Шествие в Успенский собор
В XVII ст., с первых же лет царствования Михаила Федоровича, органы и цымбалы составляли уже необходимую принадлежность дворцовой Потешной палаты, при которой находились и постоянные игрецы на этих инструментах, цимбальники и органные мастера. Под именем цимбал должно разуметь, по всему вероятию, старинный немецкий народный инструмент (гакебрет), грубое подражание фортепьянам, вроде русских гуслей, с металлическими струнами, на котором играли, ударяя по струнам двумя деревянными молоточками, обтянутыми сукном. Тем же именем могли обозначаться и клавесины или клавикорды, старинные фортепианы, так что цимбальник мог обозначать и цимбалиста или пианиста. В 1614 г. цимбальником Потешной палаты был Томило Михайлов Бесов, которого и самое прозвание указывает, что это был артист своего дела. После него упоминаются цимбальники Мелентий Степанов (1626—1632) и Андрей Андреев (1631). Они, без сомнения, устраивали не одну игру на цимбалах, но заведовали и органной игрой.
Органная игра, видимо, очень нравилась домашнему государеву обществу и потому были приняты меры устроить ее еще лучше, для чего и вызваны были, конечно, немцы. В 1630 г., 14 октября, выехали к государю послужить ремеслом своим органного дела мастера, а главным образом мастера часовых дел, Анс Лун да Мелхарт Лун; а привезли они с собой из Голландской земли инструмент на органное дело, и тот они инструмент на Москве доделали и около того инструмента станок сделали с резью и расцветили краской и золотом; и на том инструменте сделали соловья и кукушку с их голосами; а как играют те органы – и обе птицы поют сами собой без человеческих рук. За то мудрое дело государь пожаловал им из своей казны 2676 рублей, вероятно, по оценке материалов и работы. Но, кроме того, когда работа была окончена и государь их дело смотрел и игры слушал дважды, им дано было по сорок соболей да «в стола место», т. е., вместо приглашения к царскому столу,– корм и питие, что было очень почетной наградой. В 1637 г. Анс или Яган Лун помер, а брат его в 1638 г. был отпущен в свою землю по собственному желанию, причем ему дано 100 руб. денег, сорок соболей по 40 руб. и шесть подвод. Государь приказал ему, чтоб он опять возвратился в Москву и вывез бы с собой двух часовых мастеров с условием научить в Москве учеников. Немцы Луневы также выучили для своих органов мастера из московских.
Кроме больших органов, которые были сделаны еще в первый год их службы и стояли в Грановитой палате, они, вероятно, устроили несколько подобных же инструментов в меньшем размере и для Потешной палаты. Таким образом, с этого времени немецкая органная игра является уже не случайной гостьей в царском дворце, а становится повседневной потехой в домашнем быту государя, служит постоянным увеселением для его семейства, для царицы и для детей и для всех ее комнатных людей. Впоследствии органное дело стало обычным делом и для московских дворцовых мастеров, так что государь посылал уже органы, как диковину, в подарок персидскому шаху. В первый раз органы московской работы были туда посланы в мае 1662 г.
Очень понятно, что в царской Потешной палате музыкальные инструменты, цымбалы, органы и т. п. существовали не для одного лишь гудения, а представляли необходимую и весьма важную статью и для других разнообразных увеселений. При их помощи устраивалось, вероятно, всякое скоморошное дело – народные спектакли, начиная с кукольных комедий и оканчивая небольшими сценическими представлениями. Известно, что кукольная комедия и в старину принадлежала к числу потех общенародных, обычных, и нет сомнения, что ее происхождение относится к очень давним временам.
««Вместе с вожатыми медведей,,– замечает Олеарий,– у русских можно встретить и комедиантов, которые между прочим представляют разные шутки посредством кукол; для этого устраивают они из холста, обвязанного вокруг тела, род сцены, помещающейся над их головами, на которой куклы представляют разного рода фарсы. С такими подвижными театрами ходят русские комедианты по улицам»73.
Конечно, для царских детей подобные потехи представляли одно из любимейших увеселений, поэтому в Потешной палате, судя по некоторым, хотя и скудным свидетельствам, шли постоянные представления даже немецких фигляров, балансеров, фокусников и т. п., которые непременно разыгрывали и какие-либо действа, арлекинады, небольшие шуточные пьески, на что вообще хитры были странствующие немецкие и польские артисты, стоявшие, конечно, в этом отношении выше наших скоморохов.
В числе упомянутых всяких потех было и танцевание по канатам. По обычному правилу Московского двора – требовать от каждого заезжего искусника-немца, чтобы он выучил учеников своему художеству, и потешник Иван Семенов тоже учил русских людей своей бесовской мудрости. Его ученики, метальники и накрачеи, забавляли с тех пор царевича Алексея и находились в его штате. Для потех им тоже изготовлялось немецкое платье. Потешник Иван Семенов, видимо, был артист на все руки; он тешил государя и соколами и в домашних забавах возился с государевыми дураками или шутами.
