Во дворе царила суета: туда и сюда сновали сосредоточенные демоны, откуда-то из-за угла доносился уже знакомый папенькин рёв, от которого, как ни странно, на сердце потеплело. Удивительное дело: жуткий демон, внешность кошмарная, характер далеко не лёгкий, а поди ж ты: чувствую я в нём что-то до боли близкое, почти родное. Неужели это сказывается та доля демонической крови, которая, как оказалось, течёт в моих жилах? Ну а как иначе объяснить эту странную реакцию? Я к тому человеку, которого на Земле считала отцом, никогда таких чувств не испытывала. Нет, я его очень любила, но это было совершенно иначе, спокойнее и легче, если можно так сказать. Но мне всё равно бесконечно жаль, что я уже почти не помню его лица, оно словно выцвело, растворилось, стёрлось из памяти…
– Элиж-Бэт! Ты прекрасно выглядишь, дочь моя!
– Доброе утро, папа, – повинуясь поднявшейся откуда-то из глубины души волне тепла, я привстала на цыпочки и чмокнула Шорфара в щёку.
Снующие вокруг демоны на какое-то время замерли в растерянности: видимо, в их обществе не приняты были подобные телячьи нежности. Папенька тоже застыл на несколько секунд, задумчиво глядя на меня, а потом громко расхохотался.
– Да! Мне нравится! У меня самая смелая и добрая дочь! Ну, с добротой мы что-нибудь потом придумаем, а смелости тебе не занимать, малышка моя!
И с удивившей меня тоской добавил:
– Как же ты похожа на неё…
Наверное, я долго бы находилась в неведении, но почему-то именно в эту секунду посмотрела на Эллу и забыла, как надо дышать. Её длинные тёмные ресницы намокли от непролитых слёз, губы были плотно стиснуты, а в глазах бушевал ураган из нежности, боли и такой невероятной любви, что мне стало не по себе. Так можно смотреть только на того, кого любишь больше жизни, больше себя. Да ладно?! Не может быть! Этого просто не может быть, потому что подобного не бывает.
Заметив мой ошеломлённый взгляд, Элла резко отвернулась, пряча лицо и делая вид, что её чрезвычайно заинтересовал выбитый на каменной стене герб.
«Но могу поклясться чем угодно, что ни она, ни я не желаем зла ни тебе, ни тем, кому ты доверяешь… Кому угодно, но не тебе».
– Мама…
Слово сорвалось с моих губ помимо воли, и я тут же зажала рот ладонями: если моя сумасшедшая догадка верна, то нужно сначала поговорить с… Эллой.
Услышав то, что я сказала, она на мгновение замерла, а потом повернулась так резко, что тёмная коса кнутом хлестнула её по плечу. В тёмно-синих, напоминающих сейчас предгрозовое небо, глазах бился страх, потом к нему добавились недоверие, сомнение, а потом все эти чувства смыло невероятное облегчение. Она прижала руки к груди и шагнула ко мне, но словно споткнулась на середине и остановилась, закрыв глаза и тяжело дыша.
– Потом… – шепнула Элла еле слышно, и пришла моя очередь застывать на месте: значит, моя безумная версия оказалась правильной?! В теле дочери Каспера спрятана энергетическая сущность пропавшей давным-давно императрицы Элизабет, моей матери?? Нет, пока это категорически не укладывается в моей многострадальной голове, так что с огромным удовольствием соглашусь: всё потом, когда я хоть чуть сживусь с этой мыслью. Да и ей наверняка нужно время, чтобы решить, что мне говорить, а о чём умолчать.
– Ты готова, Элиж-Бэт?
Папенька появился невероятно вовремя, потому что я почти наверняка не удержалась бы и что-нибудь не то ляпнула или спросила. Просто не удержалась бы. Почему она спрятала меня в самом сердце Франгая и сделала так, словно меня никогда не существовало? Почему позволила Максимилиану совершить все те глупости и преступления, которые постепенно превратили его в настоящее чудовище? Почему не смогла или не захотела быть вместе с тем, кого любит, а сомневаться в их с Шорфаром взаимных чувствах было попросту глупо. Как оказалась в теле малышки Эллы и почему выбрала именно её? Знает ли она Тревора и может ли помочь нам в борьбе с ним? Сколько вопросов и ни одного ответа!
– Конечно, папа, – я заставила себя переключиться на более насущные проблемы и улыбнулась Шорфару, – просто задумалась, извини…
– Бывает, – добродушно махнул когтистой лапой правитель Эрисхаша, – вы, девочки, такие, да, часто переживаете вообще не по делу!
Ох, папенька, если бы ты только знал, о чём и, главное, о ком мои мысли! Но пока рано, время откровений ещё не пришло, это несомненно. Но точно и другое: я не покину Эрисхаш, пока не разберусь во всех хитросплетениях истории моих родителей.
– Каташи готовы, – подбежал к Шорфару одетый в не по погоде тёплую куртку демон, – прикажете седлать вашего?
– Давай, – кивнул родитель и повернулся к нам с Эллой, – сейчас мы с вами пойдём в стойло, и ты, Элиж-Бэт, выберешь себе каташа. Ну или он тебя выберет…
– А что, у каждого есть свой каташ? – спросила я, попытавшись представить место, где можно разместить такое нереальное количество крылатых зверюг.
– У членов правящей семьи, командиров отрядов и правительственных курьеров – да, – Шорфар свернул в сторону высокого длинного сарая, – остальные передвигаются иными способами, ты потом сама всё узнаешь, дочь.
