Hаши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Эдвард Ли"Дом с Привидениями и другие Президентские ужасы“
"Ночь Живых Овощей"
Он уже видел заголовки завтрашних газет: “ПРЕЗИДЕНТ ПРОВЕРЯЕТСЯ В "ЦЕНТРАЛЬНОМ АРМЕЙСКОМ ГОСПИТАЛЕ ИМЕНИ УОЛТЕРА РИДА"... НА МАНДАВОШКИ”. Господи Иисусе!
- Мандавошки, господин Президент…- сказал доктор Грин.
Самодовольное тыквоголовое чмо, как пить дать, ещё та паскуда. Подполковник, начальник Отделения Дерматологии скривил губы, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку. Коренастый, мускулистый, просто, блядь, какая-то тумбочка, а не человек, наверняка ещё и сраный республиканец, если кому разболтает - до конца жизни будет мерить температуру медведям на ёбаной Аляске.
Ситуация была так унизительна, а что ему ещё оставалось делать?
Он объявил помощнику своего пресс-секретаря, что едет на обычный плановый мед. oсмотр. B наши дни уже ни от кого ничего не скроешь, с той самой минуты, как ты становишься Президентом, эти пидары готовы залезть тебе в жопу с блядским проктоскопом. Tвари! И, Боже, если прознает Первая Леди…
- Мандавошки?
- Вы правы, господин Президент, - кивнул Грин.
Интересно, как это выглядело со стороны?
Армейский доктор на коленях, с лупой в руке, исследует промежность лидера самой могущественной страны на Земле, стоящего перед ним со спущенными штанами.
- Да, сэр, всё пучком, это - мандавошки, ну, или формально - сально-лобковые клещи, похоже, они решили переехать к Bам всей своей столицей, господин Президент.
Забавный парень, тип с чувством юмора. Посмотрим, как ты будешь смеяться на Аляске.
- Послушай, док, сейчас не та ситуация, когда я мог просто заскочить в ближайшую АПТЕКУ и купить баночку мази “СМЕРТЬ МАНДАВОШКАМ!”, поэтому, как насчёт того, чтобы быстренько попрыскать мне туда какой-нибудь вашей ядерной хуйнёй, и я отчалю, а? Мне ещё страной надо рулить, если ты вдруг не в курсе.
- Ну, для начала я должен взять у Bас образец, господин Президент, - теперь доктор Грин вооружился пинцетом, - существует более пятисот разновидностей сальных клещей, и чтобы назначить Bам самое эффективное лечение мне нужно определить их род.
А что, если я сейчас отвешу тебе смачный подсрачник, хуев докторишка, сможешь определить его род, а?
- Хорошо, хорошо, валяй, только давай побыстрее. Через двадцать минут я должен представить свой новый законопроект по налогам Финансовому Kомитету Сената.
Ну, что за день такой, а?! День… Что за год?!
Этнические чистки в Македонии, три новых цветных революции в Африке, долбаные республиканцы опять грозят мне импичментом, а теперь вот ЭТО. Качок в белом халате стоит передо мной на коленях и выщипывает пинцетом волоски с моего хуя.
Интересно, это уже дно или мне есть ещё куда падать?
Быстрый стук в дверь, затем голос с той стороны пролаял:
- Господин Президент, только что оповестили, что у нас угроза четвёртого уровня, Bам звонок по “красной линии”.
Это был Клэг - начальник его группы сопровождения СС[1].
Президентский член вяло качнулся, когда он заорал в ответ:
- Я занят!
Пауза за дверью, а затем:
- Это четвёртый уровень, сэр. Начальник Штаба Кетчам на связи, Bам лучше ответить.
- Сука, не еби мне мозги, скажи ему пусть повесит.
Президент, кипя от злости, быстро подтянул штаны и шагнул к двери, оставив доктора Грина в одиночестве балансировать на коленях с пинцетом в руке, который сраный Пентагон, наверняка купил ему баксов за пятьсот.
Похоже ещё не дно, а? Что ж, сейчас узнаем…
Кетчам не позвонил бы, не будь ситуация по-настоящему серьёзной. Он выскочил в холл, где в ожидании застыли сотрудники Cекретной Cлужбы: солнцезащитные очки, наушники и SIG Sauer P226 под пиджаками. Клэг стоял, вытянувшись по струнке, как железобетонный столб, прижимая к груди раскрытый кейс с переносным правительственным телефоном. Ещё один из “костюмов” расположился чуть позади него и держал в руке круглый чемоданчик, в узком кругу известный как “футбольный мяч”, с вмонтированным в него мобильным пультом, с которого отдавался приказ на запуск межконтинентальных баллистических ракет.
Боже, надеюсь мне не придётся сегодня жать кнопки на этой хуёвине, - подумал Президент. - На вечер у меня заказан столик в “Пекинском гурмане”.
Президент ткнул пальцем в телефон.
- Он не прослушивается? - раздражённо спросил он. - Я к тому, что не хотелось бы читать свой разговор в следующем выпуске “People”.
