С трудом оторвав взор от искрящегося камня, девушка поинтересовалась:
– Какой вопрос?
– У моей подруги, Софьи Кристалинской, работала женщина по имени Майя, хочу нанять ее.
– Секундочку, – ответила служащая и включила компьютер.
Пару минут мы провели в тишине, потом девушка сообщила:
– Герасимова Майя Владимировна, 39 лет, повар… Есть одно «но»…
– Какое?
– Она не умеет готовить экзотические блюда, только русская и европейская кухня. Суши и антрекот из акулы Майя не сделает!
– И не надо, – отмахнулась я.
– Тогда еще минуточку, – улыбнулась девушка и принялась терзать телефон.
Я терпеливо ждала. Скажите, пожалуйста, какие изыски: суши, акульи отбивные… Сегодня же явлюсь вечером домой и закажу Катерине консоме из жабы! Интересно, что ответит мне кухарка?
– Простите, – вмешалась в мои мысли девушка, – Герасимова интересуется, когда и куда ей подъехать.
– Где она сейчас находится?
– На улице 1905 года.
Я взглянула на часы и велела:
– Пусть едет по адресу Большая Никитская, дом 53. Там расположен Дом литераторов, буду ждать ее в холле. И еще одно!
– Слушаю.
– Мне нужна горничная Полина Железнова.
Девушка порылась в компьютере.
– Железнова?
– Да.
– Простите, но такой нет в картотеке.
– Точно?
– Абсолютно.
Я пошла на выход. Странное дело, где ж Соня нашла Полину?
ГЛАВА 16
Майя оказалась полной женщиной, выглядевшей старше своих лет. Никогда бы не подумала, что ей еще нет сорока, скорей дала бы пятьдесят с хвостом. Наверное, работа у плиты располагает к полноте.
На первом этаже Дома литераторов находится великолепный ресторан, но я повела Майю в подвал, где работает дешевый буфет. Кухарка вела себя скованно, видно было, что она старается понравиться будущей хозяйке.
Мы сели за столик, и я начала допрос. Некоторое время Майя старательно перечисляла свои прежние места работы, рассказывала о кулинарии… Надо отметить, что впечатление женщина производила наилучшее. Если бы мне и впрямь пришла в голову идея прогнать Катерину, то я, не колеблясь, наняла бы Майю.
– Значит, – осторожно приступила я к выполнению стратегической задачи, – последняя ваша служба – это кухня в доме Геннадия Кристалинского. Если не секрет, сколько лет вы работали в этой семье?
– Около трех месяцев.
Я вздернула брови.
– Так мало? Отчего уволились? Поругались с хозяевами?
– Нет, – спокойно ответила Майя, – жена Геннадия трагически погибла, а он сам куда-то уехал.
– Хорошо, – протянула я, – кстати, мне в агентстве сообщили, что с вами вместе в доме Кристалинских работала горничной Полина Железнова. Мне, кроме поварихи, требуется еще и домработница. Как вы смотрите на то, чтобы вновь работать с ней в паре? Девушка произвела на меня благоприятное впечатление, но я знаю, что на кухне иногда между слугами разыгрываются целые баталии. Так вот, мне штурм Грозного у мойки не нужен, поэтому спрашиваю откровенно: какие у вас взаимоотношения с Железновой?
Майя глубоко вздохнула:
– Если вы уже решили нанимать Полину, то мне лучше поискать другое место.
– Почему?
– Ну… Мы не сработаемся.
– Отчего? Железнова выглядит мило.
– Мне не по душе кое-какие ее привычки.
– А именно?
Майя замялась, потом пробормотала:
– Она много курит, дым раздражает.
Мне понравилось, что повариха придумала столь деликатный повод для отказа, поэтому я вытащила из кошелька пару зеленых бумажек и подвинула к женщине.
– Что это? – удивилась та.
– Я вызвала вас из дома, оторвала от семейных хлопот, – ответила я, – возьмите за труды.
– Мне вовсе не тяжело было съездить сюда, – спокойно ответила Майя.
– Берите, берите, – сказала я, – позвоню вам сегодня и скажу о принятом решении. Извините, но сразу я не могу ничего решить, прежде чем окончательно согласиться, требуется посоветоваться с сыном.
– У вас есть сын? – напряглась Майя.
– Да, я не сказала, какова наша семья. Аркадий, 28 лет, его жена Ольга и я. Хлопот немного.
Неожиданно Майя покраснела.
– Что-нибудь не так? – удивилась я.
Кухарка еще сильнее налилась краской, потом решительно отодвинула от себя купюры и сказала:
– Знаете, Дарья Ивановна, вы мне очень понравились, но давайте сразу договоримся: я не стану работать в вашей семье.
– Почему?
– Потому что тогда смогу говорить сейчас просто как ваша знакомая, а не как будущая служащая. Понимаете, существует определенная этика взаимоотношений между хозяйкой и прислугой. В качестве будущей поварихи я должна сейчас промолчать, но, повторяю, вы мне очень понравились. Поэтому прошу: уберите деньги.
Я молча спрятала ассигнации и пробормотала:
– Слушаю.
– Не берите в дом Полину.
– Да почему? Такая милая девушка, приветливая, интеллигентная, услужливая… Она очень понравилась Аркадию.
– Вот именно поэтому, – прервала Майя.
– Не понимаю, – я старательно прикидывалась идиоткой.
