Стены были изготовлены из грубого прохладного камня, а пол оказался покрыт старыми коврами, защищающими от холода. Также в погребе стоял деревянный стол и совсем не сочетающийся с ним стул, а еще– узкая кровать на ржавом металлическом каркасе.
Джулиан вздохнул. Он забыл, что это место казалось тесным для одного, что уж говорить о троих. Ночь обещала быть долгой.
Рен и Леопольд, похоже, думали о том же, потому что настороженно оглядывали помещение.
Заметив в углу остывшую жаровню, Джулиан взял фонарь и с помощью масла и пламени снова раздул угли.
– Что это за место? – спросил Леопольд, медленно обходя комнату по периметру. – Выглядит как…
– Как будто предназначено для ребенка, – закончила Рен, становясь рядом с ним.
И действительно. Кровать была не только узкой, но и низкой, как и стол со стулом.
Прежде чем Джулиан успел ответить, наверху раздался грохот, и одна из дверей погреба снова широко распахнулась.
Появилась Милли с плетеной, доверху набитой корзиной в руках и керамическим кувшином, в котором при каждом ее неуверенном шаге что-то плескалось и булькало.
– Могу я помочь? – спросил Лео, бросаясь вперед, хотя он всего лишь схватил кувшин и грубо сунул его Рен. Сосуд ткнул ее в живот, но девушка все же сумела удержать кувшин и поставить на стол. Леопольд тем временем потянулся не к корзинке, а ко второй, освободившейся руке девочки.
Она взглянула на него с настороженностью служанки-сироты, не привыкшей к доброте, но все же приняла помощь, пусть и не переставая хмуриться.
Джулиан взял корзину и начал выкладывать на стол содержимое. Внутри оказался черствый хлеб, мягкий сыр, немного холодной курицы, а также различные помятые или перезрелые фрукты.
Пока Джулиан был занят делом, Леопольд присел перед девочкой на корточки.
– Рад снова видеть тебя, Милли. Мы уже встречались. Помнишь?
Несколько секунд девочка растерянно смотрела на принца, и тогда он снял одеяло с кровати и накинул его себе на голову. Когда он стянул его, Милли уже улыбалась.
– Я рассказывал тебе о своем приключении. И, не поверишь, с тех пор все стало еще интереснее.
Принц посмотрел на Джулиана, который бросил на него предостерегающий взгляд. Ни к чему было, чтобы девочка догадалась об истинном происхождении Леопольда.
– Но я расскажу тебе об этом в другой раз, – поспешно добавил Лео. – Спасибо, что позаботилась о нас.
– И прости за то, что тебе пришлось иметь дело с Артуром, – сказала Рен. На ее губах появилась та знакомая озорная усмешка, от которой у Джулиана защемило в груди.
Милли с гордостью улыбнулась.
– Он слишком любопытный, так что его нужно ставить на место. По крайней мере, Эльза всегда так говорит.
– Эльзе лучше знать, – согласился Джулиан.
Милли кивнула, поднялась по лестнице и помахала им, прежде чем с громким стуком захлопнуть за собой дверь. В тишине эхом отозвался щелчок, с которым закрылся замок.
– А Эльза… Она ведь не мать Милли, да? – уточнила Рен, делая выводы из того, что девочка звала женщину по имени, а не «мамой» или «матушкой».
– Нет, Эльза заботится о сиротах. Наверху у нее приют.
– А внизу? – спросил Леопольд, оглядывая темное тесное помещение.
– Некоторые дети не могут остаться. Например, те, что были пойманы на воровстве, ввязались в неприятности с местными бандами или достигли возраста, когда бандиты крадут их, чтобы пополнить свои ряды. Эльза прячет их здесь, пока для них не подворачивается достойная работа или пока их не перевозят в другой город.
– Ты помогаешь ей, – произнесла Рен. Это было утверждение, а не вопрос.
– Если это в моих силах, – пожал плечами Джулиан. – Когда я в городе, то на всякий случай проверяю новичков на наличие магии кузнеца. Иногда… ну не только бандиты охотятся за бедными и незрелыми. Недавно регент снизил возраст призыва в армию. Некоторые подают надежды и кажутся искренне заинтересованными, поэтому я помогаю им устроиться. Другие же… Они предпочитают сбежать, чтобы стать конюхами или изучать торговлю. Тогда я привожу их к Эльзе.
Рен посмотрела на него так пристально, что он почувствовал себя уязвимым. Он ненавидел то, что все еще делился с ней деталями своей жизни, даже если речь шла о чем-то, чем он гордился. Из-за этого Джулиан все еще чувствовал себя обнаженным, как если бы снял перчатки или доспехи.
– А Артур? – уточнил Леопольд, придвигаясь к еде и осторожно доставая виноградную гроздь.
– Он повар из таверны, в которой работает Милли. Приют существует на пожертвования городских предпринимателей. Таверна, к примеру, поставляет еду бесплатно или по сниженной цене.
– К счастью для нас, – заметила Рен, вытаскивая куриную ножку и вгрызаясь в нее зубами.
– Надеюсь, в этом кувшине вино? – спросил Лео.
– Вода, Ваше Высочество, – ответила Рен. – Так что тебе не повезло. Если, конечно, ты не собираешься дожидаться, пока этот виноград перебродит.
