – догнала ее Глаша и заглянула внутрь свертка. – неужто Макар Григорьевич от снопов к хворосту решил перейти? Оно к зиме нужнее, конечно, но зачем этакое из города тащить, когда лес под боком?
— Глаша! – возмутилась Ярина и тряхнула окороком. – Чем обсуждать мои подарки, лучше подыщи ему подходящее место!
— Снова в вазу пихать прикажете? Вдруг зазеленеет и в саженцы пойдет? – она всплеснула руками, на что Белокосова отвернула край бумаги, демонстрируя копытце.
Глаша покачала головой и скрылась в доме, а Тилль как раз подоспел и придержал Ярине дверь.
— Наслаждаетесь? – прошипела она. – Это же наверняка была ваша идея, Макар Григорьевич бы до такого не додумался!
Здесь она попала в точку, но признаваться отчего-то не хотелось. Это там, в торговых рядах, идея с окороком казалась прекрасной, но сейчас за нее было немного стыдно. Ну кто, в самом деле, дарит девушкам такие подарки? Пусть они по стоимости и тянут на десяток букетов, но не романтично же!
— И как вам такое в голову пришло? – Ярина продолжала возмущаться даже когда они шли по коридору.
— Подумал, что вы невозможно милы, когда едите и молчите, — огрызнулся Тилль.
— Взяли бы тогда коробочку местного ириса, вот он склеивает челюсти всерьез и надолго. На что мне свиной окорок?
— Хороший подарок, — пожал плечами Тилль, — просто вы пока не оценили его потенциал! И заметьте, итилийский, обработанный морской солью и вяленый в особых климатических пещерах на юге, в Руде такого не делают!
Ярина фыркнула и все-таки убежала в коридор, заметно прогибаясь под тяжестью окорока. Наверное, шоколад или засахаренные фрукты ей бы понравились больше, все же девушка. Теперь мало того, что Тилль чувствовал себя виноватым, еще и светлый кот смотрел на него с укоризной, того и гляди, отчитывать начнет.
— Брысь, — вяло огрызнулся Тилль, на что Боль широко зевнул, упал посреди прохода и повалился на спину, демонстрируя кремовый живот с редкими полосами.
Макар все возился во дворе, пришлось первому идти на кухню и отдавать свои сумки на растерзание. Глаша уже ждала его, нахмурив брови, словно строгая учительница на экзамене. Тилль едва подавил желание спрятать сумки за спину, а затем втихаря выбросить, но это было бы совсем по-детски.
По мере того, как наполнялся стол, Глаша хмурилась все больше. Вслух ничего не произносила, но с таким выражением перебирала покупки, что хотелось провалиться сквозь землю. Затем на кухне появился Макарушка с новой порцией продуктов, которую Глаша встретила с еще большим скепсисом.
— Вам бы зрение проверить, — подытожила она, доставая из сумки подгнивший с одной стороны помидор. Причем, Тилль не помнил, чтобы покупал такой. В ящиках у пронырливой продавщицы лежали сплошь яркие и блестящие овощи. Когда и как она ухитрилась подсунуть им некондицию?
Остальные покупки тоже не радовали: на сыре Глаша нашла не положенную ему плесень, фрукты через один оказались с дефектами, хлеб – черствым, а колбасы… Впрочем, с теми кажется повезло. Один удачный выстрел из целой обоймы, после такого действительно впору идти проверять зрение.
— Оплошали, — извинился за них Макарушка. – Вы уж извините, в следующий раз будем внимательнее.
— Мы в деревне как-то кору с деревьев срезали, когда совсем есть нечего было, — махнула она рукой, — а тут и припасы вашей бабули есть, и лес с грибами-ягодами под боком. Дичь там вроде бы водится, если силки с умом поставить…
— Глаша, хватит! – вспылила Ярина. – Еда, возможно, не лучшего качества, но ее на неделю хватит. Не считая того, что у тебя здесь две кастрюли чего-то наготовлены и пироги поспевают. Еще есть прекрасный вяленый окорок, приготовленный жаркими итилийцами, пропитанный морскими ветрами и солью. И не знаю, смогу ли сама есть или оставлю внукам.
— А по мне так душок у окорока странный. Но все лучше прошлой натюрели: этой хотя бы людей кормить можно, а не только коз, — постановила Глаша. – И на вас, барышня, я тоже обижена. Такое ответственное дело, а вы его на самотек.
Несмотря на свое ворчание, Глаша быстро раскладывала продукты по шкафам, часть купленного сразу отнесла в погреб, другое – уместила в холодильном шкафу. Макар суетился рядом с ней и помогал все таскать. Окорок тоже исчез, но это даже к лучшему: не будет лишний раз напоминать о промахе.
