Илья вдавливает педаль газа и склоняется ближе к мотоциклу. Так, чтобы воздух не выталкивал его прочь. Он набирает скорость и…Чувствует. Даже Кирилл не позволяет себе так гнать и ругается на Стрелецкого, когда тот превышает. Но Илья обожает это ощущение и не может без него жить. Возбуждение клокочет в груди, корпус тяжелеет, а жар внутри растекается по венам с немым восторгом.
Когда за пределами участка слышится оглушающий рёв мотоцикла, Кирилл поднимается со своего места и лениво отмахивается от редкой мошкары. Ребята общаются под шум огромного музыкального центра, и музыка развлекает тех, кто корпит над мангалом басистым ритмом.
Девушки занимаются маринованным мясом, нанизывают его на шампуры вместе с грибами и луком и поочерёдно отлучаются в бассейн. Небо уже окрашено в оранжевые и алые оттенки, но ещё не так темно – уличные фонари, натыканные по периметру вдоль каменных дорожек, не горят. Кирилл машет рукой, привлекая внимание Жени, они вдвоём загадочно отходят в сторону и косятся на Аду. Когда на губах Жени возникает широкая улыбка, становится ясно, что эти двое что-то задумали. Кирилл спешит в сторону дома, ныряет под крыльцо, на котором беспечно набросаны вещи всех гостей, и вытаскивает мотоциклетный шлем, чтобы в следующее мгновение перебросить его через мангал прямо в руки Жени.
– Я не катаю на своём байке тех, с кем потом не планирую иметь отношений, но у Ильи таких предубеждений нет, поэтому напяливай шлем и иди за мной. Я заставлю его покатать тебя по округе. Здесь всё равно никого нет, да и не так поздно, – он обхватывает локоток француженки и мягко тянет её за собой. Ада доверчиво ступает за ним, хмуря свои светлые бровки.
Шум мотоцикла стихает у высокого забора и сменяется грубым ударом ботинка в сухую землю. Кирилл стремительно выскакивает за калитку, подбирается к другу и, не позволяя тому слезть с мотоцикла, цепко обхватывает его за плечи, победоносно хлопая по спине. Не успев даже поднять забрало, Илья лишь одобряюще хлопает ладонью по спине Кирилла, а потом замирает, с интересом изучая медленно стекающуюся к калитке толпу знакомых.
Адалин выводят будто под конвоем, насильно заставляют накинуть кофту на плечи, чтобы та не замёрзла. Громоздкий шлем выглядит так нелепо на её худом теле, что хочется смеяться. Но ровный сдержанный голос Кирилла увещевает о том, что Илья проштрафился с опозданием не в первый раз и намекает на то, что отделаться от поездки с гостьей не получится. Стрелецкий смиренно вздыхает.
– Ты же знаешь, что я всегда делаю татуировки на открытие салона, неужели нельзя было просто собраться завтра?
– И пропустить целую ночь веселья? Друг мой, мне кажется, что ты стареешь, – Кирилл смеётся и в приглашающем жесте протягивает руку Аде, чтобы помочь ей взобраться на мотоцикл позади Ильи. – Да не бойся, он не укусит, у него же шлем. Давай, садись ближе, обними его и держи так крепко, как только сил хватит. И осторожно тут, видишь трубу? Она ещё не остыла, не прижимайся ногой, лучше сверху ногу поставь, вот так. Эй, Илюш. Если разгонишься больше ста, я тебя зарою прямо здесь и посажу над тобой куст розы.
– Фу, отойди от меня, ненавижу розы, – Илья терпеливо ждёт, пока все подготовительные процессы закончатся, и незнакомка усядется поудобнее позади него. Когда Кирилл отходит к забору, чтобы не мешать, Илья оборачивается и чуть тише так, чтобы пришлось прислушаться, спрашивает. – Так как поедем? Медленно и потом быстро или сразу быстро?
– Эээ… М-м-м, как лучше для первого раза? Желательно, чтобы я не сошла с ума от страха, хорошо? – протягивает блондинка.
И когда мотоцикл срывается с места, её пальцы впиваются в тело, сидящее рядом, а глаза закрываются в страхе увидеть перед собой мельтешащие пятнышки цвета. Она не кричит, не визжит. С силой сжимает губы, зажимает кислый леденец между зубов. Ветер ощущается ногами, руками и даже головой, спрятанной под шлемом. И это… Немного сводит с ума.
Адалин приоткрывает сначала один глаз, и только потом другой. Это так… Захватывающе. В машине скорость не ощущается так, как на мотоцикле. И от этого сбивается дыхание. Сумасшедшее чувство, которое можно сравнить только с тем поцелуем в клубе. Звуки вокруг приглушаются, и чувствуется только скорость. Ветер. Мир проносится мимо. И сердце бьётся быстро-быстро, и сжимается до боли. Невероятно.
Адалин не успевает насладиться, привыкнуть к рёву мотора и скорости, как металлический жеребец замедляется, а затем останавливается на небольшой возвышенности. Краем глаза блондинка замечает, как водитель снимает свой шлем, и решает последовать его примеру. Пока пальцы ложатся на гладкий тёмный глянец, в голове шумит мысль:
«Сумасшествие. Безумие.». Адалин поправляет растрепавшиеся волосы и откидывает их назад. Она смотрит, оглядывается и почти тут же сталкивается с пасмурным небом в чужих глазах. Аду пробивает током. Все внутренности в одну секунду сжимаются до предела – и адреналин поступает в кровь новой волной.
– Ты…
От неожиданности – или чистого испуга – девушка отклоняется назад, опираясь рукой позади себя. Судьбы не существует… Таких совпадений просто не бывает.
– Я.
