е обучение царевича было одной из побудительных причин к изданию этого букваря. Он напечатан в малую восьмушку, малой детской книжкой, крупным четким шрифтом в одиннадцать строк на странице. Известно также, что годом раньше дедушка царевича, патриарх Филарет Никитич, благословил его, в 1633 году, вероятно, при самом начале учения, «азбукой, большая печать, на столбце – указ, сверху речь золочена». Судя по выражению «на столбце», можно думать, что эта азбука была напечатана на одном листке, столбцом, и содержала в себе только буквы и склады. Другое известие, 1642 г. указывает на подобную же или на ту самую азбуку большой печати, которая была не на столбце, а книгой, потому что ее в это время переплетали.
«Библия Русская». Фронтиспис. Прага. Ф. Скорина, 1517 г.
Как бы то ни было, все это еще библиографический вопрос, и мы пока должны остановиться на азбуке Бурцева, как более известной. Здесь мы рассмотрим второе ее издание, вышедшее в 1637 г.
В предисловии эта азбука названа «Листвицею к изучению Часовника, Псалтыри и прочих Божественных книг». Сам состав этой азбуки вполне соответствует религиозному направлению нашей древней грамотности. Поэтому и само заглавие собственно к азбуке, т. е. пред началом букв, выражено здесь в следующих весьма знаменательных словах:
«Начальное учение человеком, хотящим разумети Божественного Писания».
Предисловие азбуки заключается стихотворным обращением к детям:
Вы же, младые отрочата, слышите и разумейте и зрите сего:
Сия зримая малая книжица,
По реченному,– алфавитица,
Напечатана бысть по царскому велению
Вам, младым детем, к научению.
Ты же, благоумное отроча, сему внимай
И от нижния степени на вышнюю восступай,
И не леностне и не нерадиве учися
И дидаскала (учителя) своего всегда блюдися...»
После разных учительных наставлений стихотворение снова обращается к детям и говорит:
Первие начинается вам от дидаскала сей зримый аз,
Потом и на прочая пойдет вам указ.
Следует заглавие: «Начальное учение человеком, хотящим разумети Божественного Писания. За молитв Пречистыя Ти Матере и всех Святых Твоих, Господи Исусе Христе Сыне Божий, помилуй нас. Аминь.
Затем следуют буквы по единицам, т. е. отдельно каждая, а за ними – склады двосложные, тресложные и четверосложные: ба, ва, га, да; бла, вла, гла, дла; бру, вру, гру, дру и т. п. Потом читаются самые названия букв, славянские цифры – числа до 10000, знаки надстрочные и знаки препинания, также с их названиями; далее расположены по алфавиту образцы изменения глаголов, глаголы и имена, сходные по начертанию, но различные по смыслу, который получают они от ударения; склонения имен, преимущественно тех, которые в церковном языке пишутся под титлами. Потом следует азбука толковая, т. е. изречения, относящиеся к учению и жизни Христа Спасителя, расположенные в алфавите по своим начальным буквам. Так, буква а начинается текстом ««аз есмь всему миру свет» и проч.
После толковой азбуки помещены заповеди и другие статьи, составляющие краткое катехизическое учение о вере, за которыми следуют выписки из Св. Писания, притчи и наставление Товии своему сыну. Азбука оканчивается сказанием, ««како св. Кирилл Философ состави азбуку», и послесловием, где означено и время издания азбуки.
Другая редакция азбуки, напечатанной в 1679 году в Верхней, то есть Дворцовой типографии, имеет многие отличия от этой, первой. Вначале, после так называемого выхода, т. е. обозначения времени издания книги, и после стихотворного предисловия, в ней находятся ««благословения отроков во училище учитися священным писаниям идущим», т. е. молитвы, которые давались иереем в начале учения и после которых, по выражению букваря, «отходить с миром отрочя во училище; иерей же восвояси».
К. В. Лебедев. Царевич Петр Алексеевич и дьяк Зотов
Потом, после букв, складов и имен под титлами в алфавите: ангел, ангельский, архангел, архангельский и т. д. следуют опять молитвы: «Царю Небесный», ««Отче наш», псалом «Помилуй мя, Боже, Слава в вышних Богу», ««Символ Веры» и проч. Далее «Беседа о православной вере, краткими вопросы и ответы удобнейшего ради познания, детям христианским: странный вопрошает, православный же отвещает»; десять заповедей и прочие катехизические статьи, о которых мы упоминали выше.
Молитвы: от сна восстав, утренняя, пред обедом, по обеде, пред вечерею, по вечери и на нощь. Далее знаки ударения и препинания, опять молитва ко Пресвятой Богородице, числа и, наконец, приветствия к родителю и к благодетелю на Рождество Христово, Богоявление, Воскресение, Сошествие Св. Духа и на новое лето. Букварь оканчивается увещанием в стихах о пользе наказания.
