ла для призыва слуг и заменяла в то время теперешний колокольчик. Зуботычка есть собственно зубочистка, предмет, вместе с уховерткою, необходимый в повседневной жизни. У царя Михаила Федоровича находились «книжка каменная в серебре», которую в феврале 1676 г. царь Федор Алексеевич взял к себе в хоромы. «Ящичек серебрян четвероуголен, плоск, на подножках, резной; в нем чернильница, песочница серебряны. Монастырем (готовальня) в хрустальном кожухе, а в нем ножик, ноженки, свайка, копейцо, зубочистка»; «готовальня немецкая полукругла, поволочена сафьяном червчатым с золотом. В ней: зеркало, пять бритв, двои ножницы, три зубочистки, уховертка, щипец, мусат155, рылец156, пила, свайка, топорик жильной, две склянки хрустальные долги с водки, двои ножницы свечные – все сверху обняты серебром, у готовальни замочек медной». Весьма богато украшена была каменная книжка царевича Ивана Михайловича. Она была оправлена золотом и осыпана дорогими каменьями, яхонтами, изумрудами, алмазами. Верхняя ее доска была украшена запоною с литым двоеглавым орлом, а нижняя литым же изображением человека на коне с палашом, под конем змея крылата. На золотой цепочке висела золотая спица, или перо, род рейсфедера.
Н. Самокиш. Трон царя Бориса Годунова
Цари Михаил Федорович и Алексей Михайлович употребляли и очки. У царя Михаила Федоровича (1636) находим ««двои очки в серебряных футлярах»; на одном была надпись: ««очки князь Олексея Васильевича Приимково-Ростовского». Одними очками государь пожаловал духовника своего, протопопа Никиту, а другие взял к себе в хоромы. У царя Алексея Михайловича были очки большого стекла, в золотой оправе, в серебряном, местами позолоченном, футляре (1676). Упомянем и о многочисленных часах воротных или зепных, карманных, принадлежавших царю Михаилу Федоровичу.
У стен комнаты, там, где не было лавок, или же на самых лавках, в удобных местах, стояли поставцы, шафы, с полками или выдвижными ящиками, в которых сохранялись бумаги, письма, книги и разные вещи из комнатного обихода, из дорогой посуды и из дорогих нарядов. В поставцах же и шафах, на полках, а также в комнате на лавках стояли ларцы, шкатуны, подголовки, т. е. ларцы пульпетом с драгоценными уборами и разною ларечною кузнию: крестами, кольцами, перстнями, серьгами, булавками, запонами, пуговицами, ожерельями, запястьями и т. п. В иных хранились золотые, золотая иноземная монета, поступавшая в царские ларцы большею частью в числе даров, подносимых в известные празднества. Посуда, особенно замысловатой формы и работы, ставилась также на вислых полках, которые прикреплялись у стен в пригожих местах.
Посуда золотая, а большей частью серебряная, составляла, после икон, едва ли не первую статью комнатного убранства, заменяя для того времени произведения изящных искусств: статуи, вазы, бронзы, которыми убирали комнаты в XVIII ст. и убирают теперь. Притом такая посуда составляла богатство, которое при всяком удобном случае и выставлялось напоказ. Общее богатство царского дворца, заключавшееся в такой посуде, хранилось в особом помещении, на Казенном дворе, откуда в торжественных случаях и происходила уборка столовых поставцов в приемных палатах, в Грановитой, в Золотой и т. д. Но сверх того у каждого члена царской семьи была своя отдельная, собственная судовая казна, которая и составляла убранство комнатных поставцов. Затем у каждого хозяина были свои расхожие суды, хранимые в тех же поставцах.
Особенно затейливые поставцы собирались у малолетних царевен и царевичей. Само собою разумеется, что большая часть этого серебра имела в детском быту значение игрушек. Но и взрослые очень любили такую посуду, которая представляла изображения птиц, зверей, людей и т. п. В общей государевой казне на Казенном дворе хранилось много таких судов, а именно горы (замки), корабли, птицы: журавль, орел, сова, петух, лебедь, страус; звери: барсы, львы, олень, зубр, верблюд, единорог и т. п., занимавшие очень видное место в уборке поставцов и всегда обращавшие внимание приезжих гостей-иностранцев. Нужно, однако ж, заметить, что и в особых хозяйствах Царского двора большая часть посуды в обыкновенное время хранилась также в особой казенке – и выставлялась в комнатные поставцы только в важных случаях, во время столов и приема гостей.
Кроме посуды в поставцах, шафах или на вислых полках, можно было встретить немало и разных вещиц-безделушек, которые служили для забавы или составляли своего рода редкость и украшение так называемых горок.
Охота к редкостям и драгоценностям, к разным узорочным, хитрым изделиям и курьезным вещицам была распространена не только во дворце, но и вообще между знатными и богатыми людьми того века. Она являлась как потребность к изящному, которое, по вкусам и образованности века, заключалось преимущественно в узорочной пестроте или курьезности, редкости и диковинности изделия или какой-либо вещицы. Само собою разумеется, что в числе разных диковинок могли попадаться и действительно изящные для того времени предметы, но сущность дела и весь интерес оставался все-таки за диковинностью вещи или особенной хитростью ее устройства и мастерства.