– Похоже, трудности жизни в бегах не знают границ. – вздохнул Леопольд, опускаясь на стул.
После того как Джулиан выбрал для себя кусок хлеба с сыром, они ели в тишине, но недолго. Жаровня была все еще слишком холодной, чтобы согреть погреб, так что, когда усталость начала одолевать Джулиана, по спине его побежали мурашки.
Не один он выбился из сил. Рен не переставала зевать, а Леопольд бросал тоскливые жадные взгляды на кровать.
Джулиан поднялся на ноги и попытался занять себя тем, что собрал оставшиеся от ужина кости и черешки.
– Вы двое, ложитесь спать. Я…
– Что, будешь дежурить всю ночь? – спросила Рен. Несмотря на отяжелевшие веки и опущенные плечи, ее тон оказался резким. Вызывающим. Возможно, она пыталась звучать игриво, но Джулиан был не в настроении.
Он сухо пожал плечами и повернулся к ней спиной, продолжая возиться с корзинкой.
– Я не устал.
– Лжец.
Он обернулся.
– Прости уж за то, что мне не нравится идея снова засыпать рядом с вами.
Рен смотрела на него обвиняюще, с вызовом, но потом черты ее лица окрасило чувство вины. Она бросила взгляд на Леопольда.
– Джулиан, я…
– Оставь слова при себе, – отрезал он. – Не хочу снова слушать твои извинения.
Она уже признала, что совершила ошибку, уже объяснила, что таким образом пыталась его защитить. Но это не имело значения.
В данный момент ее слова казались лишь оправданиями. Пустыми отговорками. Никакое извинение, каким бы вдумчивым и искренним оно ни было, не могло исправить то, что случилось. Не могло изменить правды.
Джулиан доверился Рен, а она его предала. И точка.
– Хочешь спи, а хочешь нет, – сказал он, снова поворачиваясь к ним спиной. – Мне плевать.
«На тебя», – хотел он добавить, но не стал.
Рен и так назвала его лжецом, так что он не хотел лишний раз показывать, что она права.
Глава 4
– Прекрасно, – раздраженно бросила Рен.
– Прекрасно, – ответил Джулиан.
Она направилась к кровати, уселась на твердый, точно камень, набитый соломой матрас и принялась скидывать ботинки.
– Полагаю, сегодня вам повезло, Ваше Высочество, – указала девушка на оставшееся рядом с ней место
– Скорее повезло тебе, – отозвался Лео, остановившись перед ней со скрещенными на груди руками. Джулиан возился с жаровней в углу. – Сколько людей могут похвастаться тем, что спали с принцем?
Рен подняла на него глаза.
– Держу пари, больше, чем ты готов признать.
– Справедливо подмечено, – усмехнулся Лео и забрался на матрас.
Изношенные одеяла почти не спасали от холода, а Рен с принцем без конца вертелись и толкались. Кровать была настолько узкой, что нога Лео свисала с матраса, а Рен приходилось прижиматься спиной к холодной каменной стене. Тем не менее они умудрились уместиться.
Хотя все стало намного хуже, когда Лео уснул. Принц, очевидно, привык к более просторному ложу, поэтому растянулся и начал лягаться, пока, в конце концов, не стянул с девушки одеяло и не улегся по диагонали.
Несмотря на то что Рен была совершенно измучена, она все же не могла уснуть… и вовсе не из-за принца. Ее внимание было приковано к спине Джулиана в ожидании, что, он, может, все же взглянет в ее сторону.
Но кузнец этого не сделал.
И все ее обычные способы привлечь внимание– грубые шутки или колкие слова, черные губы или откровенный наряд– на него не действовали.
Так что она просто смотрела на него и ждала… в надежде, что если уж он не глядел в ее сторону, то хотя бы достаточно успокоился, чтобы уснуть.
Но когда несколько часов спустя принц разбудил ее толчком колена, она увидела, что Джулиан все еще сидит на полу, сгорбившись перед ярко полыхающей жаровней. В руках он держал свой шлем, на гладкой поверхности которого отражалось пламя. Вмятина, которая совсем недавно еще была на нем, исчезла. Возможно, на самом деле Рен разбудил звук, с которым выпрямился металл.
Что бы это ни было, у нее возникло внезапное желание присоединиться к Джулиану. Устроиться у него под боком, взять его руку в перчатке и умолять принять ее извинения, какими бы слабыми они ни казались. Какими бы ничтожными ни были. Ведь она могла предложить ему только это… но этого было мало.
Во второй раз Рен проснулась от громкого стука.
Сквозь щели в двойных дверях просачивался серый свет. Повернувшись, она обнаружила Джулиана, который присел на корточки у кровати и прижимал палец к губам. Лео, все еще лежащий рядом с ней, тоже проснулся.
Грохот доносится сверху– кто-то настойчиво барабанил в дверь приюта.
Черт.
Наверху заскрипели половицы– шаги, приближающиеся к передней части дома. Звук отодвигаемого засова. Голоса. Хотя слова были приглушенными, Рен показалось, что она расслышала имя «Артур». Тот самый, слишком любопытный Артур.
По тому, как Джулиан на секунду прикрыл глаза, она поняла, что он тоже это слышал. И все же никто из них не сдвинулся с места.
Разговор наверху продолжался, голоса стали громче. Беспокойнее. Затем последовал гневный крик, и по полу