Коломенский дворец
Пол, или, по-древнему мост, обычно настилали досками. Но в жилых помещениях полы мостили дубовым кирпичом, квадратными дубовыми брусками, от 6 до 8 вершков ширины и от 2 до 3 вершков толщины. Иногда такие бруски делались косяками, почему и пол именовался косящатым. Это был род паркета, который, однако ж, не натирали воском, а расписывали, иногда красками, например зеленой и черной, в шахматном порядке, и притом аспидом, или под мрамор. В 1680 г. такой пол был устроен в Верховой церкви Иоанна Белоградского. Иногда расписывали серым аспидом или покрывали только левкасом127. Дубовые кирпичи настилались на сухом песке со смолой или на извести. Делались также гончарные полы, из цветных изразцов. В Ответной Посольской палате (1722) был пол гончарный каменный набиран узорами.
Ф. Солнцев. Царские двери
С самого древнего времени и до начала XVIII века обычной мебелью в царских хоромах были лавки, которые устраивались подле стен, сплошь вокруг всей комнаты или палаты, даже иногда около печей. Они делались из толстых и широких (в три четверти аршина) досок и утверждались на столбиках, или подставках, называвшихся также стамиками; с краев лавки отделывались тесом, что называлось опушкою. Под лавками иногда делали рундуки с затворками, род небольших шкафов. Такие рундуки под лавками устроены были в 1683 г. в Передней комнате царя Петра Алексеевича. Лавка, находившаяся у входных дверей комнаты, в заднем углу, называлась коником, может быть, потому, что ею оканчивалась линия лавок, что она служила концом комнатных или избных лавок. Под ней, как в самом удобном месте, почти всегда устраивался рундук, ларь, служивший для поклажи разных вещей из хоромного убора. Коники находились, например, в Теремной Золотой, или в Государевой Комнате, также в хоромах цариц Евдокии Федоровны (1696) и Марфы Матвеевны (1698). Лавки подле окон назывались красными, у стены переднего угла – передними.
Ф. Солнцев. Старинные деревянные резные царские двери
В окна вставлялись рамы, или оконничные станки, обитые полстями и сукном. В них укреплялись петлями и крючками оконницы, соответствовавшие нашим рамам. Они были подъемные и отворные, а в волоковых окнах задвижные и отворные. До Петра Великого, даже в царском дворце, стекла не были в большом употреблении; их вполне заменяла слюда, известная с глубокой древности. Слюдяные оконницы устраивались из белого или красного железа, в сетку, основанием которой служили четыре железные прута, составлявшие собственно рамку.
А. Рябушкин. Сидение царя Михаила Федоровича с боярами в его государевой комнате. 1893 г.
Сетка делалась в виде образцов, т. е. четырехугольников и треугольников или клипов и в виде репьев, кругов, кубов, косяков, в которых укреплялась слюда и от которых оконницы назывались обращатыми, клинчатыми, репейчатыми, кругчатыми, косящатыми. Такое устройство оконниц было необходимо потому, что слои, или листы слюды, большею частью были невелики, и притом неправильной формы, которая всегда и условливала узор оконной сети. Большие листы слюды помещались всегда в виде круга в средине окна, а около располагались боковые образцы разной формы, также углы и пахлинки или мелкие вырезки. Для укрепления слюды употреблялись, кроме того, оловянные денежки, небольшие бляшки, кружки, репейки, зубчики и орлики, которые почти всегда золотились, а иногда оставлялись белыми. Под орлики подкладывались атласные или тафтяные цветки. В XVII ст. слюду в окнах стали украшать живописью.
Так, в 1676 г. живописцу Ивану Салтанову велено было написать в хоромы царевича Петра Алексеевича оконницу по слюде «в кругу орла, по углам травы; а написать так, чтобы из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы, чтоб не видно было». В 1692 г. велено прописать окончины в хоромы царевича Алексея Петровича, чтоб через них не видеть. Различные изображения людей, зверей и птиц, написанные красками, можно также видеть и на слюдяных оконницах, оставшихся от переславского дворца Петра Великого и сохраняющихся доныне под Переславлем вместе с Петровским ботиком.
Гораздо меньше использовались стекольчатые оконницы, которые делались почти так же, как и слюдяные, т. е. из железных прутовых рамок и свинцового переплета, в который закреплялись стекла при помощи замазки, состоящей из мела и медвежьего сала с деревянным маслом. Впрочем, в боярском быту в конце XVII ст. употреблялись в стекольчатых оконницах и цветные стекла, например у кн. В. В. Голицына. Но в его же доме некоторые комнаты были со слюдяными оконницами. Нет сомнения, что в Новгороде с давнего времени были известны не только простые стекольчатые оконницы, но и цветные стекла.
В 1556 г. царь Иван Васильевич посылал в Новгород за покупкой «стекол оконничных розных цветов» своего оконничника Ивана Москвитина и велел купить их сколько можно и прислать на Москву тотчас. Однако мы не имеем сведений о том, что такие стекла были в употреблении при постройке дворцовых зданий даже и в XVII ст. Изредка встречаются сведения о простых стеклах. О цветных стеклах находим упоминание, что в 1633 г. в Крестовую писаную палатку патриарха Филарета Никитича были куплены у немчина Давыда Микулаева «оконницы стекольчатые нарядные с травами и со птицами».
