– С тех пор, как они с Глафирой Григорьевной помирились, – улыбнулась Олеся. – Они теперь часто встречаются, вы знали? Я их за этот месяц вместе уже раз пять видела.
– Может быть, – кивнула Арина. – А может, и нет. Думается мне, девочки, что Владислав Александрович сам не прочь завладеть Перуновым цветом. Он, конечно, и богат, и силен, однако цветущий папоротник может сделать его еще сильнее и богаче. Господин Немиров ни за что не допустит, чтобы такое мощное магическое растение попало в руки какому-то беглому дракону. А потому будет нам помогать во всем. Вот увидите, девочки.
Я сбилась с шага, и, обернувшись, посмотрела в сторону беседки. Участники собрания уже разошлись по своим делам, и там оставались только Влад и Глафира. Эти двое по-прежнему сидели рядом и тихо о чем-то разговаривали. В какой-то момент Глафира протянула Немирову руку. Тот сначала сжал ее своими ладонями, а потом склонил голову и поцеловал ее пальцы.
Зеркало
Коридор такой длинный, что кажется бесконечным. Его пол сделан из стекла, а потолка вовсе нет – над головой клубится серое марево. Вместо стен с обеих сторон находятся широкие прямоугольные окна – темные или сияющие ярким светом. Если заглянуть в какое-нибудь из них, можно увидеть просторный холл, полутемный гардероб, спальню, ванную комнату или же заросли травы и высокий куст жасмина.
– Это не окна, Огонек. Это зеркала.
Рядом со мной появляется Женя Рейт. Он выглядит похудевшим и осунувшимся, однако в его глазах по-прежнему пылают костры.
– Почему ты закрыла свои зеркала, Алиса?
– Чтобы ты не мог за мной наблюдать.
Общество дракона тяготит. Хочется отойти от него как можно дальше. Хочется, чтобы он куда-нибудь пропал.
– Зачем ты приходишь ко мне, Женя?
– Мы не виделись несколько месяцев. Я соскучился. Убери с зеркал чары, Алиса. Тогда мы сможем поговорить.
Он протягивает руку, чтобы дотронуться до моих волос. Я отшатываюсь в сторону.
И просыпаюсь.
– Этой ночью ты снова плохо спала.
– Опять снились кошмары.
Я взяла из Петиных рук чашку с чаем и едва не опрокинула ее на себя. Белецкий покачал головой.
– У тебя есть какое-нибудь снотворное? – жалобно спросила я. – Такое, чтобы отрубиться и умереть до утра?
– Есть, – кивнул Петя. – Но это крайняя мера. С твоей проблемой лучше бороться менее радикальными и более традиционными способами: вечерними прогулками, чтением книг, отказом от телевизора и гаджетов за два часа до похода в кровать.
– Все понятно. Кстати. Я сегодня собираюсь в лес.
– Вечером?
– Нет, сейчас. Вчера я сдала начальству последние рисунки, и теперь у меня есть немного свободного времени, чтобы заняться своими делами. Провожу тебя на работу и пойду писать пейзажи.
– Хорошо, – улыбнулся Петя. – Увидишь лешего, передавай привет.
В лесу было светло, свежо и шумно – птицы, невидимые среди молоденькой весенней листвы, заливались веселыми трелями, превращая свой зеленый дом в огромный концертный зал.
Рисовать в этот раз я планировала красками, а потому взяла с собой на пленэр новенький мольберт, подаренный мне Белецким на день рождения. Тропинки были широкими и сухими, поэтому я решила не останавливаться у первой попавшейся осины, а углубиться в лес, чтобы выбрать особенно живописный вид.
Стоило же отойти от опушки метров на пятьдесят, как где-то справа хрустнула ветка, и послышался звук торопливых шагов. Кто-то явно шел мне навстречу, но почему-то не по дорожке, а сквозь заросли кустов, стоявших вдоль тропинки.
Я остановилась, прислушалась. Звук шагов стал громче, и среди листьев орешника мелькнула прядь чьих-то огненно-рыжих волос. Я раздвинула ветви и увидела незнакомого парня, высокого и широкоплечего, который быстро и уверенно двигался к выходу из леса.
Сразу после этого я почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд, а когда обернулась, обнаружила белку, которая сидела на стволе соседнего дерева. Убедившись, что я ее заметила, белка спрыгнула на землю и превратилась в соседку-лесавку.
– Привет, Олеся, – улыбнулась я.
– Привет, – сказала она. – Гуляешь, Алиса?
– Ага. Вот, решила написать пейзаж.
– Молодец, – кивнула лесавка. – Видела рыжего парня, который только что ломился через кусты?
– Видела. Ты его знаешь? Мне показалось, он не местный. Не помню, чтобы я когда-нибудь встречала его в нашем ЖК.
– Вот и я не помню. Знаешь, я за этим парнем минут тридцать наблюдала. Пришла в лес, чувствую – чужим духом повеяло. Пошла на запах, а тут этот рыжий. Бродит между деревьями, на тропинку не выходит. Будто что-то высматривает. Потом он вынул из кармана какой-то предмет, присел на корточки у куста, стал траву руками перебирать. Ну, думаю, совсем наркоманы обнаглели, уже в волшебном лесу закладки делают. Хотела его прогнать, а затем смотрю: у него в руках зеркало. Небольшое, в узенькой металлической раме. Парень это зеркало поставил в траву, наклонился к нему и стал шептать какие-то слова.
