Тафья в наряде была распространена в XVI ст., когда любил носить ее и царь Иван Васильевич Грозный и когда дело дошло до того, что в тафьях стали входить и в церковь и стояли на богослужении, что строго было воспрещено правилами Стоглавого собора.
Шапка – в собственном значении этого названия – состояла из круглой, иногда несколько конусообразной, тульи длиной около 7 вершков и махового окола, занимавшего в той же длине два вершка более или менее, вообще третью долю, так что на самую тулью оставалось вершков 5 или 6, почему и вершина тульи иногда упадала, заламывалась.
Такие шапки мы видим на изображении болгарина в Манологии X в. и на изображении семейства нашего князя Святослава в Сборнике его имени 1073 г. В такой же шапке изображен в стенописи Спасо-Нередицкой церкви в Новгороде князь Ярослав Владимирович, строитель храма в XII ст. Эта шапка вообще является типичным головным убором при изображении князей, бояр и общего народа во все последующие века до полного упразднения старого русского костюма. По этому типу сооружена и золотая Шапка Мономахова, как и другие, собственно, царские шапки. Впоследствии именем шапки стали обозначать многие разновидности такого головного покрова, даже и такие, которые уже совсем не походили на шапку, например, каптур, треух, клобук и т. п. Можно полагать, что именем шапки главным образом обозначался головной убор с меховым околом или меховой опушкой. Поэтому и так называемые «горлатные» лисьи высокие шапки, состоявшие из одной цельной меховой тульи цилиндрической столбунцовой формы, получили тоже имя шапки в качестве сплошного широкого мехового окола, у которого плоская тулья скрылась в вершине этого столбунца.
В XVII ст. государева шапка описана таким образом:
«Скроена государю (царю Алексею Михайловичу 1646 г.) шапка – сукно серогорячий цвет, в длину (вверх) 7 вершков без чети, в ширину о петлях 6 вершков. Окол соболий, испод пупки собольи. На передней прорехе запона золота, в ней 30 алмазцов; на задней прорехе запона золота невелика, в ней камень яхонтик червчат в гнезде, около его 4 жемчужины. На передней прорехе на запоне пришито перо золото с финифты, у него в привесках каменья яхонтики да опалы невелики.
А петли жемчужные сняты и нашиты с его же государевой старой шапки Жемчугу в петлях счетом около запон 236 зерен».
Прорехой называлось разделение окола в передней, а иногда, как здесь, и в задней части шапки. Петлями, по-видимому, обозначалось украшение вокруг тульи в виде веревочек или шнурков из жемчуга, особенно возле разделов окола В феврале 1647 г. скроена государю горлатная шапка из двух лисиц, цена одной 50 руб., другой 30 рублей. В вышину шапка 7 вершков, в ширину тоже, мысок – вершок с четью. Здесь видим, какой цены бывали эти горлатные шапки – 80 руб. одна шапка. В Казне царя Михаила Федоровича в 1630 г. хранилась шапка горлатная со шлыком.
Ф. Солнцев.
Алмазная шапка царя Иоанна Алексеевича
Колпак состоял из атласной бархатной или другой шелковой или золотной, немного островерхой тульи, у которой вместо мехового окола, как у шапки, были полки, т. е. поля, не распростертые, как у шляпы, но загнутые, отвернутые кверху и потому представлявшие в своем роде тот же окол. Они в этом виде и назывались отворотами. Спереди эти полки были разделены прорехой, над которой вверху помещалась дорогая запона из жемчуга с каменьями. Прореха бывала и сзади, но передняя особенно отличалась тем, что разрезанные полки здесь выдвигались островатыми лопастями, более широкими, чем их остальная часть. По сравнению с шапками, колпак в царском быту употреблялся довольно редко, преимущественно на выходах в праздничные торжественные дни, на Рождество Христово, в Крещенье, в день Новолетия, в празднование св. Петру и св. Алексею Митрополитам, в свадебный день и при объявлении народу царевича.
Ф. Солнцев.
Шапка Мономаха, или венец великих князей и царей русских
Богатый большой колпак входил в состав большого наряда и потому хранился в Большой Казне на Казенном дворе. В Выходных записях находим, что подавалась шапка горлатная с колпаком. Трудно объяснить, был ли этот колпак только принадлежностью шапки, как составная ее часть, или и здесь подразумевается отдельный головной убор, называемый колпаком?
В Казне царя Михаила Фед. в 1630 г. хранились три колпака: колпак, на нем на прорехах по запоне золотой... в одной запоне изумруд велик четвероуголен, гранен да четыре яхонты червчаты в гнездах. В другой запоне в гнездах два алмазца, да два изумрудца, да два яхонтика червчаты, да гнездо алмазное порожнее. Вокруг запон низаны деревья жемчугом большим. Наверху деревья, над прорехи изумруд четвероуголен да яхонт лазорев, в гнездах в золотых. Подкладка – атлас золотной по лазоревой земле; тулея – атлас червчат... Колпак, на нем на прорехах по две петли, низаны жемчугом большие; подкладка – атлас золотной, рыбчат; тулея – атлас червчат119.
