Так собиралось по всей земле все, что только было необходимо для государева двора, так собирались всякие художники (например иконописцы), ремесленники и разные искусные мастера, когда их искусство и работа требовались для государева обихода. Государь был вотчинником своей земли и потому, как вотчинник-помещик, почитал своей собственностью всякий нужный ему предмет и труд.
В Москве для медвежьей, как и вообще для звериной, потехи и охоты был устроен обширный псарный двор, где, кроме медведей, содержались и другие звери и разного рода охотничьи собаки. Медведи, постоянно жившие во дворе, вероятно, ученые, назывались дворными, другие были гончие, также сступные, спускные и, наконец, дикие, которых поставляли на потеху прямо из лесу. Зимой 1664 г. привезены были из Мезени даже и белые медведи. Медвежья потеха была разнообразна, но вся она распределялась собственно на три статьи: медвежья травля, медвежий бой и медвежья комедия, если правильно будет так назвать медвежьи представления с поводчиками, т. е. с неизменной его спутницей – ряженой козой. Должно полагать, что все эти три статьи входили в состав каждого зрелища медвежьей потехи, которое могло начинаться комедией или драмой – травлей и оканчиваться трагедией – боем или единоборством. Во всяком случае, это был довольно разнообразный и очень занимательный спектакль для тогдашнего общества, вполне заменявший ему наши театральные зрелища. Медвежьи увеселения давались обычно в Кремле на дворце, т. е. где-либо на нижнем под горой или на заднем государевом дворе, на особо устроенном для того месте. В XVII ст. нередко они давались и на старом Цареборисовском дворе, у палат патриарха. Кроме того, эта потеха справлялась иногда и в загородных дворцах, при царях Михаиле и Алексее довольно часто в Покровском-Рубцове, в Хорошове, в Танинском. На Масленой неделе эта государева потеха устраивалась обычно на Москве-реке для всенародного зрелища и увеселения.
В. М. Васнецов.
Царская потеха: борьба царского псаря с медведем. 1897 г.
Так, в 1675 г., 13 февраля, был указ ловчему Матюшкину «со всей потехой быть готовым на Москве-реке – с медведями, которых будут колоть рогатинами, и с вилами охотники и псари; с волками и с лисицами, и с собаками борзыми и с меделянскими; а указано ему быть готову после раннего кушанья совсем и ждать его великого государя указу». По рассказу Рейтенфельса, однажды в субботу на Масленице «на Москве-реке на льду была травля белых самоедских медведей британами и другими собаками страшных пород. Эта сцена порядочно позабавила, потому что и медведи и собаки не могли крепко держаться на ногах и скользили по льду». Во дворце медвежий спектакль давался во всякое время года, но, разумеется, чаще осенью и зимой, чем летом, и притом здесь представлялись только комедии и трагедии, травля же происходила чаще всего на псарном дворе, и только по праздникам.
Известно, что медвежьи поводчики забавляли публику и своими присказками и приговорками, которые объясняли медвежьи действия и служили как бы текстом к этому медвежьему балету. О том, что когда-то представляли ученые медведи, мы можем составить понятие из одного газетного объявления, относящегося к половине XVIII ст. В «Петербургских Ведомостях» 1771 г. от 8 июля было напечатано: «Для известия: города Курмыша, Нижегородской губернии, крестьяне привели в здешний город двух больших медведей, а особливо одного – отменной величины, которых они искусством своим сделали столь ручными и послушными, что многие вещи, к немалому удивлению смотрителей, по их приказанию исполняют, а именно: 1) вставши на дыбы, присутствующим в землю кланяются, и до тех пор не встают, пока им приказано не будет; 2) показывают, как хмель вьется; 3) на задних ногах танцуют; 4) подражают судьям, как они сидят за судейским столом; 5) натягивают и стреляют, употребляя палку, будто бы из лука; 6) борются; 7) вставши на задние ноги и воткнувши между оных палку, ездят так, как малые робята; 8) берут палку на плечо и с оной маршируют, подражая учащимся с ружьем солдатам; 9) задними ногами перебрасываются через цепь; 10) ходят, как карлы и престарелые, и, как хромые, ногу таскают; 11) как лежанка – без рук и без ног лежит и одну голову показывает; 12) как сельские девки, смотрятся в зеркало и прикрываются от своих женихов; 13) как малые робята, горох крадут и ползают, где сухо – на брюхе, а где мокро – на коленях, выкравши же – валяются; 14) показывают, как мать детей родных холит, и как мачеха пасынков убивает; 15) как жена милова мужа приголубливает; 16) порох из глазу вычищают с удивительной бережливостью; 17) с неменьшею осторожностью и табак у хозяина из-за губы вынимают; 18) как теща зятя потчевала, блины пекла и, угоревши, повалилась; 19) допускают каждого на себя садиться и ездить, без малейшего сопротивления; 20) кто захочет, подают тотчас лапу; 21) подают шляпу хозяину; 22) кто поднесет пиво или вино, с учтивостью принимают и, выпивши, посуду назад отдавая, кланяются. Хозяин при каждом из выше помянутых действий сказывает замысловатые и смешные приговорки, которые тем приятнее, чем больше сельской простоты в себе заключают. Не столько бы вещь сия была смотрения достойна, ежели б сии дикие и в прочем необуздаемые звери были лишены тех природных своих орудий, коими они людям страх и вред наносят; напротиву того, не обрублены у них лапы, также и зубы не выбиты, как то обычно при таковых случаях бывает. Все вышепомянутое показывано быть имеет в праздничные дни в карусельном месте противу церкви Николая Чудотворца, пополудни к 6 часу. Первые места – по 25 коп., вторые – по 15 коп, а последние – по 5 коп. с человека. Смотрители впускаемы будут за заплату наличных денег».