- Этот телефон работает в закрытом одноканальном режиме, господин Президент, - голос Клэга был такой же жёсткий, как его осанка. - Пятнадцать шифровальных устройств кодируют сигнал в Центральной серверной Белого Дома. Шифр меняется три раза в день. Каждый новый звонок идёт на смещённой частоте, которую в случайном порядке генерирует пять АТС в нашем бункере связи, другими словами, это - самая безопасная линия на планете, господин Президент.
Умный, да? Ты тоже едешь на Аляску, педрила, ты и тот качок докторишка.
- Кетчам, говоришь?
- Так точно, господин Президент.
Президент снял трубку, одновременно, непроизвольно почесав пятернёй лобок.
- Что там у вас? - вопросил он у телефона. - Я занят, у меня плановый мед. осмотр в "Центре Уолтера Рида".
- Плановый мед. осмотр? - отозвался на другом конце линии Кетчам - начальник Штаба “Даллас.” - Забавно, а мне доложили, что у Bас мандавошки.
Да ёб же вашу мать!
Но, начальник Штаба и не думал подтрунивать.
- Забудьте о своих мандавошках, господин Президент, у нас серьёзная проблема. П¨тонг, Северная Корея. Помните тот ядерный реактор, работающий на жидком металле, что они построили несколько лет назад?
Ну как он мог такое забыть?
- Да, я помню. Типа, новые технологии, наш “Совет по ядерным исследованиям” дал заключение, что они никогда не запустят эту хуёвину.
Начальник Штаба Кетчам сделал паузу, потом откашлялся, прочищая горло.
- Ну так вот, по данным нашей разведки, они эту хуёвину запустили, примерно неделю назад.
- Блядь, сука, охуеть, - проревел Президент Соединённых Штатов Америки. - Дай-ка угадаю, уёбок, сейчас ветер несёт всю эту радиоактивную поебень прям сюда, и я умру от рака?
- Эээ, ну, пока ничего такого нет, господин Президент, - eщё одна пауза, ещё одно откашливание. - Держите пальцы крестиком, и может быть пронесёт. На данный момент зона заражения, судя по всему, ограничена только западным побережьем.
- Зона заражения??? - Президент застыл, выпучив глаза. - Заражения? Чем?
* * *
Как морковь, - подумал Робби, - жесть, - более точного определения он подобрать не смог.
- Я не понимаю, что случилось с моей кожей, - пробормотала Кэрон Энн, - я же просто загорала на пляже.
Робби, нахмурившись, впился взглядом в баранку.
Просто загорала, да? От загара кожа не становится ярко-оранжевой.
Что если она больна какой-нибудь жуткой хуйнёй, и проходит курс химиотерапии? В конце концов, что он о ней знает? Они знакомы меньше недели.
Он свернул на бульвар Мартина Лютера Кинга.
Её кожа - цвета моркови! - продолжал он визжать про себя.
Неудивительно, что она согласилась пойти с ним сегодня вечером в тот кинотеатр под открытым небом, где можно посмотреть фильм, не выходя из автомобиля. Кэрон Энн ненавидела такие кинотеатры.
- Отвратительное место, - как-то сказала она, когда он предложил ей туда прошвырнуться, - для быдла.
Ну, а сейчас она вдруг взяла, да и согласилась, и ведь, ёксель-моксель, понятное дело почему. В “Пилигриме” никто не смог бы разглядеть её стрёмную, оранжевую кожу.
Это было их третье по счёту свидание, и парни из “Taco Bell”, закусочной, где они недавно познакомились, уверили Робби, что три - это счастливое число и сегодня ему точно повезёт. Пока же всё у них ограничивалось невинными шалостями: немного рукодрочки с её стороны, немного старых добрых писькачмоков от него в ответ. Но, Боже, как же она была красива. Стопроцентная калифорнийская блондинка, ну, в данный момент стопроцентное ярко-оранжевое нечто.
Робби время от времени искал взглядом какую-нибудь выбоину в асфальте дороги, в попытке заехать в неё колесом, и украдкой понаблюдать как подпрыгнут и затрясутся эти большие сочные дойки четвёртого размера. Правая рука Робби хорошо прокачалась за время, пока он думал о них, и сегодня вечером, если повезёт, я увижу эти сиськи во всей красе. Надежда Робби росла вместе с выпуклостью у него в штанах, но потом выпуклость немного сдулась.
Боже, прошу, пусть они не будут такими же оранжевыми как её кожа! - взмолился он про себя.
Робби интуитивно чувствовал, что она думает примерно о том же. Кэрон Энн была та ещё болтушка. Трещала о всякой херне не переставая, но сегодня она была необычно молчалива. Лишь изредка, жалуясь на свою внезапно окрасившуюся в апельсиновый цвет кожу.
- Ну, я правда не понимаю, - снова проныла она, разглядывая своё предплечье. - Три дня назад оно было коричневое, а сейчас оранжевое.
В небе над ними закровоточил закат.
- Стоп, я понял, - Робби с надеждой взглянул на неё. - Ну, конечно же, тебе просто попался какой-то левый лосьон для загара.
Она повернула к нему своё хмурое, оранжевое лицо.
- Чё?
- Ну, я про эту хрень, ну, как её, типа быстрый загар, втираешь в кожу и