Так, в 1614 г. царю Михаилу Федоровичу несколько подобных вещей было куплено у московского гостя Михаила Смывалова, а именно:
«...брусок скляной, во что смотрятся; трубочка, что дальнее, а в нее смотря, видится близко; очки хрустальные: с одной стороны гранены, а с другую гладки, что, в них смотря, много кажется; бочечка костяная точеная, в ней лунное течение да часы солнечные; склышечка деревянная кругла, в ней под стеклом мужик с женкою; ящик, в нем под стеклом жена со младенцем; ящик, в нем под стеклом жена со младенцем, на осляти; ящик., в нем под стеклом человек наг, за ним лев; ящик, в нем под стеклом три жены со младенцем». Видимо, что царь Михаил Федорович очень любил подобные диковинки, и потому в его казне немало хранилось таких же вещей.
У царя Алексея Михайловича, в числе особенных редкостей, находился сосуд каменный (сосуд из нефрита от болезней), оправлен золотом, цена 6000 руб. (цена неимоверная по тому времени). Через четыре дня после кончины царя Алексея Михайловича этот сосуд был взят в хоромы его сына, царя Федора Алексеевича.
Серебряная кружка, украшенная эмалью, и кубок-раковина царя Алексея Михайловича
Нам должно еще упомянуть о комнатных птицах, в числе которых первое место принадлежало попугаю.
С этой птицей Московский двор познакомился, может, в первый раз, еще в 1490 г, когда посол римского короля Максимилиана Юрьи Делатор, представляясь вел. кн. Софье Фоминичне в ее Повалуше Средней, подал ей от короля птицу папагал да сукно серо157. С тех пор ««папагал» стал называться попугаем и сделался постоянным обитателем царских хором, потому что, время от времени и, вероятно, по желанию государей, этих птиц привозили иноземные послы и заезжие купцы. Впоследствии попугаев можно было покупать и в Охотном ряду вместе с другими заморскими птицами, например канарейками, которые также были любимы в царских хоромах за их звонкие голоса. Из-за границы торговые люди привозили иногда ученых канареек. Царевичу Алексею Алексеевичу поднесли однажды «птицу канарейку, которая на руке поет». Попугаи и канарейки принадлежали по преимуществу к комнатным птицам и потому находились в каждом жилом отделении дворца. Клетки для попугаев и канареек делались обыкновенно из медной или железной проволоки с обшивкою белым железом, а для попугаев нередко и из одного железа Кормили канареек обыкновенным канареечным желтым семенем, а попугаев какими-то лепешками, нарочно изготовленными.
Попугай, без сомнения, доставлял большое потешенье старинным людям. Так, в 1622 г., в апреле, дьяк Булгак Милованов поплатился своею шапкою, которую у него испортила в государевых хоромах птица попугай. Государь пожаловал ему новую.
Ф. Солнцев. Гербовая тарелка царя Алексея Михайловича
В хоромах царицы Марьи Ильиничны находилось пять попугаев, которых во время моровой язвы в 1655 г., когда весь двор выехал из Москвы, кормил и хранил карлик Ивашка. Кормил он их миндальными орехами и калачами. Из других птиц в хоромах висели в клетках соловьи, снегири, щеглы, ракетки, перепелки. Для разных птиц иногда делалась одна клетка В 1671 г., в июне, сделана в Преображенские хоромы царевичу Федору клетка птицам о четырех житьях (ярусах) из проволоки, длиною аршин два вершка. Деревянные клетки расписывались красками и золотились.
К. Лебедев. Свадьба
В 1686 г. кто-то поднес государям птицу Гамаюн. Торговые люди Охотного ряду, призванные на Казенный двор, чтоб объявить ей цену, глядя на птицу Гамаюн, сказали, что де у них в ряду такой птицы не бывало, и цены они ей не знают. Неизвестно, сколько времени жила во дворце эта невиданная птица, которую книжники причисляли к райским.
Кроме птиц, в царских хоромах живали четвероногие. В 1628 г. жил у царицы Евдокии Лукьяновны158 горностай, которому 20 июня куплена «меденая чепочка». У нее же в хоромах жила белка, для которой купили также чепочку да медный колокольчик в том же году, января 6-го.
Крестовая, или Моленная, где совершались утренние и вечерние молитвы, а иногда и церковные службы, часы, вечерни, всенощные, была, как домашняя церковь, вся убрана иконами и святынею, разными предметами поклонения и моления. Одна стена ее сплошь была занята иконостасом в несколько ярусов, в котором иконы ставились по подобию церковных иконостасов, начиная с Деисиса, или икон Спасителя, Богородицы и Иоанна Крестителя, составлявших, так сказать, основу домашних иконостасов. Нижний пояс занят был иконами местными159, на поклоне, в числе которых, кроме Спасовой и Богородичной, ставились иконы, особенно почему-либо чтимые, как-то: иконы тезоименитых ангелов, иконы, благословенные от родителей и сродников, благословенные кресты, панагии и ковчежцы со св. мощами, списки икон, прославленных чудотворениями, исцелениями; иконы святых, преимущественно чтимых, как особых помощников, молителей и заступников. Вообще иконостас Крестовой комнаты был хранилищем домашней святыни, которая служила изобразителем внутренней благочестивой истории каждого липа, составлявшего в своей Крестовой иконостас – собственное моление