— Вы верите в чудеса, адмирал?
— Чепуха!
— А как вы объясните все то, что происходит сейчас в Мюллер-доме?
— У нашего Великого Мюллера должны быть и великие враги! Он может гордиться ими…
— До сих пор он уничтожал каждого, кто вставал на его пути!
— Но на этот раз опасность грозит с другой стороны…
— Вы хотите сказать — сверху?
— Пока что над нами — чудесные картины…'Революция стройных ножек, волнение крутых бедер…
— Смотрите, кардинал, вон те прекрасные ноги я бы узнал среди миллионов…
— Сула Мая… она даже научилась танцевать…
— А вон те девственные икры…
— А вы разве их еще не целовали?
— Мюллер не боится даже дьявола…
— Не сомневаюсь. Но прежде чем уничтожить этого дьявола, он должен его увидеть!
— Смотрите! Танцует Анна Мартон! Неземное зрелище!
— Восставшие рабы спустились на шестьдесят этажей!
— Каждый день по этажу!
— Ну, значит, их отделяют от небес еще два года!
Говорят, Витек из Витковиц сошел с ума…
— Ничего подобного. Он убит!
— Его отравили!
— Я слышал, что он за ночь постарел на пятьдесят лет!
— Смотрите! Кая Варандо танцует в «Балетке» на карте мира!
— Она обошлась мне в шестьдесят тысяч… Я сто раз ставил на Сирию — и каждый раз проигрывал!
— Как вы думаете, адмирал, кто может отважиться?..
— Слышен голос…
— Но где же тело?.. Тело, из которого брызнула бы кровь, которое можно повалить на землю?..
— Человек без тела!
— Чепуха!
— Это бог!
— Он могуществен!
— Голос из загробного мира!
— Враждебная сила звезд!
— Никакой метафизики, сэр! Это опасность намного более страшная, чем все голоса земных недр и звездные силы! Это человек!
— Человек? Вы сошли с ума!
— Не один человек, а группа людей, которые пробрались в наши ряды. Они вращаются среди нас, поклоняются Мюллеру и чтят его, у них много золота, чтобы раскрыть все тайны Мюллер-дома! Да, господа, среди нас — предатели!
— А схватка в «Эльдорадо»?
— А словесная дуэль на бирже?
— А позор в святилище Мюллера?
— В «Эльдорадо» стреляли!
— В храме тоже!
— Тайна «Вселенной» раскрыта!
— Ее акции упали с сорока тысяч до двадцати!
— У меня сто акций!
— Если мы не уничтожим эту силу, она уничтожит нас!
— Чего вы боитесь? С нами — Мюллер!
— С нами он и падет!
— Тс-с-с!
— Господа, я знаю, как называется эта кошмарная энергия, которая может нас погубить!
— Как?!
— Петр Брок!
— Ну еще бы, ведь он сам себя так назвал, когда Великий Мюллер на бирже спросил, с кем он имеет честь говорить!
— А сегодня якобы они оба встретятся на улице Алисы Моор в номере 99!
— Мюллер и Брок!
— 99 — это зал пустых зеркал!
— Электрический пол с люком, куда он провалится!
— Там сошел с ума Вернер, руководитель первого мятежа…
— Там исчез Андре, непокорный редактор «Верхних этажей»!
— Оттуда уже не вышел предатель Олим!
— А если голос не придет в номер 99?
— Придет!
— А если он не найдет туда дорогу?
— Но он же находится всюду!
— Значит, он вездесущ?
— Как бог Мюллер!
— Значит, это новый бог!
— Значит, он находится и под этим потолком — среди нас!
— Попробуйте позвать его. Увидите, что он отзовется!
— Нет! Не надо играть с огнем!
— Мюллер над нами. Чего вы боитесь?
— Танцует Дора О’Брайен, красивейшая женщина Парижа!
— Трусы, сумасшедшие! Я позову его!
— Тише! Ради всех звезд — тише!
— Петр Брок!
— Остановитесь!
— Петр Брок! Если ты, чучело гороховое, находишься среди нас — явись!
— Молчите! Молчите!
— Если можешь, сотвори чудо, и я поверю в тебя!
— Хватит!
— Петр Брок! Я — банкир Салмон, и вот моя рука. Если ты так могуществен (банкир поднял руку вверх), то укуси меня за средний палец!
И вдруг банкир заорал нечеловеческим голосом. Короткая, острая боль — перекушен нерв, фонтан крови и средний палец с широким черным перстнем валяется на блюде, окропив белый салат из съедобных гиацинтов.
Ужас отразился на всех лицах.
Бледные щеки покрылись красными пятнами, красные посинели, синие от страха стали черными.
Но что Броку до выражения лиц этого похотливого сброда под прозрачной плитой? Среди смятения и паники, охвативших поклонников богини Андрадии, он увидел принцессу в объятиях Ашоргена, уносившего ее в направлении, противоположном тому, куда бежали все остальные.
Он бросился за ней.
Принцесса скрылась за тяжелой, висящей в углу портьерой кораллового цвета. Брок распахнул ее и натолкнулся на белую дверь.
Он открыл дверь, но впереди ничего не было видно.
XXVIII. Белая тьма — Запах и воспоминания — Снова лампочка — „Это мое прошлое“
Молочно-белый туман с опаловым оттенком преградил ему дорогу. Брок в нерешительности остановился, протер глаза и начал ощупывать все вокруг себя.
В трех шагах перед ним растворились две фигуры — черная и белая, принцесса и Ашорген. Брок прыгнул в туман, вытянув вперед руки, но поймал пустоту. Белая тьма ослепила его. Опаловая тишина оглушила.
