Для неё, если кто-то выглядит как брауни, то таковым он и является.
А для них… даже настоящий брауни мог оказаться предателем, убийцей или кем-то ещё. Они не любили жить с таким недоверием, но опыт научил их всегда быть начеку.
Жаль, что Рената не была столь осторожной. Это спасло бы их всех от боли.
И от сожалений.
Рипер тяжело выдохнул и поднялся.
— Доберись до Дэша как можно скорее.
— И?
— Охраняй его.
Халла кивнула.
— А ты куда?
— Туда, где я нужен.
Она раздражённо подбоченилась.
— Ты же не думаешь, что я передам ему это именно так?
— Ты у него в роли придворного шута. Обставь как-нибудь с юмором.
— Юмором? За такие шуточки он меня на копьё насадит.
Рипер подмигнул.
— Лучше тебя, чем меня.
Она тихо передразнила его и направилась к ближайшему окну.
Когда Халла улетела, Рипер сохранил тело Ренаты магией и запечатал комнату, чтобы никто не смог войти и узнать о её смерти.
«Будь я проклят…»
Он знал, что что-то не так. Почувствовал это, едва проснулся, и потому обыскивал дворец, когда случайно наткнулся на Халлу.
С тех пор как он впервые встретил Дэша в юности, между ними возникла связь. Он всегда знал, когда Дэш попадал в беду или нуждался в нём. Это беспокоило одних и бесило других.
Но им было плевать.
Рипер всегда избегал общества. Ему не нужен был трон Дэша и головная боль, с ним связанная.
Остерегайся тех, кто хочет твоей смерти ради короны. Тех, кто строит против тебя козни. Жизнь слишком коротка для таких драм.
Рипер предпочитал оставаться в тени. Убивать тех, кто раздражает, и не нести ответственности ни за кого.
Отец никогда не хотел его. Матери нужно было лишь контролировать. Будь её воля, она бы до сих пор кормила его грудью, питая своей злобой.
Хотя он ценил её любовь…
Но Дэш был его семьёй. Единственный, кто имел для него значение.
Именно поэтому Рипер убивал за него. Или умирал бы за него. Хотя чаще всё же убивал.
Никому другому он не был верен.
И не будет.
Схватившись за перевязь с двумя мечами, слава о которых гремела на все тринадцать королевств, он направился в воронье гнездо во дворце.
Как же он ненавидел будить Кразис в такую рань.
Учитывая её презрение к дневному свету, ей следовало родиться совой, а не вороной.
Расположенное на самой дальней западной башне дворца, гнездо было спроектировано так, чтобы оставаться в тени в течение всего дня. Это была любезность, проявленная Дэшем к старой подруге, которая часто доставляла его послания в другие королевства, их представителям и монархам.
Как и ожидалось, Рипер обнаружил Кразис спящей. Она свернулась калачиком, спрятав клюв под чёрное крыло.
— Крази?
Она даже не вздрогнула.
— Уходи.
Рипер попытался её растормошить.
— Не могу.
— Ненавижу тебя, Рипер. Уходи.
— Давай, Крази. Ты мне нужна.
Она приоткрыла один глаз и уставилась на него.
— А мне нужно, чтобы ты ушёл.
Фыркнув, он толкнул её гнездо.
Взъерошив перья, она пронзительно закричала и резко поднялась, широко расправив крылья.
— Ты ведь знаешь, что вороны — самые злопамятные существа, верно?
— Твоя правда. Но ты и так уже меня ненавидишь. Мне терять нечего.
У неё вырвался низкий рык.
— Зачем ты пришёл?
— Мне нужно, чтобы ты позвала Отщепенцев.
Крази подняла голову и мрачно посмотрела на него.
Отщепенцы — так единороги называли неуправляемых, свирепых созданий, бастардов или тех, кто пережил травмирующее событие. В данном случае речь шла об особой группе друзей, прошедших ад и едва выживших. Они были свирепыми, непокорными, ублюдками…
Название, которое они выбрали, более чем подходило.
— Ты сдурел. После того, что случилось в прошлый раз, когда вы все собирались, Дэш убьёт тебя.
— Дэш меня за это поблагодарит.
Она усмехнулась.
— Не знаю, как насчёт этого. Кажется, я припоминаю… много разрушений, разгневанных жителей деревни, пропавший скот. Огонь. Много огня и ругани. Я не уверена, что Мисчиф когда-нибудь снова научится ходить ровно.
Рипер подавил улыбку. Крази не ошиблась. Имя у Мисчиф говорящее. Как-никак, оно значит «Озорница». Эта женщина вечно вляпывалась во всевозможные неприятности.
Крази опустила крылья.
— Могу узнать, почему ты хочешь прогневить своего Верховного короля?
Рипер хотел рассказать ей о Ренате, но не мог рисковать.
— Ради безопасности. Нам нужно защитить Дэша, и мне нужна поддержка. Здесь что-то затевается.
Она издала странный сдавленный звук.
— Ты ассасин. Тебе всегда мерещатся заговоры.
И то верно. Однако…
— В этот раз я прав. — Он вытащил горсть семян из кармана и высыпал их на выступ рядом с её гнездом. — Я принёс тебе завтрак.
— И кучу проблем. Еда не умаляет сей факт.
— В прошлый раз ты говорила иначе.
