— Вика, я дома!
Она пулей вылетела из подвала, захлопнула за собой дверь, прислонилась к ней спиной и попыталась отдышаться. В голове роились обрывки тревожных мыслей, сердце гулко стучало, конечности стали ледяными.
— Вика, ты здесь? — Лев остановился и окинул ее удивленным взглядом. — Ты чего?
— Шум какой-то послышался, — хрипло пробормотала она. — Мыши, наверное.
— Испугалась? — Он улыбнулся и привычным движением прижал ее к себе. — Я спасу тебя от любой мыши и даже от таракана.
Вика благодарно ткнулась носом ему в грудь и стала дышать ровнее. Объятия Льва успокаивали, тепло его рук медленно, но уверенно растекалось по ее телу, внезапно навалилась тяжелая сонливость, и бороться с ней не хотелось.
— Так что там случилось? — через силу пробормотала Вика, на самом деле не желая слышать ответ.
— Васек твоей знакомой где-то загулял. Она в панике, но это же пацан — найдется.
— Не все пацаны находятся, — глухо буркнула Вика и почувствовала ледяную дрожь.
— Ты не представляешь, сколько раз меня вот так искали. — Лев с улыбкой зевнул. — Давай-ка на боковую, завтра ехать рано.
Ни рано, ни поздно они не уехали. Если ночью еще казалось, что Васю потянуло на приключения, то теперь случившаяся беда не вызывала сомнений. В городе организовали масштабные поиски, пригласили волонтеров, привезли солдат из ближайшей части, но это ничего не дало. Хуже всего было то, что обстоятельства и время исчезновения ребенка выяснить не удалось: после того как Женя уложила сына, прошло два часа, прежде чем она снова заглянула в его — уже опустевшую — комнату. В доме находилась еще бабушка Васи — милейшая тетя Надя, когда-то наводившая на Вику дикий ужас своими придирками, — она утверждала, что внук никак не мог пройти мимо нее незамеченным, а значит, его похитили через окно. Очевидно, полиция склонялась к тому же выводу, потому что местный участковый Алексей Сычев обнаружился как раз возле того окна.
— Здравствуйте, — неуверенно сказала Вика, внимательно к нему приглядываясь. За двадцать лет Сычев заметно постарел и поседел, но по-прежнему носил гусарские усы, делавшие его похожим на персонажа исторического романа. Сейчас ему было в районе сорока пяти, однако уже появившаяся сутулость и тусклые, уставшие глаза выдавали в нем человека хорошо пожившего и многое повидавшего.
— Ну привет. — Он обернулся не сразу, хотя явно понял, с кем говорит. — Давно не виделись, Победа.
Дурацкое прозвище прицепилось к ней еще в детском саду, когда маленькая Вика не давала мальчишкам шансов ни в одном спортивном соревновании. Имя тоже говорило само за себя, и придумывать было особо нечего. Но сейчас казалось очень странным, что еще кто-то называет ее так, причем из уст участкового прозвище звучало вполне органично.
— Как вы тут поживаете? — Она не знала, с чего начать, и, пытаясь скрыть неловкость, прошлась перед окном, делая вид, что с интересом рассматривает дом Жени.
— Без вас — отлично, — не стал лукавить Сычев, и Вика только вздохнула. — Но ты же не за этим?
— Не, не за этим… Дядя Ле… Алексей… эм…
— Просто Алексей, не так уж я и стар.
— В общем, вчера был звонок… Необычный. Там ребенок на помощь звал. И вроде был не один.
— Ребенок? — Сычев нахмурился и заметно подобрался. — Вася?
— Не знаю, было плохо слышно.
— Что он сказал?
— Просил, чтобы их выпустили. Связь оборвалась, ничего полезного я не узнала.
Участковый задумчиво побарабанил пальцами по подоконнику, почесал усы и с прищуром посмотрел на Вику.
— Если бы Вася мог позвонить, разве он позвонил бы тебе?
— Нет.
— А больше у нас дети не пропадали. Ну, то есть в последнее время. — Сычев добавил в голос многозначительности, и Вика предпочла отвернуться, притворившись, что разглядывает облака. — Мы, конечно, проверим, но это ничего не даст. За сигнал тебе, Победа, спасибо, только тут дело совсем другое…
— В смысле? — удивилась Вика и снова посмотрела на участкового. — Как это другое? Есть исчезнувший пацан, есть звонок от исчезнувшего пацана — может, и не того самого, но…
— Глянь сюда. — Сычев указал на примятую траву у дома и кивнул в сторону ближайшего кустарника. — Мальчишка сам убежал, чужих следов не видно. Всякое бывает, но… Не тот случай. Семь лет парню, пошел исследовать мир, где-то заблудился, может, упал, поранился…
Вика опустилась на корточки и принялась рассматривать землю. Ничего особенно интересного там не нашлось; узкая полоска примятой травы действительно тянулась до самых кустов, вокруг было натоптано — явно полицейскими, — а фантик от конфеты, обнаруженный возле фундамента, вряд ли мог считаться весомой уликой. Взрослый человек оставил бы более широкую тропинку; скорее всего, до полицейских здесь действительно ходил только Вася.
— А дальше? За кустами?
— Асфальт, — припечатал Сычев. — Собаки вели метров сто, потом потеряли след. Но там рядом хлев, за ним ручей, стало быть — ничего удивительного.
