— Пелагея Игоревна, — включился Тилль, затем устроился между ней и Ярой, — а вы не знали, почему Астрид не любила феев?
— Так понятно почему, — снова раскатисто засмеялась Крыжевская. – Она же вся такая неземная, возвышенная, погруженная в свои древние тексты, руны и суффиксы. И тут ее дочка приносит в подоле полукровку. Есть с чего разлюбить феев.
— Но она не бросила заниматься их языком, наоборот, весьма в нем преуспела, да и в целом не отвернулась от их культуры.
Даже не поленилась снять целую банковскую ячейку для романов о них. Но об этом Тилль не стал говорить вслух и сам пока слабо понимал, зачем те нужны. Наверное, в тот момент Астрид снова подумала о нем слишком хорошо.
Крыжевская на это только развела руками и пододвинула к себе чашку чая, потянулась было руку к печенью, но так и не притронулась. А ее приятельница Скворцова все также прижимала к себе пирог, подтверждая опасения Тилля.
Он повернулся, поймал мрачный взгляд Глаши и едва заметно кивнул на Яру. Та в ответ дернула веком. Поняла все? Да наверняка, соображает она куда лучше всех их вместе взятых. Потому и осталась стоять возле входа, как приличная прислуга, а не села за стол, как всегда делала раньше.
— Глашка, — Тилль повелительно махнул рукой, — принеси нам чего-нибудь к чаю. Окорока нарежь и сыра, хлеба… Может, заодно, выпить что найдешь.
— Так чай на столе, чего ж пить еще? – с невинным выражением поинтересовалась она. – Вы заварки лейте поменьше, и не надо будет водой воду запивать.
Тилль прикрыл лицо ладонью, затем повернулся к Яре и проговорил:
— Проконтролируйте, Ярина Вячеславовна, вашими стараниями она в нашем доме оказалась.
— А вашими… — со злостью начала она, но Тилль осторожно наступил ей на ногу, обрывая признание о Макаре, — только комары, которых через открытые окна запускаете. Глашенька, между прочим, прекрасный, светлый человек!
— Вот и проконтролируйте своего человека, чтобы принес, что нужно и порезал аккуратно.
Яра еще раз стрельнула по нему взглядом, затем отправилась к выходу, пропустив вперед Глашу. Тилль же пододвинул к себе чашку с чаем и беззаботно откинулся на спинку дивана. Столько событий за один короткий день! На Ярино место запрыгнул светлый кот и боднул Тилля головой, как будто хотел приободрить.
— Эх, Астрид, как же безвременно ушла! – вздохнула Крыжевская и еще глотнула чай, точно тот был крепким коньяком. Хотя Глаша в этот раз заварила его отвратно, до бледно-желтого цвета и мерзковатого кислого вкуса. Даже непонятно, как добилась такого эффекта.
— Может оно и к лучшему, — вздохнул Тилль. – Она последнее время совершала много странных поступков: условие в завещании, любовные романы в банковской ячейке, тайник с фейскими штанами…
Он сам не понял, почему это ляпнул, но Крыжевская внезапно благосклонно закивала.
— Да, Астрид была совсем плоха, заговаривалась, видела то, чего нет… Хотя в молодости была выдающейся женщиной! Пусть не гениальной, но близкой к этому.
Кот тем временем перетек ближе к Скворцовой, начал тереться о ее руку и громко урчать. Раньше он не издавал таких звуков и в целом не слишком ластился к людям, а тут такой приступ любви. Инга тоже растаяла, глуповато улыбнулась ему и погладила по круглой голове.
Кот внезапно вывернулся и тяпнул ее за руку, на что Инга взвизгнула, а Тилль выхватил у нее пирог и отскочил с ним от стола.
— Так и не разрежем угощение? – фальшиво удивился он. – Или еще сегодня визиты планируете?
Крыжевская и Скворцова глядели на него исподлобья, но с места не двигались, застыв, как две неудачные статуи. Тилль больной рукой неловко отогнул край полотенца и присвистнул. На блюде в самом деле лежал пирог, а в центре его – непонятный артефакт с рунами, некоторые из которых сейчас светились.
— Не только угощение, но и подарочек, да? – проговорил он. – Одного не пойму, как Астрид вас вычислила? Вряд ли вы продавали заклинания местным, при всем желании она бы не увидела их в действии.
— Сама в недоумении, — Пелагея развела руками. – Астрид всегда была безалаберной, оставляла записи с переводами на виду, их было несложно скопировать. Вы знаете, у меня феноменальная память. Достаточно ненадолго взглянуть, как я запоминаю целую страницу. Все шло просто прекрасно, пока мне не предъявили претензии, что заклинание нерабочее. Я несколько раз его проверила, но все было так. Заклинание Астрид оказалось пустышкой. Проблему мы уладили, вернули покупателю деньги и даже накинули сверху. А я для себя решила больше не связываться с этой старой маразматичкой.
— Но Астрид так хвасталась новой находкой, что вы решили рискнуть, — предположил Тилль. – Только в этот раз – с проверкой, но она вписала какой-то опознавательный знак. И язык использовала такой, который вы знали плохо, тот же старофейский.