Медвежий бой представлял также самое обычное зрелище во дворце, которое так и называлось «дворцовой потехой» и устраивалось, конечно, не исключительно для одного только государя или для одного мужского чина, но, вероятно, и для всех любопытных и из женского чина. На этом зрелище бывали даже малолетние дети; например, в 1634 г., в субботу на Масленице, пеший псарь Герасим Степанов тешил пятилетнего царевича Алексея Михайловича дворовыми медведями, и на той потехе медведи на нем кафтан изодрали. Это зрелище было самым любимым и у самого доброго и богомольного царя Федора Ивановича. Именно по поводу его потех Флетчер описывает подробно и это зрелище83...
«Бой с медведем,– говорит он,– происходит следующим образом: в круг,, отнесенный стеной, ставят человека, который должен возиться с медведем как умеет, потому что бежать некуда. Когда спустят медведя, то он прямо идет на своего противника с отверстой пастью. Если человек с первого раза даст промах и подпустит к себе медведя, то подвергается большой опасности; но как дикий медведь весьма свиреп, то это свойство дает перевес над ним охотнику. Нападая на человека, медведь поднимается обычно на задние лапы и идет к нему с ревом и разинутой пастью. В это время если охотник успеет всадить ему рогатину в грудь между двумя передними лапами (в чем, обычно, успевает) и утвердит другой конец ее у ноги так, чтобы держать ее по направлению к рылу медведя, то обычно с одного разу сшибает его. Но часто случается, что охотник дает промах и тогда лютый зверь или убивает, или раздирает его зубами и когтями на части. Если охотник хорошо выдержит бой с медведем, его ведут к царскому погребу, где он напивается допьяна в честь государя, и в этом вся его награда за то, что он жертвовал жизнию для потехи царской».
Напротив, мы имеем официальные свидетельства от того же времени, что бойцы всегда получали в награду портище хорошего сукна на кафтан, ценой в 2 руб.; это было обычным государевым жалованьем за такую потеху не только в XVI, но и в течении всего XVII ст. В особенных случаях бойцы получали и большую награду. Разумеется, и эта награда, по нашим понятиям, не соответствует подвигу. Но должно заметить, что подвиг ходить одному на дикого медведя в то время едва ли почитался делом необычайным, редким; судя по множеству таких случаев на одной только царской потехе, он был простым, рядовым явлением охотничьей жизни, а потому и ценился в меру своей, так сказать, повседневной ценности. Большей частью бойцы принадлежали к дворцовому же государеву чину и состояли в ведомстве Конюшенного двора при «Ловчем пути», или при царской охоте. Это были псовники, конные и пешие псари и собственно охотники, или ловцы зверей,– первые люди Ловчего пути. Из них при царе Михаиле особенно знаменит был пеший псарь Кондрат Корчмин. В 1616 г., в ноябре, на большой потехе во дворце на нем медведи изодрали зипун; а в декабре на потехе его медведь измял и платье на нем ободрал. Через год, 1618 г., в январе, он опять потешал царя медвежьим боем; в феврале 1620 г. опять на потехе бился с медведем. В том же году, сентября 11-го, вместе с товарищем, тоже псарем, Сенькой Омельяновым, тешил государя на Старом Царевоборисове дворе дворными медведи-гонцами. На этой потехе медведь ему изъел руку, а товарищу его, Сеньке, изъел голову. В январе следующего 1621 г. он снова на потехе с четырьмя товарищами-псарями; все они бились с дикими медведями вилами... Таким образом Корчмин увеселяет государя, т. е. ходит на медведя, в течение десяти лет, а быть может, и больше, ибо мы не имеем полных погодных записок об этой потехе.
Н. Самокиш. Схватка с медведем
Другой герой медвежьей потехи, конный псарь Алексей Меркульев, ходит на медведя в продолжение двадцати лет с лишком. Третий псарь, Петр Молчанов, стаивал на потехе больше тридцати лет, 1620—1651 гг., четвертый, Осип Молчанов,– около 25 лет.
Не по разу также хаживали на медведя на государевой потехе и многие другие товарищи Корчмина, Меркульева и Молчанова, например: Сенька Омельянов, 1620– 1626 гг.; Ивашка Санин, 1620—1626 гг.; Афанасий Дмитриев, 1616—1620 гг.; Олфер Вараксин, 1620 г.; Марко Юрьев, 1621—1627 гг.; Степан Ябедин, который в феврале 1620 и 1621 гг. перед государем колол дикого медведя рогатиной, а в 1622 г, декабря 31-го, на потехе медведь изодрал на нем платье; охотник Еремей Теряев, 1646– 1650 гг.; Семен Головцын, 1646—1648 гг.; Тимофей Неверов, 1649 г., и т. д.