Само собою разумеется, что одни описанные нами оконницы не могли хорошо защищать от холода; поэтому, соответственно теперешним зимним рамам, употреблялись в то время так называемые вставни, или ставни, особые станки, глухие или со слюдяными оконницами, старательно обиваемые тоже полстьми и сукном. Кроме того, на ночь и, может быть, в сильные морозы окна закрывались изнутри втулками – щитами величиной во все окно, вроде вставней, также обитыми войлоком и сукном. Такие втулки употреблялись вместо затворов, или притворов, снаружи, или ставней, по-теперешнему, и в окно вставлялись или просто, т. е. втулялись, или же иногда навешивались на петлях и затворялись. В царском быту затворы наружные употреблялись мало и, разумеется, только в нижних ярусах хором. В каменных зданиях наружные затворы всегда делались железные.
Все составляющие у окон: подставки, петли, растворные и закладные крюки, кольца с защелчками и без защелчков, кольца с топорками, крючки отпорные и запорные, завертки барашками, засовы, наугольники; и у дверей: жиковины, т. е. большие петли, на которых навешивались двери, плащи, скобы ухватные, цепи, задвижки, крюки закладные, замки, погоны и т. п., даже гвозди, которыми прибивали сукно, и пр.,– были луженные английским оловом, иногда серебрёные, как, например, в хоромах царицы Натальи Кирилловны, а иногда золоченые, как, например, в деревянных хоромах Лжедмитрия или в хоромах царя Михаила. Некоторые вещи из этих приборов поступали к нам из Польши и от немцев, отчего и назывались польскими и немецкими и служили образцом для русских слесарей, которые делали, например, петли, скобы, жиковины, с польского переводу, т. е. по образцу польских.
Дверь в храме Св. Владимира в Садах
Нам остается упомянуть еще о печах. Во всех жилых хоромах печи были изразцовые, или образчатые, ценинные из синих изразцов и муравленые или зеленые, из зеленых. В XVII ст. упоминаются также печи польские зеленые. Печи ставились четырехугольные и круглые, сырчатые, из кирпича-сырца особой формы,– на ножках, с колонками, с карнизами и городками наверху; поэтому и форма образцов была разнообразна. Они были плоские и круглые; по месту, которое они занимали в кладке, их называли подзорными, свесами, уступами, валиками, наугольниками, свислыми, перемычками, городками, исподниками, ногами и пр. На образцах изображались травы, цветы, люди, животные и разные узоры. Швы между образцов прописывались суриком или покрывались красками под узор изразцов. Так, в 1690 г. «в деревянных двух комнатах царицы Прасковьи Федоровны две печи ценинные велено расписать меж образцов, по цветам красками, которыми прилично, против тех печных образцов; в кубах и в травах, меж споев, такими ж краски приправить: а испод под теми печами выкрасить суриком, против прежнего, заново». Бывало также, что печи расписывались одной какой-либо краской; в 1684 г. в хоромах царицы Прасковьи и царевны Софьи четыре печи расписаны зеленой краской, а в 1686 г. у царицы Марфы Матвеевны в новопостроенных каменных комнатах три печки – суриком. Иногда печи украшались металлическими решетками. Во дворце Самозванца, красивом и даже великолепном, по свидетельству его современников, печи были зеленые с серебряными решетками.
В царских покоях. Из альбома Мейерберга
Верхние этажи деревянных хором по большей части нагревались проводными трубами из печей нижних ярусов. Трубы эти были также изразцовые с душниками. На крышах они выводились в виде коронок, шатриков, узорочно складенных из тех же изразцов, и покрывались медными сетками «для птичьих гнезд, от галок и от сору». Все большие царские палаты, Грановитая, две Золотые, Столовая и Набережная, точно так же нагревались проводными трубами из печей, устроенных под ними в подклетах. Однако впоследствии мы находим в этих палатах большие изразцовые печи.
Несмотря, однако ж, на чистую, гладкую отделку влас внутри хором, стены, потолки, лавки и полы почти никогда не оставались голыми. Их наряжали обыкновенно сукнами. Для стен и потолков сукно так же использовалось, как теперь обои. Кроме того, сукном же настилали полы, обивали или только опушали двери, обивали или обшивали окна, оконницы, ставни, втулки; его клали под дверной и оконный прибор: под крюки, жиковины, под скобы, под плащи и цепи, а также под красное гвоздье в украшении лавок. Сукно в такой наряд наиболее употреблялось красное – багрец, червленое, червчатое и т. п., редко зеленое, а в печальных случаях, во время траура,– черное, иногда гвоздичное, вишневое, коричневое и других темных цветов. Под сукно на полах и стенах, а также при обивке дверей, окон, вставней и втулок клали обыкновенно серые или белые полсти, войлоки, иногда простое сермяжное сукно или ровный холст. Стены и потолки наряжали сукном большей частью обыкновенным способом, во все полотнище, т. е. вгладь. Но нередко употреблялся и другой наряд, в шахмат, т. е. клетками в три четверти шириною, иногда в два цвета, например, клетка красного сукна, а другая голубого и т. п., также в клин, т. е. клиньями (ромбами), и также в два цвета, например, клин из сукна багрецу (красного) и клин из зеленого кармазину. Точно так же наряжали сукном и каменные палаты, если они не были украшены живописью; и не только стены и пол, но даже и своды.