Она склевала семечко.
— В прошлый раз я сглупила. И не думаю, что твоя красивая улыбка спасёт тебя от неприятностей.
Обычно так и было, особенно с женщинами.
— Перестань трепыхаться, ворона. Ты мне нужна, а Дэшу — ещё больше.
Она издала звук, подозрительно похожий на пренебрежительное фырканье.
— Мне нужно позвать всех Отщепенцев или кого-то определённого?
Сложный вопрос. Особенно если он ошибался. Они его скопом выпотрошат за то, что притащил их сюда без необходимости.
Но если он прав…
«Я всегда прав. А это означает, что Дэшу для защиты нужны его единственные друзья. Больше никому нельзя доверять».
— Всех. Это может привести к войне между королевствами… или же предотвратить её.
Говоря о проблемах…
— Если подумать, пока не будем трогать Заудина. А к Дови я пойду сам.
Незаконнорождённый полуэльф, Дови доставлял немало хлопот. Терпимости в нём не было ни на йоту, особенно если вынудить его покинуть столь ненавистный ему дом.
Это поручение Рипер никому бы не доверил. Он сам заберёт Дови.
Крази кивнула.
— Отлично. Не горю желанием уворачиваться от стрел и кинжалов.
Дови действительно был немного вспыльчивым. Но Рипер хотел встретиться с ним не из-за этого. Дови был единственным из его знакомых, кто имел доступ к высшей магии, способной найти рог Ренаты. И, если повезёт, именно туда направляется Дэш.
Рипер снова посмотрел на Крази.
— Пусть все собираются в охотничьем домике. Я приеду, как только смогу.
Она ещё поклевала зёрна, прежде чем улететь.
Рипер проводил её взглядом, обдумывая всё произошедшее.
Кто-то забрал рог Ренаты. Для этого есть только две причины.
Первая — охотничий трофей. Хотя одно время это было популярно, с тех пор, как Дэш взошёл на трон, охота на единорогов была запрещена. Отрезать рог живому единорогу всегда сопряжено с огромным риском, ведь их магия — одна из самых могущественных в мире.
Но золотой рог… он бесценен.
Особенно учитывая, что он обладал особой силой, превосходящей все остальные.
Им можно убить Дэша.
Владелец золотого рога мог захватить власть и править. Или же снова ввергнуть тринадцать королевств в хаос и войну.
Рипер вздрогнул от воспоминаний, которые хотел бы забыть. Он слишком хорошо помнил войны. Бесконечное соперничество за власть.
Мир достался дорогой ценой. Он был хрупким цветком, который следовало холить и лелеять.
Но кому-то это было не нужно…
Безумцы жаждали войны. Он чувствовал это сердцем.
И если они хотят войны…
То встретятся с Отщепенцами.
Самыми смертоносными ублюдками, когда-либо порождёнными тринадцатью королевствами. Теми, кто стремился их уничтожить.
Они выстояли несмотря на все унижения и удары судьбы. Решительные и несломленные. Готовые жизнь отдать друг за друга.
Прошедшие через ад.
И были более чем готовые пройти его снова, чтобы защитить друг друга.
— Вы хотите войны? Вперёд. Запрягайте лошадей.
Глава 3
Чем больше Танис думала о сделке с Дэшем, тем сильнее росло её раздражение.
Почему он не потребовал её душу вместо свободы?
«Ты её не ценишь».
Что ж, это правда. Но должна ли её свобода стать разменной монетой? Однажды она уже потеряла её — и этого более чем достаточно.
Танис ненавидела, когда кто-то властвовал над ней. Даже в детстве, при дворе отца, ей это давалось нелегко. А во время рабства — стало невыносимым. Каждый день в плену казался вечностью. Шрамы от тех времён остались не только на теле, но и в душе. Она сражалась за свою независимость и поклялась: никто больше не возьмёт её в узду.
И вот снова. Она сама лишила себя свободы. Добровольно.
Воспоминания затопили её, и слёзы выступили на глазах. Всё, через что она прошла, — из-за жадности и жестокости. Из-за тех, кто наслаждался страданиями других, даже если речь шла о собственных сородичах.
А Дэш? Она ничего о нём не знала. Кто он? Разыскиваемый беглец? Врач? Банкир?
Теперь она — часть его жизни. Но зачем она ему?
— Что ты собираешься со мной делать, зверь?
— Что?
— После того, как я восстановлю справедливость… Что ты сделаешь со мной, когда я попаду в твоё королевство?
Дэш фыркнул:
— Поздновато задавать такие вопросы, не находишь?
Она понимала, что он прав, но ей нужно было знать. Понять, почему он запросил такую цену за заклинание.
— Ты собираешься меня продать?
Он заметил скрытую панику в её голосе. Если бы он был таким же садистом, как его отец, то мучил бы её, наслаждаясь её страхом. Возможно, это даже пошло бы ей на пользу — удержало бы от поспешных решений в будущем.
Но, к её счастью, Дэшу не нравилось наблюдать за чужими страданиями. В юности он насытился этим. Вернее, был сыт по горло.
— Это запрещено законом, — ответил он.
— Верно. Но всех ли это останавливает?
— Верховный Король отслеживает таких ублюдков и стирает их с лица земли. Рабство для него неприемлемо.