Он побежал в том направлении, где исчезла принцесса. Он кричал и размахивал руками, как птица- сломанными крыльями. Туман начал его душить, он звенел в ушах странной мелодией. Нет, это поет не туман! Это кровь клокочет в его жилах!
С каждым шагом страх все сильнее овладевал им. Ноги подгибались, так как казалось, что отовсюду из обволакивающего тумана грозит опасность. Его охватил ужас. Он шел вперед в одном и том же направлении — долго, невероятно долго — и никак не мог дойти до конца…
Внезапно он остановился. Он боялся сделать шаг вперед, боялся повернуть назад! Он тонул, он остался один посреди белой тьмы, покинутый людьми и вещами, растворился в бесконечной туманности. Он погиб, его поглотила белая тьма, которая пропитывает, заполняет его. Его труп будет лежать долго-долго, пока наконец не исчезнет это белое ничто и не придут люди, которые, не видя его, будут идти по нему.
Двигаться он больше не мог. Ноги увязли в тяжелом тумане. Он сел и заплакал.
И вдруг — дуновение ветерка. Странный запах щекочет нос. Запах так силен, что Брок едва не потерял сознание, он действует на мозг, как алкоголь. Усыпляет и бередит воспоминания, рисуя удивительные картины. Но что это так пахнет — еле слышно и сладко? Это скошенная трава на лесной опушке. Запах от стогов сена поднимается к солнцу, как дым из ритуальных жертвенников.
«Я тоже лежу на этой опушке — под головой стог, в волосах — сено, и весь я усыпан сохнущими горными травами.
Но стоит открыть глаза, и я вижу туман, густой как сметана. Надо вспомнить… Принцесса убежала, а музыка играет где-то в центре Вселенной… Но этот запах, откуда он и что означает? Эта дивная мелодия запаха, которая дразнит и мучает еще сильнее, чем грустные звуки виолончели и скрипки…
Я ощущаю во рту прелый вкус лесных испарений — мха и хвои, ягод и древесной смолы. Вижу холодный родник в зеленом кружеве папоротника. Лесные птицы и олени пьют здесь воду…
Но теперь и лесные запахи растворились в белом тумане. И вот уже откуда-то веет другой ветер, другой запах. Кажется, что где-то хлопают паруса. Влажный аромат моря. Запах соли, рыбьей чешуи, тающего в теплом море ледника. Загадочный остров, мимо которого плывет корабль. Там живут люди, ибо до меня доносится запах пота и дым очагов. Но и это ощущение исчезает.
А теперь я уже вдыхаю совершенно иной запах, который будит странные, давно забытые воспоминания. Жар кухонной печи, пары, поднимающиеся от горшков и возвещающие близость обеда. И вдруг — сквозняк от резко распахнувшейся двери. Чей-то голос кричит: «Война!» И снова все бесследно исчезает.
А вот это — цветут ландыши… нет, это не ландыши, это духи любимой. Она склоняется ко мне, и я зарываюсь в ее волосы, чтобы ощутить новые запахи…
А это уже пахнет ночь. Пахнет луна, боже мой, это — расставание, это зеленый аромат озера, нет, слез! Это плачет любимая…
Запахи быстро чередуются.
Смрад паровоза и сажи.
Тяжелый дух из теплушек — шесть лошадей, тридцать человек…
Убийственная атмосфера грязи, водки, вонючих ног и отхожих ям.
Даль.
Свежеразрытая земля.
Порох.
Дым пепелищ.
Кровь.
Гниль отбросов, содержимого консервных банок, разлагающихся ран, карболка, вонь раздавленных клопов, черные, обмороженные части тела, гниющие под грязными повязками.
У потолка смердит желтая керосиновая лампа.
Брок вскочил. «Это… это мое прошлое! Это воспоминания, которые я утратил. Скорее! Скорее!» Он протянул руки. Ничего! Белый туман. Черная принцесса…
Нет иного прошлого, кроме Мюллер-дома…
Силы вернулись, и он помчался вперед, вперед…
И вдруг — протянутая рука натыкается на мягкую шелковую ткань. Резкий взмах — и Петр Брок замирает в изумлении.
XXIX. О звезде Ашоргенетеррамолистерген — Принцесса Тамара готова полюбить принца Ашоргена — „…наше ложе ждет…“ — Петр Брок снова пользуется тем, что он невидим
Он очутился на пороге голубого будуара принцессы. Круглое око Мюллера, наблюдающее с потолка, снова подернуто голубой пеленой. Но светильник давно догорел. На синем диване сидит принцесса. Она переоделась. На ней голубое платье — под цвет штор на стенах. В ее руке сигарета, а у губ, раскрытых в дерзкой, вызывающей улыбке, — высокий бокал с вином. Огонек сигареты описывает широкую дугу. Хрустальный бокал и горло принцессы сливаются в один сосуд.
Но самое ужасное, что ее тонкую талию обнимает длинная рука принца Ашоргена! А принцесса смеется! Она хохочет, запрокинув голову назад. Рука Ашоргена опускается все ниже, она обвивает стан принцессы, подобно удаву, который душит свою жертву. Он целует ее волосы и шепчет:
— Моя звездочка, мой серебряный колокольчик, выпей еще, это напиток из опьяняющего ледника моей родной планеты. Ты все это уже знаешь… Я родился на звезде Ашоргенетеррамолистерген, запомни это хорошенько, ты должна это помнить, такова моя воля! Может быть, ты не веришь?