Майя опять вздохнула и наконец решилась:
– Полина – отвратительная особа. Из-за нее покончила с собой моя прежняя хозяйка Ляля. Какая милая была девушка! Я так плакала!
– Объясните подробней.
Майечка пустилась в детали. Сначала Полина пришлась ей по душе. Милая, улыбчивая… Правда, было видно, что девушка никогда до этого не работала горничной…
– Хозяевам трудно понять, – откровенничала Майя, – но я сразу сообразила: это место у нее первое. Небось обманула служащих в конторе, когда представляла рекомендации. Так иногда делают, договариваются со знакомыми и просят тех написать характеристику. Якобы работали у них, понятно?
Я кивнула, естественно, проще некуда.
– Но она очень старалась, – продолжала Майя, – только потом я стала замечать кой-чего.
Через неделю Майе стало ясно: у Полины роман с Геннадием.
– Они так нагло себя вели, – пожимала плечами кухарка, – меня не стеснялись совершенно или считали за окончательную дуру, ну посудите сами!
Стоило Ляле утром уехать на процедуры, как Гена громко объявлял:
– Полина, погладь мне рубашку и костюм.
Домработница шла на зов и исчезала в комнате хозяина. Майя только качала головой. Гладильная доска стояла в кладовке. Полина даже не пыталась изобразить, что собирается работать утюгом. Просто шмыгала в дверь, и все. Один раз Майя не утерпела и с укоризной заявила:
– Ты так никогда не сумеешь стать хорошей горничной. Первая заповедь нашей работы: никогда не затевай дружбу с хозяевами. Чем дальше – тем лучше!
Деликатная Майечка не стала называть вещи своими именами, но Поля живо сообразила, в чем ее упрекают, и резко ответила:
– А я вовсе не собиралась всю жизнь с тряпкой по чужим углам мотаться! У меня другие планы.
– Зачем тогда сюда нанялась? – искренно удивилась кухарка.
Полина брезгливо поджала губы.
– Твое какое дело? Вари суп да держи язык за зу-бами, имей в виду, ежели что, хозяева нас вместе уволят.
Майя замолкла и больше не делала Поле замечаний, отношения между домработницей и кухаркой испортились, теперь они общались только в силу служебной необходимости. Кстати, повариха, придерживавшаяся мнения, что хозяева и прислуга находятся по разные стороны баррикад, вовсе не собиралась наушничать Ляле. Наоборот, один раз, когда Лялечка неожиданно приехала на два часа раньше, Майя, случайно выглянувшая в окно, увидела знакомую машину и крикнула:
– Полина, иди к двери, хозяйка сейчас позвонит.
Красная, растрепанная домработница выскочила из спальни Геннадия и буркнула:
– Спасибо.
Майя опять промолчала. На самом деле она вовсе не хотела удружить Поле, кухарке было жаль обожающую мужа Лялечку.
Как-то раз Майя стала свидетельницей странной сцены. Увидев, что закончился лавровый лист, кухарка выскочила в магазин, но по дороге обнаружила, что оставила деньги в прихожей. Ругая себя за забывчивость, она вернулась домой. По квартире разносились звуки скандала. Очевидно, Поля, думая, что в доме никого нет, отбросила всякий стыд.
– Ты обязан развестись с ней, – орала девушка, – понял?!
Ответа Геннадия кухарка не услышала, но, наверное, слова мужика совсем взбесили наглую девицу, потому что та завизжала в верхнем регистре:.
– Наплевать на ее чувства! Если не сделаешь того, что говорю, расскажу всему свету правду о Соне, и что тогда? Прикинь, какой скандал начнется? И вообще, ты здесь никто, забыл? Тут все мое! Не хочешь скандала, гони Лялю в шею, теперь у тебя одна жена – я!
Пораженная наглым поведением домработницы, кухарка тихо взяла кошелек и предпочла исчезнуть незамеченной.
– Кончилось все очень плохо, – добавила Майя, – Ляля узнала про шашни мужа с Полиной и покончила с собой. В общем, ужасная ситуация. Куда подевалась Железнова, не знаю, она в тот день, когда скончалась Ляля, исчезла из дома, но у милиции к ней вопросов не было, и девушку не искали. Меня уволили тоже, Геннадий начал сильно пить… Теперь понимаете, почему я прошу не нанимать Полину? Ей-богу, кабы не было у вас двадцативосьмилетнего сына…
Она резко замолчала. Я тихо спросила:
– А где Гена Кристалинский?
– Не знаю, – слишком быстро ответила Майя.
Но мне эта поспешность показалась подозрительной. Я подумала секунду и сказала:
– Майечка, я абсолютно твердо могу обещать: на днях вы получите хорошее место, если не возьму к себе, устрою к своим знакомым.
– Спасибо, – с достоинством ответила Майя, – мне очень нужна работа.
– Только одна просьба…
– Какая?
– Скажите адрес Гены, вы его знаете.
Кухарка стала красной, даже бордовой, словно спелая свекла.
– Ну в общем, это вышло случайно… Шла к метро и встретила его! Болен, да и только! Сходила к нему домой, о господи, жаль парня!
– Говорите.
– Чапаевский переулок, дом 59, квартира 2, – пробормотала Майя.
Я быстро глянула на часы. Повариха была не только деликатна, но и умна. Заметив движение моих глаз, она сообщила: