Обряд крещения.
Крещение младенца Елевферия, будущего святого Алексия, митрополита всея Руси.
Из лицевого рукописного «Жития св. Алексия», написанного в XVI в. Пахомием Логофетом
При этом патриарх принес в дар царевичу 150 золотых.
Великая инока Марфа Ивановна благословила внука образом Преч. Богородицы Умиление в жестяном киоте. По всей вероятности, этот не особенно богатый образ составлял очень драгоценную домашнюю святыню великой инокини, которую она передавала новорожденному внуку, как святой памятник родного дома.
Благословенные кресты свое подобающее место занимали и на крестинах.
В числе мощей упомянуты мощи Михаила Малеина и Евдокии, тезоименитые отцу государю и матери, царице Евдокии, унизывающие вообще, что частицы этой святыни полагались с благочестивой мыслею о покровительстве избранных святых, подававших помощь в тех или других случаях государственной и личной домашней жизни, как указывали жития святых.
Кроме креста, государь благословил сына образом Знамения Преч. Богородицы, который почитался, как можно предполагать, благомольным знаменем Роду Романовых. Старый их двор на Варварке находился под покровом Св. Знамения в Знаменском монастыре, по всему вероятию, ими же и основанном. После воцарения Михаила Фед. вскоре была здесь выстроена новая церковь во имя Знамения, а потом такая же церковь была выстроена и за Неглинной на Воздвиженке.
Бабушка царевича, инока Марфа Ив., благословила внука крестом, где находилось Млеко Богородицы, 15 частиц мощей, а также и риза Пахнотия Боровского.
Царица благословила сына образом Спаса в серебряном вызолоченном чеканном окладе, в привесе золотая монета.
Восприемница от купели, царевна Ирина Михайловна, благословила крестника крестом, содержавшим в себе Млеко Богородицы и 5 частиц мощей.
И на родинах, и на крестинах после благословенных крестов были приносимы новорожденным обычные дары, более или менее ценные, от родителей и от родственных Царскому Дому лиц, и от ближних людей.
Поднесение даров обычно приурочивалось к торжественным по этому поводу столам. Судя по некоторым записям, это происходило прежде, чем садились за стол. Так, на родинах царевны Марфы Михайловны (1631)
«перед столом (21 августа) государь был в Золотой палате, куда вскоре прибыл и патриарх в сопровождении властей. Из Золотой палаты пошел государь с патриархом, а за ними власти и бояре в Царицыну Золотую палату и царице здравствовали и образами благословляли святейший и все власти. По уходе святейшего со властями бояре и окольничие и все думные люди ходили к царице здравствовать и приносили дары: кубки, соболи, атласы золотные и камки. При этом царица даров у них принимать не велела, а пожаловала дарами их, кто что приносил, и жаловала бояр, окольничих и думных людей взваром и коврижками и романеею».
Точно так же родинные дары были возвращены приносившим и на родинах в 1674 г. царевны Феодоры, о чем мы упоминали выше.
На родинах царевича Алексея Михайловича дед его, патриарх Филарет Никит., кроме благословенного креста, подарил ему 150 золотых. Великая инока Марфа Ивановна также, кроме благословенного образа, подарила царевичу-внуку атлас турецкий, белый шелк в зеленых цветах, мерой больше 10 аршин, цена 60 руб.
В то же время она одарила и царицу Евдокию – атлас золотной, по лазоревой земле листья и травы золотые, косы, меж трав репьи золотые, в листьях и в травах и в репьях шелк червчат да бел. Подобным же атласом она одарила и самого царевича на его государевы именины, когда ему нарекли имя.
Но и только что родившийся царевич, конечно, по воле государя, тотчас же отдарил великую старицу. Поднесены были ей: кубок серебряный золоченый с кровлей, весом более 4 фунтов, ценой 18 руб.; стопа такая же, ценой 25 руб.; 10 аршин бархату черного – 15 руб; 10 аршин камки гвоздичной клинчатой – 9 руб.; сорок соболей по 85 руб. Все это происходило на другой день по рождении царевича.
Великая старица тогда же одарила и саму царицу атласом золотным, по лазоревой земле листья и травы золотые, 9 арш. 2 вершка.
На родинах царевича Алексея Михайловича, 12 марта 1629 г., когда справлялся родинный стол, стали ударять челом новорожденному и подносить родинные дары прежде всех других лиц ближние родственные бояре. Первым челом ударил боярин кн. Иван Борисович Черкасский, поднес кружку хрустальную, оправленную в серебро золоченое, ценой 70 руб. Его супруга, княгиня Авдотья Васильевна, челом ударяла: братину золотую, в венце у братины 2 изумруда да 2 яхонта лазоревы, по братине травки наведены чернью; изумрудам и яхонтам цена 25 руб., и всего братине цена 119 руб. с полтиной. Спустя год на той братине была сделана чернью надпись:
Инокиня Марфа
«Божиею милостию мы, В.Г. Царь и В. К Михайло Федорович всея Русии Самодержец, и сын наш, благоверный царевич князь Алексей Михайлович». Внизу под братиной вырезано: «Сею братиной ударила челом государю царевичу князю Алексею Михайловичу боярина князя Ивана Борисовича Черкасского княгиня Авдотья Васильевна в день рождения его, 137 году».