— Там была огненная стена! – Крыжевская впервые вышла из себя и вспылила, будто обычная скандальная баба. – Стена! По всем признакам. А когда Инга его испытала, то небо над моим домом взорвалось искрами, как при фейерверке. Тогда я поняла, что мне конец, Астрид все поняла и вычислила. Вопрос в том, как сумела так ловко вписать изменения. При всех талантах в составлении заклинаний она разбиралась плохо, в отличие заучки-Белокосовой.
«Могла и ее попросить, Яра на волне вдохновения, что кто-то прислушался к ее цветочкам-лесочкам, накатала бы не только фейерверк, но и желание явиться с повинной», — подумал Тилль, но вслух произнес другое.
— Отчего же не бежали? Или побоялись, что друзья-покровители все равно достанут?
— Мы им задолжали, за первое заклинание и это. Мне приказали разобраться с Астрид и найти материал для продажи, — на этом она скривилась и разом стала старше.
А ведь ей тоже хорошо за шестьдесят. В таком бы возрасте уже пора бы выбирать спокойный досуг: носки вязать или варить варенье, а не выходить на черный рынок заклинаний. Как она вообще дошла до такой мысли? Зачем?
— Но Астрид и здесь меня опередила, поехала в город и пожаловалась на банду в магическом департаменте! Убивать ее после этого было бы глупо, пусть она и не назвала моего имени. Видимо обиделась, что там не приняли ее подозрения всерьез. Пришлось ждать и думать, как надавить на нее. Жила она уединенно, в защищенном доме, близкие люди – в другой стране. Чем ее прижать? Я уже думала похитить кого-то из студентов, но Астрид снова выкинула номер.
— И какой же? – удивился Тилль.
— Она умерла.
***
На кухне Глаша схватила меня за руку и потащила к подвалу, точно неразумного ребенка.
— Да что происходит? – шепотом спросила я, хотя отсюда до гостиной было слишком далеко, нас бы в любом случае никто не услышал.
— Убивать вас пришли, вот что, — веско заметила Глаша и потянула на себя тяжелую дверь.
— С чего бы?
— С того, что медведем не вышло, — огрызнулась она.
— Но Пелагея Игоревна?
Оставив меня без ответа, Глаша с сомнением поглядела на дверь с внутренней стороны и покачала головой. Открывайся та внутрь, было бы проще чем-то подпереть. Но наружу? Здесь без засова не справиться, а зачем он на внутренней стороне двери в погреб?
— Давай, открывай тайный ход, — продолжила она. – Будем выбираться отсюда.
— Да подожди ты! – уперлась я. – Почему ты решила, что Крыжевская пришла нас убивать?
— Это не я, а фей твой. Мне они просто не понравились. Неприятностями от них пахло, особенно – от пирога этого. Он будто всю жизнь вокруг вытягивал. Обычная выпечка она другая, она будто светится. Недаром же говорят, что из печи вышедшее дом от злых духов охраняет. А Тилль что-то сообразил, потому и попросил меня вывести тебя и спрятать.
— И как ты это поняла? – продолжила упираться я, хотя Глаша уже сама ищейкой обежала периметр погреба, принюхиваясь ко всем его углам.
— А с чего бы он тогда раскомандовался и про окорок сказал? А то я сама не знаю, с чем бутерброды сделать и когда их подать!
Я не стала вникать в то, какими извилистыми тропами ходит ее логика, тем более Тилль действительно повел себя странно. Он никогда не называл ее «Глашкой», это вообще плохо с ним вязалось. Но Крыжевская – преступник? Как такое возможно?
Хотя…
Живет на отшибе, много куда ходит и с многими общается, в таком потоке легко затерять нескольких потенциальных покупателей или продавцов. Трется в университете, среди одаренных студиозусов и профессоров, ей ничего не стоит скопировать у тех заклинание. Да, оно будет не уникальным и сразу потеряет в цене, но и оставшаяся сумма весьма неплохая. Я ради любопытства узнавала у Тилля и потом долго не могла прийти в себя.
Пока думала, я отодвинула шкаф и поманила за собой Глашу, освещая нам путь. Та же за время своего обхода успела собрать небольшой узелок с едой, а затем деловито добавила к нему пару бутылей вина.
— Не выпьем, так продадим, — уточнила она.
На мой вздох, что не успели захватить обычных денег, Глаша поглядела с сочувствием и покачала головой. Ах да, это я беспечная пташка, а у нее наверняка есть при себе неприкосновенный запас. Но нам бы до города добраться, а дальше – пойду к родителям, от них – в магический департамент и полицию.
Но удивительнее не торгующая заклинаниями Крыжевская, а то, что бабушка Рита ее вычислила. Она же милая, веселая, законопослушная, старалась со всеми дружить, ну кроме феев… Я замерла и уставилась в пустоту перед собой. Та колыхалась в неярком свете светильника и казалась пугающей.
— Она на них шпионила! – ахнула я и зажала рот рукой.
— Ты чего это? – Глаша дернула меня за рукав и потащила за собой. – Ноги надо напрягать, а не умище, им потом пошевелишь, когда уберемся подальше. Или, думаешь, если Крыжевская твоя вправду ведьмовством торгует, то пришла убирать свидетелей с одним пирогом и немочью?
Я потрясла головой. Тихая Скворцова тоже в банде? Но как так? Хотя у нее же есть магические способности. Для службы их маловато, а для подпольных делишек оказалось достаточно. Но совет Глаши был дельным, поэтому я пошла за ней и чуть не споткнулась о Страха. Его-то как сюда занесло?