– Скажи, правильно ли я понимаю, что все послушницы и монахини в обители – сильные маги? – я не удержался и задал вопрос, который мучил меня с того момента, как я увидел охранные венки в недоброй памяти трактире.
– Многие, – Минни внимательно на меня посмотрела, – не жди, что я стану открывать тебе чужие тайны, Каспер. Даже не сомневаюсь, что ты или любой другой облечённый властью житель империи дорого дал бы даже за малую часть тайн Ирмы, но мы все верны данному однажды и навсегда слову, каким бы странным тебе ни казался такой взгляд на мир.
– Не делай из меня монстра, – поморщился я, – я просто расчётливый негодяй, но не более того. И твою позицию понимаю и даже принимаю, пусть тебя это и удивляет. Не говоришь – не надо, мне и без чужих тайн не скучно в последнее время. Что ни день – то новый сюрприз.
– Тогда идём, расчётливый негодяй Каспер, – засмеялась Минни, – нам обязательно нужно успеть добраться до монастыря засветло, иначе я не дам за наши жизни даже самой мелкой медной монетки.
– Тогда нам стоит поторопиться, – я посмотрел на тусклое северное небо, – насколько я помню, здесь темнеет достаточно рано.
– Да, – Минни тоже оценивающе взглянула наверх, – думаю, у нас есть часов шесть, никак не больше.
– Ну уж по миле-то в час мы одолеем, – с бодростью, которой, честно говоря, не чувствовал, заявил я и закинул за спину мешок.
– Если нам никто и ничто не помешает, – согласилась монахиня, беря второй рюкзак, который был изрядно легче. Но если кто-то думает, что это я специально взял тот, что потяжелее, он ошибся: никакой благотворительности, просто так получилось.
Мы переглянулись и начали наш путь к обители, которая темнела впереди и казалась такой удручающе далёкой. Под ногами была твёрдая земля, что после пружинящей болотистой лесной почвы вызывало исключительно положительные эмоции. К тому же на такой земле сложно оставить хоть какие-то следы, а в то, что по нашему следу пустят настоящих профессионалов, верилось с трудом. К тому же – где их тут взять-то?
Легко перескакивая с камня на камень, я краем глаза наблюдал за своей спутницей, которая хоть была погружена в какие-то явно невесёлые раздумья, но от меня не отставала ни на шаг. Я уже стал просчитывать, сколько дней мне понадобится, чтобы отдохнуть и подготовиться к следующему этапу пути, дальше, на север, так как Минни наверняка останется в обители, когда очередной серый камень, на который я встал, ощутимо дрогнул у меня под ногами.
«Землетрясение!» – это была моя первая мысль, которую я тут же с негодованием отмёл: какие, прости Бесшумный, на севере землетрясения… Тем более что остальная почва, судя по всему, и не собиралась шевелиться. Я отскочил в сторону, причём моему прыжку позавидовал бы любой горный баран, и с изумлением наблюдал, как камень, на котором я только что стоял, пришёл в движение.
Из-под него медленно высунулись несколько лап, увенчанных впечатляющими когтями. Лапы были покрыты короткими волосинками, и в памяти откуда-то всплыло, что именно с их помощью пауки – а это был именно гигантский паучище – определяют направление ветра и ещё что-то, что именно – я вспомнить не мог. Откуда в моей голове взялась столь эксклюзивная информация, я не стал даже пытаться понять, всё равно не соображу.
Пока паук поднимался на лапы и медленно поворачивался из стороны в сторону, Минни одним плавным длинным движением, которое больше подходило молодому тренированному телу, оказалась рядом со мной и мгновенно приложила палец к губам, призывая хранить молчание. Я понятливо кивнул и снова сосредоточился на пауке.
Между тем монахиня показала на свои глаза и сделала отрицательный жест, кивнув в сторону серого монстра. Видимо, это означало, что бримбы – кажется, Шегрил называл их именно так – не видят. Надеюсь, я правильно истолковал её жест. Потом Минни показала на свои уши и снова приложила палец к губам. Ага, судя по всему, эти существа ориентируются по слуху. Но тогда любой шаг, даже самый осторожный, непременно выдаст наше присутствие. Проверять же на своей шкуре, как быстро умеют бегать эти красавчики, у меня не было ни малейшего желания.
Я стал внимательно оглядываться и вскоре заметил неподалёку расщелину в скале. В ней при желании вполне могли бы поместиться мы вдвоём и подождать, пока бримб – или правильно говорить «бримба»? – снова заснёт, или что там они делают? Медитируют под вой ветра?
Минни изобразила какую-то пантомиму, но я ничего не понял и пожал плечами. Тогда монахиня показала, словно что-то ест, а потом – на уши и отрицательно качнула головой. Получается, что когда эта зверушка ест, то она не слышит, что происходит вокруг? Вот это я понимаю, вот это погружение в процесс питания!
Тут мне предоставилась возможность увидеть, с какой скоростью могут перемещаться эти на первый взгляд неповоротливые создания. Неподалёку неожиданно появился небольшой зверёк, напоминающий зайца, и торопливо поскакал в сторону леса. Не успел он пересечь маленькую проплешину между двумя здоровенными валунами, как паук метнулся в его сторону и схватил двумя передними лапами, заяц успел только придушенно пискнуть.