— Удивительно — зачем Васе вообще понадобилось сбегать? Он же и так должен знать окрестности, любопытство тут не катит. То есть была серьезная причина.
— У тебя в его возрасте было много причин? — вздохнул участковый. — А ты, кстати, дом-то продаешь? Смотри, я б покупателей подогнал.
Вика наконец поднялась с корточек и уставилась на него во все глаза.
— Вы?! Вы…
— Ну я, а что? Все подозрения с твоего деда давно сняты, я не думаю, что у вас там мумии по чуланам. Забылось, и слава богу. А дом-то хорош, что ему простаивать…
Вика едва не бросилась участковому на шею, но вовремя подавила порыв и только сказала с искренней благодарностью:
— Не ожидала от вас. Правда не ожидала.
— Да брось, где наша не пропадала. Ты ж, Победа, все-таки своя, местная, мы за тебя…
— Чтоб ты сдохла!!! — Женя буквально выпрыгнула из окна на стоявшую перед ним Вику.
В последнюю секунду Сычев успел оттолкнуть свою собеседницу, так что основной удар пришелся на него самого, однако мать пропавшего Васи это не смутило, и уже через мгновение она вцепилась в волосы любимой подруги детства.
Вика взвыла, попыталась освободиться, но Женя явно вознамерилась за что-то отыграться на ней — возможно, за то, что недосмотрела за собственным сыном.
— Ты!!! Это все ты!
— Евгения, успокойтесь, пожалуйста…
— Где он?! Где мой Вася?!
— Откуда я знаю? — простонала Вика, чувствуя, как волосы на макушке начинают трещать. — Наверное, ушел искать нормальную семью.
— Ах ты!!! — Женя сорвалась на визг, но в этот момент участковому удалось ее скрутить, а Вика наконец ощутила свободу.
— Девушки, уймитесь.
— Я-то тут при чем?
— Ты при чем?! Ты?! Ты и твой дед…
Сычев отвесил Жене легкий воспитательный подзатыльник, и она моментально успокоилась, хотя вряд ли заметила сам факт рукоприкладства. В отличие от Вики, которая порядком удивилась, но высказываться на тему полицейского произвола не стала.
— Арестуй ее! — почти нормальным голосом потребовала подруга детства. — И допроси.
— За что?
— Сам знаешь.
Сычев тяжело вздохнул, отпустил Женю, которая почему-то перестала брыкаться, и устало обратился к Вике:
— Победа, ты знаешь, где Вася?
— Нет.
— Врет она, — почти равнодушно сказала Женя. — Дед врал, и она врет. А ты, полиция, все знаешь и…
— Я знаю, что у Вики есть алиби, — неожиданно помог участковый. — Правда же?
— Я была со своим женихом, — послушно подтвердила она, умолчав о том, что Лев спокойно спал, а вовсе не сторожил будущую жену. — И вообще, мы сегодня уезжаем. Задержались немного, чтобы с поисками помочь. Не благодари.
— Благо… Бла… — Женя снова начала краснеть, но, видимо, истерика уже закончилась. Она отвернулась и отошла на несколько шагов, давая себе время перевести дыхание. Только сейчас Вика заметила, что Женя здорово изменилась всего за один день: о былой уверенности, даже наглости, сейчас ничто не напоминало. Мать пропавшего Васи была кое-как одета, выглядела ниже ростом и в целом походила на пациентку психиатрической больницы.
— Ладно, я пойду, — сказала Вика Сычеву, стараясь отогнать от себя неприятные ассоциации. — Вы заходите насчет телефона, мы здесь пробудем еще пару часов.
— Я так понимаю, заявление о нападении не пишем? — негромко уточнил он, но было заметно, что Женя услышала.
Вика только махнула рукой и вскоре брела по узкой извилистой дорожке, ведущей к реке. Сейчас Васю искали уже в противоположной стороне, поэтому вокруг было безлюдно, тихо и очень красиво. В детстве она обожала это место и часто приходила погулять, отбившись от шумной компании сверстников, среди которых была и Женя. Разве представляли они тогда, что их жизни настолько изменятся, что еще одна трагедия коснется их обеих?
Вика ущипнула себя за руку и сердито сказала вслух:
— Меня это не касается. Я больше не здесь.
Порыв ветра тут же взъерошил ее волосы, словно давая понять, что она ошибается, и Вика, оступившись, подвернула ногу, едва не упала, но смогла удержать равновесие. Лодыжка хоть и несильно, но болела, а ковылять дальше по выбоинам и камням не было никакого смысла. Оглядевшись, Вика заметила у реки симпатичную березовую рощу и решила, что может немного отдохнуть.
Роща была занята.
— Привет, — сказал Илья, убирая удочку в сторону. — Какими судьбами?
Он сидел на старом поваленном бревне, рядом стояло синее пластиковое ведерко — видимо, для улова, — неподалеку лежал на земле новенький блестящий велосипед.
— Шла куда глаза глядят, — почти не соврала Вика. — Почему ты не ищешь сына Женьки?
— У меня выходной, — сообщил Илья, будто это все объясняло. — Присоединишься?
Она окинула взглядом рыболовные снасти, хмыкнула и покачала головой. Нога уже почти не болела, можно было просто уйти, но отчего-то хотелось задержаться. Вика подошла к воде, опустилась на колени и провела ладонью по прохладной темной глади.