Хантер молчал достаточно долго, то ли советуясь с остальными воплощениями – их, насколько я успел понять, было четыре, – то ли вспоминая. Потом с явной неохотой он всё же ответил.
– Это тот, из-за кого Элизабет забыла всё: свой долг, свою семью, саму себя. Мы здесь знали его под именем Тревора, и он приходил как посланец матери Лиз, легендарной императрицы Элизабет. – Тут Хантер бросил на меня короткий внимательный взгляд. – Он был любезен, умён, остроумен, мы не видели причин препятствовать их общению. Но Лиз… увлеклась им, – было видно, что слова даются Древнему с большим трудом, наверное, это были действительно болезненные воспоминания. – Однажды она исчезла, оставив записку, что уходит с любимым. Но я уверен, что ни о какой любви с его стороны никогда не было даже речи, ему просто нужно было, чтобы Лиз покинула это убежище, выбранное для неё родителями.
– Именно родителями? – я, точнее, Реджинальд, помнил, что информация об отце нынешнего императора была строго засекречена и попытки хоть что-то выяснить заканчивались быстрой и мучительной смертью любопытного. А о том, что Максимилиан – не единственный ребёнок великой императрицы не знал вообще никто.
– Тебя не удивило то, что Лиз – дочь императрицы Элизабет? – Древний смотрел на меня без опаски, но с искренним, как мне показалось, чуть ли не исследовательским интересом. – Откуда ты мог это узнать? Эти сведения есть у очень ограниченного числа… посвящённых.
Я задумался: действительно странно. Слова о том, что Элизабет – дочь великой императрицы, меня совершенно не удивили, значит, информация об этом уже была в моей памяти. Так как Реджинальд фон Рествуд никаким образом не мог быть обладателем государственной тайны такого уровня, значит, эти данные я получил от тех, кто называет себя новыми богами. Откуда об этом знают они – это уже совсем другой вопрос, хотя что с них взять – боги, этим всё сказано.
– Думаю, это у меня от тех, кто сделал меня таким, какой я есть, – подумав, ответил я, – а вот откуда это знают они – у меня ответа нет. Но могу дать тебе слово, что от меня эту тайну не узнает никто, клянусь в том Оком Тьмы.
– Тебе ничего не говорит такое имя – Тревор? – кивнув в ответ на мои слова, спросил Хантер.
– Тревор… Тревор… Нет, никогда не слышал, – я прислушался к себе, но ни память Реджинальда, ни моя новая сущность на это имя никак не реагировали. – Ты считаешь, что он как-то связан с тем, что к Элизабет прислали убийцу аж из Ла-Тредина?
– Мне кажется, за всеми событиями, участниками которых мы стали, стоит именно он, – проговорил Древний и пристально взглянул на меня, – понимаешь, Келен, просто больше некому. Этот кто-то знает слишком много для простого человека, он не принадлежит к числу новых богов, так как им нужен именно Франгай, а не весь мир. Я всегда чувствовал, что Тревор не так прост, как могло показаться, и я не перестаю винить себя за то, что позволил ему вскружить Лиз голову. То, что она смогла вернуться – это удивительная, невероятная удача. Это настолько восхитительно, что вызывает подозрения.
– Какие? – я внимательно следил за рассуждениями Древнего, но порой не понимал его умозаключений.
– Я считаю, что все эти три столетия он не давал Лиз вернуться сюда, не пускал её, так как не был готов к её возвращению. А сейчас он накопил сил, возможно, создал свою собственную армию там, на севере Ирманской пустоши, и теперь он готов выступить против всех остальных, тех, кто обладает в этом мире реальной властью: меня, Шегрила, детей Элизабет, тех, кто зовёт себя новыми богами…
– Но зачем ему Лиз? – я не заметил, как тоже стал называть её уменьшительным именем.
– Чтобы убить, – спокойно ответил Древний, – чтобы не осталось ни одного наследника Элизабет и Шорфара. Не знаю, чем объясняется такая ненависть к императорской семье и тем, кто с ней кровно связан, но она очевидна.
– Кто такой Шорфар?
– Отец Максимилиана, Лиз и… третьего потенциального наследника трона. Он владыка мира демонов, Эрисхаша.
– За обладание такой информацией можно лишиться головы, – хмыкнул я. – Но я поклялся Оком Тьмы, так что с моей стороны соблюдение тайны гарантировано.
– В ином случае я не открыл бы тебе этот секрет, – пожал плечами Хантер, – Тревор часто бывал здесь, и он мог знать, что три часа в сутки я не могу защищать Лиз, это время необходимо мне для других дел, которые кроме меня никого не касаются. Именно поэтому, я думаю, убийца из Ла-Тредина появился здесь в конкретное время. Он знал, что с двух до пяти утра можно попытаться пробраться через ловушки.
– Не думай больше об этом, – кивнул я, – я буду здесь в те часы, когда ты занят. Не сомневаюсь, что эта попытка не последняя. Но скажи, Хантер, кто третий наследник трона?
– Это тот, кого ты знаешь под именем Каспера Даргеро…
Ну что же, Древнему всё же удалось меня удивить!
