Дом и два жениха в придачу — страница 33 из 44

Яра испуганно таращилась на медведя, но шустро пятилась от него и отпрыгнула в сторону, стоило тому сделать шаг к ней. Тилль едва успел ворваться и встать между ними, вставая новым участников в этот странный танец.

Одержимый зверь перевел на него мутный взгляд красных глаз, помотал обожжённой мордой и попыталась достать Тилля когтями. Те просвистели совсем рядом, сияющие отравленной магией на концах. Затем медведь шумно потянул носом, вдыхая запах крови, и теперь неотрывно следил за Тиллем.

Тем лучше. Только бы Яре хватило ума сбежать подальше, пока он договаривает заклинание. Фейские слова лились одно за другим, а с ними вокруг сгущалась магия, непослушная и дикая, неохотно отзывавшаяся полукровке.

Тилль уже не вникал в смысл заклинания, только в звучание и собственные ощущения. При этом кружил рядом с медведем, уклоняясь от его атак. Нельзя подойти слишком близко – достанет, нельзя отдалиться – может вспомнить про Яру.

Осталась всего пара строк, когда медведь резко качнулся вперед, раззявил пасть и попытался схватить руку Тилля. Он безотчетно заслонился ножом и, кажется, успел полоснуть им по медвежьей морде, но тот, будто не чувствуя боли, достал его когтями по плечу.

Тилль все же успел отшатнуться, удар пришелся вскользь, но распорол и крутку, и плоть под ней. Плечо и грудь сразу взорвались болью, а рука занемела от яда. Медведь, словно бы вдохновленный успехом, снова бросился на него, отчего Тиллю тоже пришлось прыгать в сторону, не разбирая направления.

Приземлился он неудачно, зацепившись ногой за корень. Та подломилась, а Тилль покатился по земле, гася инерцию. Он слышал, как медведь скачет вслед за ним, ощущал чужеродную магию и крепкий звериный запах. Слова непроизнесенного заклинания будто повисли в воздухе и ждали своей минуты, но пока что все силы Тилля уходили на то, чтобы не свернуть себе шею и не попасться под клыки и когти.

Выстрел прозвучал так внезапно, что на мгновение после него стихли все лесные звуки. Затем обиженно взревел медведь, а где-то вдалеке испуганно загалдели птицы. Тилль наконец встал на ноги и продолжил зачитывать свое заклинание, пока зверь мотал простреленной головой. Пуля вошла куда-то в пасть, отчего из нее сейчас хлестала кровь, но серьезно ткани не повредила.

Медведь только кажется потешным увальнем, на деле бегает куда быстрее человека. Тилль при всей своей подготовке не смог бы тягаться с ним в скорости, потому приходилось скакать бешеным зайцем, меняя направление и стараясь удержать дистанцию. Возможно, будь зверь обычным, Тилль бы смог от него сбежать или спугнуть, но магия толкала медведя на новые и новые атаки.

Плечо и грудь горели от боли, хотелось выть или хотя бы ойкнуть, но один лишний звук – и заклинание сорвется, развеется безвредным дымом. Поэтому Тилль сцепил зубы и продолжил двигаться, пока не взял себя в руки.

Дальше попалось то самое «эльфайе» или как его там. И вот же, всегда думал, что говорит его верно, пока не столкнулся с Белокосовской занозой.

Только бы она догадалась убежать подальше! Следить за ней некогда, но Тилль мог поклясться, что несколько раз краем глаза цеплял ее темное платье. И что, скажите пожалуйста, творится в этой пустой голове? Почему она все еще здесь? Верит в его магическое всесилие? Да Тилль бы и в лучшие времена не уложил этого медведя с одного удара, сейчас и вовсе приходилось прикладывать все силы.

У него будет одна попытка, дальше свалится без чувств от перерасхода сил. Повезет, если медведь рухнет вместе с ним. А если нет? Добить бесчувственного человека – пара мгновений, а дальше он кинется за Ярой.

Потому нельзя ошибаться.

Они с медведем продолжали танцевать друг напротив друга, и если тот не чувствовал усталости и боли, то у Тилля уже подрагивали мышцы. Последняя строчка давалась тяжелее всего. Слово. Прыжок в сторону. Еще слово. Уклониться, чтобы медвежья челюсть впустую клацнула рядом с шеей. Выпалить еще два. Прыгнуть. Покатиться по земле. Поймать равновесие, встать на колени и закончить заклинание.

Медведь с отчаянным рыком прыгнул на него, а Тилль почувствовал, как вместе с хлынувшей магией его покидают силы, а кровь из ран начинает течь вдвое сильней.

Уплывающим сознанием он заметил, как из-под земли вырываются побеги и корни, опутывая медвежью тушу.

Глава 21

Первыми он почувствовал чужие руки у себя на плечах. Затем – что-то холодное, прыснувшее на лицо. А когда открыл глаза, заметил перепуганную Ярину с бутылью воды в руках.

— Как вы? – испуганно спросила она.

— Жить буду, — просипел Тилль и с трудом смог сесть. Сделать это стоило хотя бы затем, чтобы увидеть мертвого медведя, погребенного под корнями и ветками. Заклинание вышло на славу: призвало все растения, которые захватило в округе. Так что теперь вместо открытой полянки посреди леса стоял участок непроходимого бурелома.

Тилль машинально вытер бегущую из носа кровь, медленно встал, отмахнувшись от Яриной помощи и только тогда запоздало подумал, как на самом деле рисковал. Они с медведем кружились рядом с оврагом, почти на открытой местности, успели затоптать и перевернуть солидный участок леса, а на толстых стволах сосен тут и там виднелись следы исполинских когтей. Один меткий удар такими – и от человека останется только строганина для лесных хищников.