Боярин Федор Иванович Шереметев поднес также кружку хрустальную, оправлена в белое серебро, сканью, цена 60 руб. Боярин кн. Борис Михайлович Лыков челом ударил: птица струц20 отделана серебром, яйцо резью, цена 35 руб. Его супруга, княгиня Настасья Микитична, благословила царевича крестом золотым, в котором, кроме частиц мощей, находилась святыня: Животворящее Древо, камень Гроба Господня, риза Преч. Богородицы, пояс Преч. Богородицы, мощи Бориса и Глеба. Да челом ударила: конь серебрян золочен, стоит на трех ногах, четвертым копытом землю бьет, 36 руб.; 10 аршин камки червчатой, 9 руб. 50 коп.; сорок соболей за 25 руб.
Жена боярина Ивана Никитича Романова, Ульяна Федоровна, поднесла кубок хрустальный, оправлен в серебре золоченом, на кровле орел, цена 40 руб.
Эти дары боярынь были записаны 17 марта,– следовательно, поднесены в день именин новорожденного.
Окольничий кн. Алексей Михайлович Львов челом ударил: кубочек на поддоне золотом, цена 40 руб.; чарочка винная, камень котовое око, отделана золотом с бирюзой, цена 60 руб.; чарочка винная, камень сердолик, оправлена в золото, цена 30 руб.; перстень золотой с яхонтом червчатым, цена 400 руб.; стопка стеклянная белая с крышкой, травы и шипки наведены золотом сусальным, цена 2 руб.
Затем следовали гости и Гостиная сотня, т. е. все богатое торговлею купечество.
Тяглецы Суконной сотни, второстепенное купечество, также челом ударили.
Потом следовало посадское население Москвы. Самые состоятельные старосты и тяглецы21 Конюшенной дворцовой слободы челом ударили, тяглецы Кадашевской слободы, тяглецы Казенной слободы.
Люди Московских черных сотен и слобод все в совокупности челом ударили.
Посадские люди других городов подносили свои дары в разное время, в течение марта, апреля, мая и июня, в зависимости от того, как приезжали в Москву.
Первыми на пятый день по рождении царевича явились с дарами Важане, старосты богатой области Ваги. Потом, 17 марта, явились Угличане со старостой во главе; за ними следовали Калужане; за ними – Ростовцы.
Большая или малая ценность приносимого дара вообще может указывать на большой или маленький достаток приносителя, не говоря о побуждениях его усердия. Что касается даров от посадских людей разных городов, то для составления этих даров обычно в складчину собиралась сумма, соответствующая прожиткам и промыслам каждого посадского обывателя, а поэтому ценность таких даров вполне выражала относительное богатство или бедность посада в том или другом городе, что, конечно, зависело от местоположения города – на торговом промысловом пути или в глухом бездорожном углу. Из приведенных свидетельств видим, что, например, посад глухого Суздаля явил дар всего в 12 руб., а посад Устюга принес даров на 200 руб.
На четвертый день по рождении царевича явились с дарами и Московские немцы и другие иноземцы.
Мало-помалу у новорожденного дитяти накапливалась своя собственная казна, тщательно сберегаемая и государем и царицею. У царевича Алексея Михайловича одних соболей накопилось около пятидесяти сороков, ценой на 2200 руб. Эта соболиная казна тогда же была отдана московским торговым людям,
«а велено им теми собольми с кызылбашским купчиной с Моллар-Ахметом
торговать, на деньги и на золотые и на ефимки продавать, и на всякие кызылбашские товары менять, чтоб государеве казне была прибыль, а не убыль».
Бывали случаи, что новорожденные дары государь и царица не принимали и, исполнив чин дарения, жаловали те дары каждому приносившему обратно. В этом случае у духовенства была принимаема только святыня, благословенные кресты, панагии, иконы. Однако должно заметить, что всякие дары всегда составляли немалую доходную статью государевой казны, поэтому они тщательно расценивались, иногда с целью в полноте отдарить приносившего, а главным образом для того, чтобы в точности знать, в какой сумме состоит приход государевой казны.
Если дары не бывали принимаемы и возвращались назад, то это обстоятельство могло обозначать особую царскую милость – или по случаю относительного изобилия в царской казне, или по случаю какого-либо общего обеднения со стороны приносивших дары, по случаю неурожая, пожаров и т. п. общих несчастий.
Относительно даров крестины ничем не отличались от родин. И в это время приносились благословенные кресты и различные дары, так что оба эти дня как бы соединялись в один день, кто не успевал одарить младенца на его родинах, тот одаривал на крестинах. Но между членами Царского Дома в это время приносились и повторные дары. Коренной обычай требовал таких даров не только от взрослых лиц Царской семьи, но даже и от малолетных, а потому и двухлетняя царевна Ирина, кроме благословения крестом, одарила новорожденного брата кубком серебряным, атласом турецким, камкой и сороком соболей. Таким же образом новорожденная царевна Софья Михайловна 12 октября 1634 г. отдарила богатыми атласами царевен Ирину, Анну и царевича Алексея Михайловича.