– Ты их расслышала?
– Нет, к сожалению. Я была слишком далеко, а когда подобралась ближе, он встал на ноги и спрятал зеркало обратно в карман. Я тогда к парню внимательнее присмотрелась – а он-то, оказывается, оборотень!
– Оборотень?!
– Да. Но не лесной, как наши Сорокины, а какой-то другой. Какой именно я распознать не успела. Он будто почувствовал, что я за ним наблюдаю. Нырнул в кусты и побежал к выходу из леса.
– С ума сойти, – покачала головой я. – Олеся, ты можешь показать, где конкретно юноша ставил свое зеркало? Вдруг я увижу там что-нибудь интересное?
– Могу, конечно, – пожала плечами лесавка. – Идем, тут недалеко.
На нужное место мы прибыли минут через пять. Это была небольшая смутно знакомая полянка, окруженная деревьями и кустарниками.
– Вот, – Олеся указала пальцем на участок земли неподалеку от куста жасмина. – Здесь рыжий и стоял.
Я посмотрела в указанном направлении и охнула.
– Вот это да!.. Олеся, сегодня я видела это место во сне.
– Да? – удивилась лесавка. – Именно эту поляну?
– Именно ее. Я будто бы находилась в каком-то длинном светлом коридоре с кучей окон. В каждом из них были разные комнаты, а из одного окошка виднелся этот куст и эта трава. Потом мне привиделся Женя Рейт, который рассказал, что это не окна, а зеркала.
Глаза соседки стали круглыми, как монеты.
– Алиса, – взволнованно произнесла она, – твои сны когда-нибудь были вещими?
– Вроде, нет, – я пожала плечами.
– Похоже, теперь они стали именно такими. Коридор, который ты видела, – это зеркальный путь. Тот самый, на который можно ступить, если воспользоваться хрустальным оком. Помнишь, Глафира Григорьевна рассказывала, что Рейт украл у деда артефакт, позволяющий путешествовать между зеркалами? Мой отец говорил: когда маг проходит через око, он попадает в коридор с кучей окон, через которые можно заглянуть в любое место, где есть зеркала. Выйти из этого коридора можно или через то зеркало, через которое зашел, но тогда маг окажется там, откуда отправился в путь. Или через второй артефакт, который будет стоять в другом месте. Глафира говорила, Женя исчез из дедова особняка, и никто не знает, где он сейчас находится. Что если он прячется в хрустальном коридоре и выходит только в случае необходимости?
– Ты хочешь сказать, что зеркало рыжего незнакомца было вторым хрустальным оком?
– Почему бы и нет?
– То есть, рыжий парень – Женин сообщник? А зеркало он принес в наш лес, чтобы выпустить Рейта на прогулку?
– Именно, Алиса. У меня даже есть догадка, почему дракон решил прогуляться здесь и сейчас. Он хотел найти корни Жар-цвета. Евгений бросил их в землю несколько недель назад. Возможно, он сделал это именно тут.
– И что?
– Теоретически, корни уже должны определиться, где именно станут выращивать огненный цветок. Дракон наверняка способен почувствовать их под землей – стихия-то у них одна. Если Женя найдет корни, значит, будет в курсе, где в июле распустится Перунов цвет, – Олеся вздохнула. – Вот я дура! Не спугни я рыжего, он выпустил бы Женьку в лес, и мы бы тоже об этом узнали. А теперь…
– А теперь мы поищем его сами, – я усмехнулась и протянула лесавке мольберт и сумку с красками. – Подержи-ка.
Когда Олеся взяла мои вещи, я перестроила зрение и, наклонившись к земле, начала разглядывать то, что скрывалось под ее плодородным слоем. Ничего интересного там не наблюдалось – только корешки растений, небольшие камни и личинки каких-то насекомых.
Я неторопливо обошла полянку несколько раз, а потом ступила на узкую полузаросшую тропку, противоположную той, по которой пришли мы. Олеся последовала за мной. Несколько минут мы молча шагали вперед, однако я по-прежнему ничего не замечала.
– Место, в котором Рейт бросил семена Жар-цвета, наверняка было особенным, – задумчиво сказала я. – Сомневаюсь, что он стал бы разыскивать корни по всему лесу. Это долго и чревато неприятностями – ему могла бы встретиться ты, Силуян Петрович или кто-нибудь еще. Женя наверняка знал, какой путь понравится Жар-цвету, и собирался пройти именно по нему.
– Скорее всего, – согласилась лесавка. – Жаль, что нам это тропа не известна.
Я сбилась с шага и замерла на месте. Олеся, не ожидавшая столь резкой остановки, тут же налетела на мою спину.
– Алиса? Ты чего?
– Тропа не известна, говоришь? – задумчиво протянула я, повернувшись к ней лицом.
Взгляд девушки стал вопросительным.
– «Жгучие семена упали в землю, горячие корни потекли по старой тропе», – процитировала я пророчество Сибиллы Генриховны. – Олеся, в какой части леса находится русло, по которому раньше бежал ручей с живой водой?
На лице девушки промелькнуло понимание.
– Оно в другой стороне, – ответила она. – Мы идем не туда.
Обратно возвращались бегом – Олеся с мольбертом и красками впереди, а я следом. Мы выскочили на полянку с жасмином, свернули влево, миновали заросли еще каких-то кустарников и оказались на очередной тропе – широкой и сильно заросшей. В тот же миг под нашими ногами сверкнул крошечный огонек.