В первые 20 лет царствования Алексея Михайловича почти вовсе не упоминается о потехах этого рода. Знаем только, что во время моровой язвы, опустошившей Москву в 1654 г., когда оставленный дворец был пуст и зимой того года «от Грановитой к переграде и на Постельном и на Красном крыльце, и за переградой к Мастерской палате и от Стретенья и к Набережным хоромам и на дворцах», т. е. повсюду, лежали сугробы самые большие и пройти было невозможно,– в это время у государя в Верху, во дворце, в Потешном подклете оставался какой-то князь Ян (верно, потешное прозвание, быть может, тот же Иван Семенов) и карла с царскими попугаями, которых он сумел сберечь до возвращения царя в Москву.
Видимо, что молодой царь был мало расположен к утехам домашней Потешной палаты. Его в первые годы занимала исключительно псовая и соколиная охота, медвежьи бои, медвежьи и волчьи осоки74, походы на лосей и вообще на лесного и полевого всякого зверя. Отвлекать таким образом молодого царя подальше от государственных дел было также в видах боярина Морозова, его дядьки и соправителя, тогдашнего временщика. Кроме того, в первые же годы царь обнаружил стремление обновить распущенную жизнь, внести в нее строй и порядок, обнаружил, словом сказать, стремление к реформе, хотя еще вовсе и не сознавал, в чем она должна состоять, чтобы принести народу действительное благо. Был восстановлен идеал хорошей жизни, по старому – Домострой. Стремлениям царя тотчас ответила духовная власть, которая в эту эпоху находилась под влиянием многих староверов и изуверов и закладывала вместе с ними по поводу исправления и нового издания церковных книг основание для раскола.
Вспомянуты были некоторые решения Стоглава75 и поучения его родного брата– Домостроя об искоренении бесовских мирских игр, сатанинских песен и позорищ, вообще о том, чтобы живым мирским людям устроить свое житие по старческому началу, т. е. в домах, на улицах и в полях песен не петь, по вечерам на позорища не сходиться, не плясать, руками не плескать, в ладони не бить, т. е. в хороводы не играть и игр не слушать; на свадьбах песен не петь и не играть глумотворцам, органникам, смехотворцам, гусельникам, песельникам, на Святках в бесовское сонмище не сходиться, игр бесовских не играть, песен не петь, загадок не загадывать, сказки не сказывать, празднословием, смехотворением и кощунанием, такими помраченными и беззаконными делами душ своих не губить, личины (хари, маски) и платье скоморошеское на себя не накладывать, олова и воску не лить; зернью, в карты и в шахматы не играть; на Святой на досках не скакать, на качелях не качаться; скоморохом не быть; с гуслями, с бубнами, сурнами, домрами, волынками, гудками не ходить; медведей не водить, с собаками не плясать; кулачных боев не делать, в лодыги (в бабки) не играть; не говоря уже о ворожбе, чародействе и вообще о мирском суеверии.
Все эти народные общественные и домашние удовольствия, всю эту мирскую радость девятнадцатилетний государь, под влиянием патриарха Иосифа и поддерживаемый в том своим дядькой Морозовым, решился искоренить во всей земле.
А.. М. Васнецов. Скоморохи
В 1648 г. по всем городам разосланы были царские грамоты с крепким подтверждением читать их в соборах по воскресеньям и по торжкам в городах, в волостях, в станах, погостах, не по одиножды всем вслух. В этих грамотах царь, жалея о православных крестьянах, подробно и строго наказывал всему православному миру уняться от неистовства и всякого мятежного бесовского действа, глумление и скоморошество со всякими бесовскими играми прекратить, так что, по грамоте, вся земля должна была превратиться в один огромный безмолвный монастырь с монашеским житием и старческим поведением. Ослушников на первый и второй раз велено бить батогами, а в третий или четвертый – ссылать в ссылку в отдаленные города, а гусли, домры, сурны, гудки, маски и все музыкальные, гудебные бесовские сосуды велено отбирать, ломать и сечь без остатку. Скоморохов же на первый раз бить батогами, в другой – кнутом и брать пеню по 5 руб. с человека. Такие же грамоты разосланы были повсюду и от митрополитов, которые грозили ослушникам наказанием без пощады и отлучением от Церкви Божией (1657). Замечательно, что охота (псовая, ловчие птицы), столь любимая царем, хотя также отвергнутая отеческими поучениями, как видели выше, была в этих грамотах обойдена молчанием. Такое аскетическое нашествие на народные домашние и общественные игры и всякие веселости, не сумевшее сделать различия между оргией и обыкновенным увеселением, некоторое время действительно торжествовало.
Торжество старческих учений об этих сатанинских прелестях сего мира воодушевило и молодого царя, который вообще был очень привержен к авторитету священства и монашества. Играя свою первую свадьбу, в том же 1648 году, он устроил так, чтобы, «вместо труб и органов и всяких свадебных потех, пети певчим дьякам всем станицам (хором), переменяясь, строчные