А вот дальше, пока монстр завтракал, Минни схватила меня за руку и чуть ли не волоком потащила в сторону примеченной мной расщелины. Видимо, монахиня пришла к тем же выводам, что и я.
– Пока он ест, он не слышит, – задыхающимся шёпотом торопливо проговорила она и, втиснувшись в небольшую пещерку между двумя склонёнными друг к другу обломками скалы, замерла неподвижно. Я последовал её примеру, даже дышать стараясь через раз и как можно тише. Прошло около получаса, за которые паук сожрал трёх мышей и какую-то птицу, а потом, видимо, наевшись, он опустился на землю, втянул лапы и снова превратился в обычный серый камень.
Глава 4 (начало)
Реджинальд
Густая крона гигантского дерева надёжно скрывала меня от тех, кто собрался во дворе дома и пытался понять, что же произошло. У меня тоже вопросов было гораздо больше, чем ответов на них. Почему тот, кто появился здесь намного раньше всех остальных и наверняка видел зарождение Франгая, не захотел или не смог защитить женщину, которая имеет для этого мира такое немыслимое значение и ответственность за жизнь которой он добровольно принял на себя очень давно? Почему он не почувствовал, что опасность грозит той, кого избрали Истинные? Хорошо, что я оказался рядом и смог предотвратить непоправимое, но я не могу находиться при ней неотлучно. К сожалению, в новой жизни у меня есть и иные дела, хотя защита Элизабет – на первом месте.
Я всмотрелся в светловолосую женщину, с которой теперь навсегда связана моя жизнь, и в девочку, стоявшую рядом с ней. Было ли мне жаль, что малышка никогда не узнает о том, что её дядя, Реджинальд фон Рествуд, жив и находится неподалёку? Наверное, да, хотя разумом я понимал: девочка по имени Элла-Мария, дочь красавицы Лилиан – это то, что навсегда осталось в прошлом. Том самом, которое медленно подёргивается туманом, но не исчезает окончательно, а словно занимает какое-то исключительно своё место в моём изменённом сердце. Порой это было больно настолько, что хотелось задрать голову и завыть, но я был бесконечно благодарен Оку Тьмы за то, что оно вернуло мне память и понимание того, кто я такой и для чего пришёл в этот мир. Моя задача – защищать Элизабет, но ведь никто не мешает мне присматривать и за девочкой, которую та приютила в своём доме.
Я видел, как Каспер Даргеро и немолодая красивая женщина ушли по тайным тропам в сопровождении Повелителя мёртвых Франгая. Значит, действительно пришло время, когда каждый, каким бы сильным и независимым он ни был, должен будет сделать выбор. И как же замечательно, что я – потомок баронов фон Рествуд – нахожусь в центре событий, которые изменят наш мир. Более того – я стану одним из основных участников, тем, о ком будут помнить многие века. А то, что я останусь в памяти потомков под другим именем… это не самое главное, это я теперь знаю совершенно точно.
Мои мысли вернулись к тому, кто сейчас лежал неопрятной кучей в траве неподалёку от защитной линии, охраняющей территорию дома, где жила Элизабет. Теперь я мог внимательно рассмотреть его, так как до этого момента я не отвлекался на подобные пустяки. Я чувствовал, знал, что от возникшего неподалёку от моего убежища на дереве существа исходит угроза для объекта моей защиты, и не рассуждал. Он был быстр, невероятно проворен и силён для человека, но не ему было тягаться со мной, избранником Ока Тьмы.
Я легко спрыгнул с ветки, на которую снова забрался, взглянул в сторону дома и с некоторым облегчением увидел, что в мою сторону никто не смотрит. Это было хорошо, так как я и без того поступил достаточно опрометчиво, показавшись Элизабет. Она, правда, вряд ли смогла рассмотреть меня в подробностях, думаю, уловила лишь общий силуэт. Но мне почему-то хотелось, чтобы она знала: её защищают не только внутри периметра, но и снаружи.
Наклонившись над телом поверженного противника, я внимательно в него всмотрелся. Да, с несостоявшимся убийцей немало поработали маги, так как никак иначе невозможно совместить в одном существе черты, присущие человеку и зверю. Лицо было почти нормальным, хотя такой пасти и таким зубам мог позавидовать любой хищник. Впрочем, мне ли было говорить об этом? Я сам после трансформации напоминал человека намного меньше, чем убитое мною существо. Не исключаю, что Элизабет, мельком увидев меня, шарахнулась от окна в ужасе. Хотя… это не о ней, не о той, что была избрана высшими силами, что смогла вернуться, чтобы спасти этот мир. Пусть она пока сама не знает о своей миссии, достаточно того, что о ней знаю я. Скорее всего, древние силы, что так активно собираются вокруг неё, словно бабочки у светильника, что-то знают или о чём-то догадываются. Особенно Древний Бог, создавший Око Тьмы и надёжно спрятавший его много веков назад.
В очередной раз выругав себя за то, что постоянно отвлекаюсь на какие-то посторонние рассуждения, я снова склонился над телом. Надо успеть рассмотреть его, пока это же не решили сделать обитатели дома. В том, что одно из воплощений Древнего, принимающее вид гигантской змеи, скоро пожалует за трупом, я ни на минуту не сомневался.