Глава 3
Июнь, 2021 год
Санкт-Петербург, Россия
Илье кажется, что каждый чёртов день он сходит с ума. Словно завис экран загрузки приложения и всё замерло на 99,9 процентах. Он уже не может сделать шаг назад, но и ступить вперёд тоже не может. Ему вечно что-то мешает. Стрелецкий каждый день думает о сестре, которая пошла по его стопам и мечтает в будущем бить тату, и терпеливо учится этому у него. Думает о матери, живущей в частном доме за городом и думающей не о состоянии своих детей, а о карьере в медицине. После смерти отца никому до них с сестрой нет дела. Квартира досталась Илье после кончины бабушки по отцовской линии, и как только у него получилось переехать, он забрал с собой и сестру. Всё внутри него словно не желает ни начинаться, ни заканчиваться. Иначе зачем ему нужно было сворачивать в сторону и сбавлять скорость? Зачем ему нужно было везти её в это место?
Очевидно, Стрелецкий опьянён теми событиями, что произошли с ним в последние дни. После долгих лет затишья глоток кислорода оглушает настолько, что у него подкашиваются ноги. Готовый ко всему, как кажется ему самому, теперь он был готов упасть на колени перед этим чувством.
«Туфта! Это лишь мимолётный интерес! Пустая влюблённость» – говорит ему мозг. Но почему-то в ушах до сих пор мурчит французская трель, а колечко, нанизанное на цепочку, греет кожу под кожаной курткой.
Чуть накренившись, мотоцикл упирается в крепление и замирает. Илья находит застёжку под подбородком, слегка задирает голову, медленно стягивает шлем и вдыхает летнюю свежесть.
За рабочий день и в дороге до загородного дома он успел утомиться, а его почти сразу, без достойного поздравления заставили катать непонятно кого. А он так увлёкся, что привёз незнакомку практически на самый край пригорода, чтобы показать закат. Знал бы Кирилл, не стал бы сажать девчонку с ним. Илья улыбается своим мыслям, мотает головой и медленно опускает шлем на ручку мотоцикла, чтобы в следующую секунду слегка обернуться и замереть.
Не хватает света софитов, конфетти в волосах и грохота музыки. Этого очень важного обрамления, чтобы сопоставить картинки и так уверенно шепнуть: «Ты». Такое странное стечение обстоятельств должно было напугать его. Как минимум, заставить смотреть на неё так, будто перед ним шаровая молния, а не девушка. Секунда, и светлое небо затянет тучами, разразится гром, и молния ударит в землю. Мир содрогается и замирает, пока Илья фокусирует взгляд на алых щеках знакомой незнакомки.
Илья смотрит пристально и выжидающе, и вдруг понимает, что просто не может удержаться. С его губ слетает тихий хриплый смех, не прикрытый никакими рамками приличия. Эта эмоция оказывается такой импульсивной, что он сам не сразу берёт над ней контроль.
– Удивительно. Кто бы мог подумать, что маленькая французская пташка залетит ко мне на крыльцо, – Илья продолжает смеяться. Во всем этом так много везения, в которое он просто не верит.
Но вот она, притянутая к нему магнитом судьбы, медленно поднимается, чтобы дать ему законное пространство для манёвра, а он уже судорожно шарит в карманах. Такую сложно забыть. Даже если бы она его не поцеловала, не подарила кисло-сладкие воспоминания, он бы запомнил её глаза, улыбку, движение руки. Миг, в котором секундная стрелка забыла, как двигаться, а он – как дышать. Илья встаёт с мотоцикла, одиноко оставленного теперь за спиной, и первым подходит к заросшему берегу реки, над которым в арке смыкаются густые кроны деревьев. Созданная растениями тень – такая эфемерная, добавляющая магии в момент этой встречи, что Илья не может не улыбнуться. Последние лучи ещё не спрятавшегося солнца последний раз скользят лучами по воде, камышам и Аде.
Адалин считает, что все эти гороскопы, предсказания судьбы по руке, расклады таро, про которые вечно лепечет Павлецкая – глупость. Что чудес не бывает; что всё это замануха для глупцов. Но сейчас Ада готова поверить во всё, что угодно – в инопланетян, призраков и ретроградный Меркурий. Да хоть во второе пришествие Иисуса. Потому что всё это кажется каким-то сумасшествием и сюжетом дешёвого бульварного романчика, которые продают в подземных переходах. Сердце глухо стучит в груди, сбивается с ритма и снова заходится. Ещё немного, и она свалится от тахикардии. Потому что это ненормально.
Адалин чуть приподнимается, перекидывает ногу через байк, стараясь не касаться кожей щиколоток накалённой трубы – ещё не хватало с этой встречи унести с собой ожог. Одного такого знакомства ей вполне хватает. Адалин соскальзывает с мотоцикла неспешно и аккуратно. Дело не в подростковом смущении. Она, в действительности, поражена.
– Какие-то очень завуалированные аллегории, – хмыкает Ада, осторожная ступая к краю обрыва.
Во мраке наступающей ночи, которая всё ещё борется с солнцем за право господства на небе, царит тишина. Она лениво прерывается изредка: далёким трещанием птиц, стрекотанием сверчков и кваканьем лягушек. Между Ильёй и Адалин застывает недосказанность. Она смотрит на воду, жмёт губы и обнимает себя за плечи. Ей лучше молчать или сказать что-нибудь? Отшутиться или увести разговор в другую сторону? Стоит представиться, наверное, потому что начинать знакомство с поцелуя как-то неправильно. Голова кружится, и Адалин не разбирает, в чём дело: то ли в недавнем ощущении скорости, то ли в рое мыслей, которые не дают ей покоя. Она делает шаг назад, затем ещё один – и отходит от берега прочь.