Глава 13
Тилль почувствовал себя лишним и ушел переодеваться к ужину. Когда вернулся, все остальные уже собрались за столом. Причем, Ярина тоже сменила платье и прихватила себе блокнот, в котором вдохновенно что-то писала и черкала под недовольное бухтение Глаши.
Та сегодня снова расстаралась: подала всем по тарелке супа и выставила в центр стола ароматный курник. Запах от него шел отменный, Глаше с такими талантами нужно свой ресторан открывать, а не сидеть в глуши.
Ужинали в тишине, только и слышно было, как Белокосова черкает в своем блокноте. Из чистого любопытства Тилль подвинулся ближе и разглядел целую страницу, исписанную на старофейском. Там было что-то про лес, цветы и, кажется, белок. Но этот язык давался со скрипом не только Тихомирову, Тилль и сам разбирался в прошедших временах и артиклях постольку-поскольку.
— Что пишете? – поинтересовался он.
— Заклинание для вас, — ответила Ярина и ненадолго подняла глаза, оказавшись с ним почти нос к носу. Вот вечно задирает подбородок, как будто старается казаться выше. Тилль и сам виноват: не заметил, что подсел к ней слишком близко, так хотел заглянуть в записи.
— Приворожить его хочешь? – вздохнула Глаша. – Тут и колдунствовать не стоит, можно б было просто платье не до подбородка шнуровать для начала или не огрызаться на каждое слово. А еще: на рынке не бросать. Видное ли это дело, доверить барям покупки, они ж…
— Глаша! – вспыхнула Ярина. – Что за разговоры? Конечно же я не собираюсь никого привораживать. Это безобидное заклинание и очень простое.
— На девять строк? – удивился Тилль.
— Не осилите? – с жалостью произнесла она. – Я напишу транскрипцию норнгскими буквами поверх и буду подсказывать.
— Боюсь, как бы после вашего заклинания весь дом не снесло.
— Так барышня тех заклинаний к каждой сессии пачку пишет, уже бы весь Тергород снесло и часть Норнга следом, если бы в них был изъян, — поддержала ее Глаша. – Вы уж не глупее студентов, отчего в себя не верите? Или так провал с записной книжкой на вас сказался?
— Я вообще не уверен, что она существует, — заметил Тилль, после чего выдохнул и отодвинулся от Белокосовой. – Вдруг Астрид просто решила пошутить над нами и связать этим домом.
— А она веселая была, бабушка ваша? Или может думала, что в Норнге девиц нет, а какие есть, в ваши фейские руки сами не дадутся? Сдается мне, не там причину ищите. Есть и другой смысл в ее завещании.
— Возможно, и вовсе связанный с университетом, — заметил Макар. – Не зря же в него побежал банковский служащий.
— Ну или он просто ходит туда вольным слушателем, а мы со своим неурочным визитом его задержали.
Тилль отодвинулся еще немного, хотя Ярина снова не реагировала на него, сосредоточившись на заклинании. Она решительно зачеркнула две нижние строчки и переписала их заново. Затем подправила еще что-то в самом начале, удовлетворенно хмыкнула и только тогда взялась за чистовой вариант.
Для него Ярина ушла из-за обеденного стола и устроилась в гостиной. Остальные, не сговариваясь, отправились за ней, даже Боль и Страх устроились неподалеку и не сводили с нее глаз.
Заклинание она переписывала на белый лист, сделав красивые отступы по краям и украсив вензелями заголовок. «Дыхание поздней осени» — если Тилль правильно перевел руны. Фейских заклинаний он знал не больше десятка и не слишком любил ими использовать: сил тратишь больше, а результат непредсказуем.
— Готово! – воскликнула Ярина и торжествующе протянула Тиллю лист. – Можете испытывать, оно безвредное и тратит мало энергии.
На первый взгляд там действительно не было ничего опасного. Ни призывов к небесным молниям, ни к ветру, ни к другим катаклизмам. Что-то пространное и легкое, про лес, ночные росы и скачущих по веткам белок, но Тилль все равно держал лист с опаской. Девять строчек, не такое уж простенькое заклинание! В университетах на разработку таких тратят не меньше месяца, а здесь обычная студентка настрочила за ужином, не отвлекаясь от курника.
Но отступать было поздно: прямо перед ним уже стояла скрестившая руки Белокосова и снова задирала нос к потолку. Ближе к лестнице на второй этаж устроились Глаша с котами, а Макар подпирал дверь в столовую.
Тилль еще раз перечитал строчки про себя, набрал воздух в грудь и начал зачитывать заклинание, потихоньку напитывая его магической силой. Почует неладное – успеет сбросить его безвредными искрами.