Ярина же стояла среди этого, испуганная, хрупкая, не отрываясь глядела на Тилля и сжимала в руках револьвер. Небольшой, откровенно дамский, удобный для скрытой носки. Опасный для человека, но при этом недостаточно смертоносный, чтобы свалить одержимого медведя.

— И о чем ты думала, когда осталась здесь? – с неожиданной злостью спросил Тилль.

— О том, как бы половчее подпихнуть тебя под медведя! – огрызнулась она.

— Я серьезно, Яра! Тебе нужно было убегать. Это правильно и разумно.

— И тебе тоже. Ты был дальше, бегаешь быстрее, больше шансов спастись, чем бросаясь под медвежьи лапы!

Яра хмурилась сжимала кулаки и шла на него, пока не застыла почти впритык. Ее губы побелели, глаза пугали недобрым блеском, отчего она еще больше казалась испуганной птахой.

У которой, между прочим, в руках револьвер, пули из которого прекрасно подходят для убийства всяких феев. Но Тилль думал об этом лениво и отрешенно, все было лишним по сравнению с тем, что Яра жива и невредима.

— Ну и как бы я жил после этого? – тихо произнес Тилль и привлек к себе Яру. А та сразу же прижалась к нему всем телом и беззвучно заплакала.

***

Слабость до сих пор накрывала его волнами и подкашивала ноги, но Тилль упорно шагал и нес корзину. Яра тоже семенила рядом и куталась в плащ. Ее до сих пор мелко трясло, а взгляд был испуганно-затравленным. Сколько бы она ни считала себя боевой рудской партизанкой, но реальная стычка с околдованным зверем кого хочешь подкосит.

Тиллю хотелось обнять ее хрупкие плечи и не отпускать, но сейчас его слушалась только одна рука, вторая же покоилась на повязке из Яриной шали и зверски болела. Так подумать, то он легко отделался: несколько глубоких царапин и капли магического яда. Но те на феев действовали плохо, даже на полукровок, поэтому до утра оклемается. Жаль, что с магическим истощением так не получается. А то стыдно сказать: весь в крови, и натекла она не из ран, а из носа.

Только бы дойти до дома, залезть под душ – и отдыхать. Желательно, до завтрашнего дня, пока весь яд не выйдет, а раны не затянутся. Но и расслабляться нельзя: тот самый маг, наложивший чары на медведя, до сих пор бродит рядом.

Понять бы еще его мотивы. Нападали наверняка, знали, что у Тилля мало шансов отбиться, тем более у Ярины. Но что бы дала их смерть? Дом бы просто разделился между матерью Тилля и Белокосовыми. Нет, глупо, дело не в доме.

А в чем? Они ничего не узнали и не нашли. Фейские костюмы, затрепанные библиотечные романы и подземелье, оставшееся от прошлый владельцев – вот и весь их улов. Или дело в записях Крыжевской? Бред. Никто не знает, что они всплыли. А если бы и да, у каждого студента-мага примерно такие же. Кто-то поверил в мифическую банду, торгующую заклинаниями, и испугался, что Тилль с Яриной выйдут на их след? И как это вяжется с тем, что Астрид все считали выдумщицей?

Признаться, Тилль и сам сейчас был не высокого мнения о бабуле. Такая мастерица тайников и шифров и не догадалась вложить в один из них свои подозрения и улики. А лучше – пойти с ними в полицию.

Хотя она же пыталась и раз за разом от нее отмахивались, как от назойливой мухи. Да и сложно поверить, что спецслужбы спасовали, а отставная профессор раз и вычислила преступников. Выглядит полным бредом. Но медведь, вот он, лежит под корнями, сраженный заклинанием.

Что еще страннее – та легкость, с которой Тилль его сотворил и как быстро потом очнулся, будто ему кто-то помогал. Но два мага на один рудский лес – уже перебор. Должно быть другое объяснение.

Яра тихо шла рядом и шмыгала носом от подступающих слез. Она изо всех сил старалась держаться и казаться сильной, но раз за разом будто теряла контроль, вспоминая, что никакой она не боец, а обычная девушка, пусть и обученная стрелять.

И ведь попала же! Дрожа от страха, в мечущегося медведя, из не самого лучшего револьвера.

— Ну что, теперь-то тянет на самое запоминающееся свидание? – Тилль повернулся к ней с кривоватой усмешкой.

— Еще как! – Яра всплеснула руками от избытка чувств и будто с облегчением выдохнула. – Но я бы предпочла что-то более стандартное, с кафе, цветами и глупыми разговорами за прогулкой в городском саду.

— Разговоры и деревья у нас в наличии, так что свидание почти состоялось, — Тилль снова улыбнулся и шмыгнул носом, затем потянулся его вытереть.

Яра бессознательно повторила его жест и вдруг рассмеялась, звонко и громко, сбрасывая напряжение минувших дней.

— А вместо цветов – грибы, и только начни мне рассказывать, настолько они лучше! – ответила она.

Ее улов в самом деле пережил все передряги и почти в целости покоился на дне корзины. Даже удивительно, что нежные лисички не пострадали там, где Тилль с Ярой едва уцелели. А вот Глашины пирожки так и остались лежать рядом с тем деревом. Тилль, когда вскакивал с места и бежал, случайно задел узелок с ними и тот повалился в хвою на радость лесным жителям.