Шляпу надевал в 1677 г., 23 июня, царь Федор Алексеевич, да и то на случай дождя во время поездки из села Пахрина на бумажную мельницу, а потом в Соловецкую пустыню под Москвой, что в Марчуках. Вместо объяринной ферезеи и богатой шапки он надел епанчу суконную да шляпу, оттого что был дождь. Затем о шляпе в Выходных книгах вовсе не поминается. Однако шляпы были носимы. В Казне царя Михаила Федоровича 1630 г. находим 4 шляпы и в том числе одну очень богатую, описанную следующим образом:
«Шляпа пуховая черная. На ней запона золотая сенчатая120, с финифты; в запоне лал четвероуголен, да по сторонам 4 яхонты червчаты, да 4 изумруда в гнездах. Да сзади запона золотая круглая с алмазами и с яхонтами червчатыми Вокруг шляпы в венце 16 плащей, золотые сенчаты, четвероугольны с финифты, с яхонты червчатыми и с изумруды. Подкладка байберек черн».
В 1628 г., 19 июня, царь Михаил Федорович приказал английскому гостю Фабину Ульянову сделать в Англии «две шляпы пуховые легкие, одну шляпу белу, другую черну, в вышину в полпята (4 вершка), в ширину в венце поднята ж на вершок, полки (поля) в два вершка».
Царская обувь. В числе обуви в царском обиходе вовсе не упоминаются сапоги. Цари носили только чеботы и башмаки. Царь Михаил Федорович носил чеботы сафьяновые желтые, другие сафьяновые червчатые, третьи сафьяновые лазоревые. Низанные жемчугом чеботы подавались вместе с большим нарядом из Большой Казны, куда поступили в 1641 г.
Эти чеботы при царе Михаиле Федоровиче описаны следующим образом:
«Чеботы, низаны жемчугом, травы по бархату по червчатому, полуполные, на передах в гнездах по 3 яхонты лазоревы, да по лалу, да по 5 изумрудов; подложены объярью червчатою; верхи оботканы золотом с шелком с лазоревым; скобы серебряны».
Те же чеботы при царе Алексее Михайловиче были описаны несколько иначе: «Чеботы, что да.ваны к царским платнам, по червчатому бархату низаны жемчугом, м.еж жемчугу каменье в золотых гнездах (те же, какие выше обозначены), подкладка и подряд (поднаряд) атла.с червчат; скобы серебряные».
Чеботы князя Дмитрия Ивановича, внука Ивана Васильевича III, описаны так:
«Чеботы тимовы, по швом сажоны жемчугом Гурмыским, и в носках и в каблуках сажены жемчугом Гурмыским».
Это был род сапог с короткими голенищами, которые поэтому делались из бархата, в богатых случаях всегда украшенного золотным шитьем и жемчужным низаньем с каменьями, по рисункам, какие изготовлялись и сочинялись знаменщиками. В 1627 г. знаменщик Иван Некрасов суриком знаменил царицыны чеботы. Таким украшением отличались особенно перед и задники, каблуки, которые обвивались пряденым золотом. Упоминаются прежники (голенища). Верхи голенищ также обшивались золотом. На подошвы полагались полстяные (войлочные) стельки и колодки.
Чеботы бывали в носках прямые и кривые, т. е. загнутые носками кверху. Обычно они шились из сафьяна черного и цветного – желтого, голубого, червчатого, белого, зеленого и по сафьяну расшивались золотными узорами и травами. Поднаряд – внутренняя подшивка: у холодных – атласный, у теплых – бобровый.
В повседневном ношении у чеботов скобы вместо серебряных ставились железные, даже в царицыной обуви.
Для конной езды к чеботам прикреплялись остроги, острожки – шпоры, о которых упоминается в 1490 г., когда великий князь Иван III пожаловал цесарскому послу Юрию Делатору вместе с золотой цепью и с золотной атласной шубой на горностаях и остроги серебряные золоченые, как бы в знак рыцарского достоинства.
В 1630 г. в Царской Казне хранились «острожки серебряные золоченые задвижные с пружинками. Двои острожки серебряны прибойные, одне с чернью с гвоздками серебряными. Двои острожки прибойные плащики серебряны золочены, столбцы и репьи железны, опаиваны серебром золоченым».
Самой употребительной обувью были башмаки, тоже сафьяновые или хзовые, хозовые, кожа = хоз = коза, также бархатные, атласные и зарбафные, т. е. из золотной ткани. Украшение их частей было такое же, как и у чеботов, и так же, как чеботы, они бывали прямые и кривые. Сафьянные узорочно вышивались волоченым золотом и серебром; бархатные, кроме того, богато унизывались жемчугом с дорогими каменьями.
В Казне царя Михаила Федоровича в 1630 г. находились
«Башмаки., шиты золотом да серебром волоченым по сафьяну по червчатому, под(на)ряд объярь червчата; скобы серебряны. Башмаки хоз еринной цвет, шиты золотом волоченым, скобы серебряны. В них чулки камка Кызылбашская еринной цвет, подвязки камка еринной же цвет».
Сафьян употреблялся различных цветов: белый, червчатый, желтый, зеленый, лазоревый. Царь Михаил предпочитал червчатый цвет, а сын его, царь Алексей Михайлович, почти постоянно на выходах носил башмаки и чулки (ичетыги) из желтого сафьяна.
Царь Федор Алексеевич при царском большом наряде носил башмаки и чулки зарбав золотной волнистой.