Кроме того, при этой редакции букваря находится «Измарагд, или Стоглав о Вере» св. Геннадия, патриарха Константинопольского, состоящий из ста параграфов катехизического содержания, и «Тестамент, или Завет Василия, царя греческого, к сыну его, Льву Философу», со стихотворным увещанием к читателю и с послесловием, под заглавием «Типографом избранное».
Таков состав наших древних печатных букварей.
Концевая полоса из Острожского «Букваря»
И. Федорова. 1578 г. Фрагмент
Характер древней педагогики был таков, что нельзя было выучиться читать, не выучив вместе с тем наизусть и всего содержания азбуки; этому особенно способствовало непрестанное повторение задов, без твердого знания которых нельзя было и заглянуть вперед, в новую страницу. Учение происходило обычно вслух и нараспев, как следовало читать во время церковной службы, что также может свидетельствовать, что первоначальной целью книжного учения было собственно приготовление церковнослужителей. Да и вообще, и в самом гражданском быту церковные книги в то время иначе и не читались, как нараспев, с соблюдением всех особенных тонических ударений.
Тот же характер преподавания с твердым заучиванием наизусть переходил с азбуки на Часовник и потом на Псалтырь. Дети обычно так выучивали эти книги, что могли свободно читать их наизусть.
При таком характере древней педагогики, без сомнения, выучиться грамоте было не совсем легко: это был такой сухой и тяжелый труд, о котором в настоящее время едва ли можно составить надлежащее понятие. Старинная грамота являлась детям не снисходительной и любящею няней, как теперь, в возможной простоте и доступности, с полным вниманием к детским силам, а являлась она сухим и суровым дидаскалом, с книгой и указкой в одной руке и с розгой в другой51.
В старинной педагогике наказание вообще признавали неразлучным спутником науки. Азбука Бурцева начинается даже изображением «Училища», где один из учеников стоит на коленях пред строгим дидаскалом, который готовится наказать его розгой. Азбука 1679 г. заканчивается увещанием вообще о пользе наказания в отроческих летах.
«Букварь». Острог. И.. Федоров. 1578 г.
Само собой разумеется, что в царском быту такая увещательная розга едва ли когда появлялась в комнатах ребенка, хотя нельзя отрицать, может быть, очень редких, случаев если не употребления розги, то назидательного вселения грозящего страха перед ней.
Соберем здесь случайные отрывочные сведения, в каком возрасте и в каком составе и порядке происходило начальное обучение малолетних царевичей и царевен.
Учителем царевича Алексея Михайловича был подьячий, потом дьяк Василий Прокофьев, который в 1635 г., 6 сентября, получил пару соболей по 8 руб. за то, что царевич начал учить Часовник. Царевичу в это время было шесть с половиной лет. Пожалование соболями указывает, с одной стороны, начало учения Часовника и с другой – окончание учения азбуки, так что эта награда получена собственно за азбуку, так как следующая награда, 21 февр. того же года, 10 аршин атласа червчатого и пара соболей, получена учителем через пять с небольшим месяцев за то, что царевич начал учить Псалтырь, и, следовательно, еще и за то, что окончил учение по Часовнику.
Далее, 28 мая, через три с небольшим месяца, учитель получил 10 аршин камки червчатой за то, что царевич начал учить Апостольское Деяние, а следовательно, и за то, что окончил учение по Псалтырю. Все это обозначает, что царевич очень хорошо и скоро усвоил себе способы чтения упомянутых книг, т. е. выучился отлично читать книги.
Выше упомянуто, что царевич приступил к учению (чтению) по Часовнику шести с половиной лет, окончив в это время азбуку. Но когда начиналось учение с азбуки? На основании не совсем определенного свидетельства Котошихина возможно заключить, что это учение начиналось с пятилетнего возраста. Не должно полагать, что изучение азбуки, т. е. самых способов чтения, проходило так же скоро, как совсем уже усвоенное беспрепятственное чтение Часовника, Псалтыря и других книг. Древняя азбука в то время долбилась в течение долгого времени. Ее осиливали с великим трудом, и для малюток это занятие могло продолжаться целый год, если при этом установлялось (как могло быть в царском быту) и бережение ребенка от излишнего утомления.
Царевич Алексей Михайлович познакомился с азбукой, когда ему было пять лет и два месяца.
Азбука появлялась, конечно, не точь-в-точь, день в день, в пятилетний возраст, а раньше или позже, но, во всяком случае, этот возраст, по-видимому, был определенным временем для начала учения.
Дед царевича Алексея Михайловича, патриарх Филарет Никитич, еще в 1633 г., когда царевичу было всего четыре года, благословил внука азбукой
«большая печать, у азбуки на столбце указ, сверху речь золочена».
Начальное обучение царевен велось в том же порядке и в таком же объеме, но только с той разницей, что их обучали женщины, учительницы-мастерицы, как их именовали по примеру учителей-мужчин, называвшихся также мастерами. Учительницы состояли в дворовом штате царицы и получали в год по окладу жалованья по восьми рублей и кормовых по шести денег на день.