Глава 5 (начало)
Каспер
Мы пробирались через усеянную серыми камнями равнину уже несколько часов, стараясь не просто не наступать на большие плоские валуны, а обходить их десятой дорогой. Правда, не всегда получалось это сделать, так как разбросаны они были по земле совершенно бессистемно. За это время несколько камней точно так же оказывались бримбами, но просыпались они, к счастью, медленно, и мы с Минни успевали забраться в какую-нибудь расщелину или просто спрятаться между камнями. Там мы сидели, почти не дыша и не шевелясь, до тех пор, пока паук не наедался и не превращался снова в подобие плоского камня. Я искренне молился Бесшумному о том, чтобы бримбам хватило снующих между камнями мышей и каких-то похожих на мелкий зайцев зверьков, и они не стали бы обшаривать в поисках еды близлежащие окрестности.
То Минни, то я всё чаще посматривали на небо, которое медленно, но неуклонно становилось темнее, превращаясь из светло-голубого в мрачно-сиреневое. Мы оба прекрасно понимали, что провести ночь на этой равнине и уцелеть при этом – задача практически невыполнимая. А обитель хоть и приблизилась, но была по-прежнему достаточно далеко.
Через некоторое время, после почти часового сидения под прикрытием прислонившихся друг к другу двух камней, похожих на покосившиеся башни, мы поняли, что пришло время выбирать место для ночлега. Вариантов было немного: или попробовать отыскать достаточно большую расщелину, в которой можно будет хотя бы сесть, если уж не лечь, или снова ночевать на границе леса и равнины. Но до леса тоже ещё нужно было добраться, так что решение пришлось принимать в спешном порядке.
– Ещё полчаса, и мы уже ничего не увидим, – в очередной раз взглянув в стремительно темнеющее небо, озвучил я очевидный факт, – предлагаю рвануть в сторону леса, пока не поздно, так как ничего напоминающего пещеру или большую расщелину я не вижу. А в темноте наступить на паука – раз плюнуть.
– Ночью в лесу опасно, даже на кромке, – вздохнула Минни, – хотя и тут не слишком надёжно. Ты прав, Каспер, наверное, лес – меньшее из зол в нашем с тобой случае.
– Тогда давай попробуем тремя короткими перебежками, – я прикинул расстояние до темнеющей кромки леса, – серых камней тут, как мне кажется, почти нет, или я просто в сумерках уже не вижу. Ты справишься или тебе нужна помощь?
Последний вопрос вырвался словно сам собой, так как это был совершенно не свойственный мне порыв.
– Спасибо, Каспер, у меня хватит сил, не волнуйся, – мягко улыбнулась Минни, – давай не будем отвлекаться и поспешим. Где заканчивается первый отрезок?
– Видишь вон тот круглый камень и возле него скрюченное дерево?
– Да, – она прищурилась, всматриваясь в сгущающуюся темноту, – бежим?
Мы сорвались с места и, стараясь перепрыгивать или огибать подозрительные серые камни, устремились к первой контрольной точке. К дереву мы примчались практически одновременно, и я в очередной раз поразился тому, в какой прекрасной физической форме находится немолодая, в общем-то, монахиня.
– Кажется, никого не задели, – слегка задыхаясь после бега, проговорила она, опираясь рукой о лишённый коры ствол, – или я просто не заметила?
– Да вроде пронесло, – я прислушался, но не смог уловить уже знакомого шелеста, который издавали бримбы, выпрямляясь. – Хорошо бы нам и дальше так же везло. Вторая точка – вон та плешь, словно от пожара, видишь?
– Уже нет, – покачала головой Минни, – но я помню, где она была, так что понимаю, что ты имеешь в виду. Ну что, побежали?
И мы снова рванули с места, как два участника соревнований на должность императорского гонца, которые регулярно устраивал Максимилиан. Гонец должен был уметь в рекордно короткие сроки преодолевать нужные расстояния, в том числе и бегом, ибо за не вовремя доставленное письмо – из тех, что нельзя отправить магической почтой – можно было поплатиться головой. Но так как жалование императорские скороходы получали более чем приличное, желающих принять участие в соревнованиях всегда было предостаточно.
Не успели мы остановиться на проплешине, поддерживая друг друга, и порадоваться, что и второй этап пройден благополучно, как над равниной пронёсся стон, начавшийся с очень низких нот и постепенно дошедший до визга, от которого заныли даже кости.
– Что это? – севшим голосом спросил я, поморщившись, так как вой произвёл на меня сильное впечатление. Он и так-то был жутковатым, а с учётом нашего не слишком надёжного положения наводил на самые нерадостные мысли. Что-то подсказывало мне, что от существа, заявляющего о своём присутствии таким образом, не стоит ждать ничего хорошего.
– Это снежный червь, – спокойно объяснила Минни, – к его крику со временем привыкаешь и перестаёшь так реагировать. Мы тоже по началу боялись, а потом ничего – притерпелись.
– Слушай, а почему ни ты, ни настоятельница ничего не рассказали мне обо всех этих тварях, когда я был здесь в прошлый раз? – я наконец-то озвучил давно не дававший мне покоя вопрос. – Ведь это началось давно, ты сама говорила.
– А какой в этом был смысл? – в темноте я скорее почувствовал, чем увидел, как она повернулась в мою сторону. – Ты бы не поверил, разве не так? Это слишком сильно расходилось с привычной тебе картиной мира. К тому же матушка знала, что ты вернёшься, следовательно, предвидела то, что ты сам убедишься в том, насколько изменился мир вокруг тебя.