– А Элла? – я взглянула на девочку, которая уже полностью взяла себя в руки и выглядела спокойной и просто по-детски заинтересованной.
– Твоя компаньонка полетит с кем-нибудь из наших сопровождающих, – решил папенька, но Элла неожиданно спросила:
– А можно мне полететь с Лиз? Или с вами?
Девочка сложила на груди ладошки и выглядела настолько трогательно, что папенька не устоял.
– Элиж-Бэт и сама первый раз полетит, так что пассажира ей пока доверять рано. Ладно, так и быть, сядешь со мной, – он повернулся к просиявшей Элле и строго добавил, – только не мешать, под руку не лезть, не визжать, застёжки седла не трогать. Понятно?
– Конечно, – Элла просияла, – огромное спасибо, правитель Шорфар!
Папенька прислушался к тому, как прозвучало его имя, снова поморщился, тряхнул головой и решительно шагнул под своды сарая.
Глава 14
Келен
– Повелитель! – негромкий голос Лиама ворвался в мой беспокойный сон, и я даже испытал чувство облегчения, потому что самому мне никак было не вынырнуть из невнятной путаницы образов, теней, ощущений и голосов. Они затягивали меня, словно в трясину, не оставляя ни малейшего шанса проигнорировать их. И в то же время я не мог вычленить ни единого понятного слова, ни хоть сколько-нибудь знакомого лица.
Я вскочил, и по тени, мелькнувшей по серому лицу Лиама, понял, что он прекрасно понимает моё состояние. Мне вообще иногда казалось, что он не то чтобы читает мысли – с таким, как я, это просто невозможно – но на каком-то подсознательном уровне отслеживает моё состояние. Вот и сейчас он как нельзя более вовремя разбудил меня, избавив от мутного, выматывающего сна.
За окном было темно, впрочем, в последнее время Франгай редко озарялся солнцем, словно с отъездом Лиз в нём отпала необходимость. А может быть, так оно и было: населяющим древний лес тварям оно было без надобности, а франгайские деревья давно привыкли довольствоваться малым.
– Пришли те, с кем ты хотел говорить, Повелитель, – склонился чуть ли не до пола Лиам, – Невидимая гора пропустила их. Скажи, когда ты найдёшь для них время?
– Сейчас, только умоюсь, – ни секунды не раздумывая, ответил я, – скажи, в каком виде мне лучше предстать перед ними? Ты лучше знаешь подданных Шегрила.
Помощник выпрямился и какое-то время внимательно изучал меня своими алыми глазами, а потом спросил:
– Зачем ты спрашиваешь, Повелитель? Не всё ли равно, в каком? Ты ведь просто хочешь дать им задание…
Чувствуя недосказанность, на которую, как я успел выяснить, Лиам был большой мастер, я постарался ответить максимально спокойно.
– Мне нужно, чтобы они взялись за дело по своей воле, Лиам. Я хочу быть уверен, что никто из них не предаст и не сбежит, хотя о побеге, наверное, говорить смешно. Итак, что ты мне посоветуешь?
– Большинство из них люди, Повелитель, точнее, когда-то они были людьми, хотя есть один пустынный хаш и один горный каменщик. Одному Оку Тьмы ведомо, как они забрались так далеко от родных мест, но смерть свою они нашли именно на земле Франгая. Значит, теперь они принадлежат Шегрилу.
– То есть человеческая форма будет уместнее, – сделал вывод я, и Лиам лишь склонил лысую голову. – Сколько их?
– Десять, Повелитель, они ждут внизу.
– По идее, десяти для начала должно хватить, – подумав, сказал я, – а там посмотрим, насколько действенной окажется такая разведка. Может, я ошибся, кто знает?
Наскоро умывшись ледяной водой и пригладив растрепавшиеся за ночь волосы, я не торопливо – не к лицу будущему Повелителю Франгая скакать через ступеньку – но и не задерживаясь, спустился по витой лестнице на первый этаж. В небольшом зале царил глубокий полумрак, что было вполне объяснимо: пришедшие ко мне существа не относились к любителям дневного света.
Честно говоря, мне было любопытно взглянуть на тех, кто, как оказалось, составляет значительную часть необычного населения леса. О них, о тех, кто предпочитает лежать в земле или в норе, часто забывают, а зря. При правильной организации мёртвые могут стать мощной силой, с которой справиться сможет далеко не каждый.
Я всматривался в тени, замершие возле стен, и пытался понять: правильное решение я принял, решив позвать на службу мертвецов? Вправе ли я вмешиваться в веками, а то и тысячелетиями установленный порядок, при котором живым – живое, а мёртвым – мёртвое. А потом перед глазами встала замерзающая, лишённая жизни часть Франгая, и я постарался отбросить все сомнения.
– Вы откликнулись на мой зов, – несмотря на внутренние колебания, мой голос был твёрд и спокоен, – я ценю это. Я Келен, Повелитель Франгая, избранный Оком Тьмы и прошедший его испытания.
Я распахнул плащ и велел амулету проявиться, чтобы пришедшие могли убедиться в том, что я говорю правду.
Среди мертвецов пронеслась волна неясного шёпота, а я неожиданно ощутил такую гремучую смесь эмоций, что на мгновение зажмурился. На меня обрушилась волна сожаления, смешанного со жгучим любопытством, злостью, завистью, восторгом и болью. Кто сказал, что эти существа не могут испытывать никаких чувств? Неправда! Теперь я могу заявить это с полной ответственностью.