Топлив, слитое из автомобилей подошло только Петькиному «старичку», более продвинутый «Тайфун» катался на дизеле. Был у него и бензиновый двигатель, но топливо низкого качества могло легко убить движок, а вот качевниковсому драндулету все было нипочем, он и так-то на ладан уже дышал, того и гляди развалится на ходу.
Выехали сразу, как только распихали все припасы по грузовикам. Нечего находиться в месте, где недавно раздавались выстрелы, мало ли кто нагрянет еще на шум.
Ехали долго. Оставленные в грязи следы легко можно было прочесть и преследователи могли быстро нагнать грузовики, а на ровной, словно стол поверхности, куда приятели вывели технику, сделать это было еще проще, потому гнали без остановки до самого вечера. Погода постепенно улучшилась, дождь прекратился, но тучи все еще нависали над пустошью. Как и предупреждал Кочевник, здесь затяжные дожди, причем даже кислотные - норма, и погода все чаще вот такая, как сейчас – хмурая и неприветливая.
На обед, а точнее сказать ранний ужин, остановились где-то «тут». Точно описать место было невозможно, так как равнина, она и в Африке, наверное, равнина. Домовой и Кочевник просто заглушили двигатели, поставив машины так, чтобы они прикрывали от холодного ветра.
- Свежо, - обняла себя за плечи Сашка, укутавшись в плед.
- Ага, - пробуя на соль варево, приготовленное на походной горелке Домовой.
Обедать решили на улице. Трястись в автомобилях надоело всем, особенно девчонке. Она даже вызвалась прибраться в кузове «Тайфуна». После того, как грузовик пару дней постоял на стоянке, пока его хозяина пытали в застенках местная служба безопасности, а потом Сашка с Петькой спасали подругу, в «Тайфуне» навели знатный шмон. Вещи перед выездом кое-как распихали по ящикам, но большая их часть по-прежнему валялась на полу.
- Далеко там до города твоего еще? - поинтересовался Домовой у Кочевника.
- К вечеру приедем, - поразмыслив, прикинув что-то в голове, ответил Петька, жуя салат, расположившись на земле, подстелив под задницу свой дорожный плащ. – У меня там схрон большой припрятан.
- Хорошо. Сейчас тогда в город едем, а дальше? Где искать отца будем? – наемник опустился на землю, скрестил ноги, повесил руки на локтях, принялся покачивать ложкой в воздухе, которой только что помешивал похлебку.
Действительно. Зацепок нет никаких. Куда ехать? Где искать? Вообще, правильно ли они поступили, что рванули в эту чертову пустош? И что вообще случилось с Сашкиным отцом? Энтузиазм, кстати, у девчонки иссяк. Сидит вон, тоже думает, голову свесила. Раньше было проще. Можно в полицию заявить, камеры везде были, телефоны сотовые, интернет. А теперь? Весь интернет это почтовые караваны между городами, да радиосвязь. Кстати! Надо бы послушать, что там, в эфире творится, узнать, какие новости, в целом и относительно его. Рыжая обещала передать сообщение о непричастности Домового ко взрыву в Мончегорске, но как скоро дойдет эта информация и поверят ли ей? Хотя, должны… В гильдию она тоже обещала сообщить, но ведь не все наемники сводки получают. Может так статься, что кто-то получил заказ на его голову, и в эфир не выходит, а может, что и не поверил и записал Сашку в кровные враги… Мир сейчас не тот, что был раньше. Еще бы судьбой Морганы поинтересоваться надо бы… Вот ведь! Только сейчас о ней вспомнил! Наемник вздрогнул. Моргана! Что с ней? А вдруг она была в баре в тот момент или где-то рядом? Твою мать! Вот ведь! Он же даже и не подумал о ней ни разу, хорош любовничек! Инфу о семье своей нашел, девку молодую сисястую под боком заимел и все… Забыл… Хотя о чем это он? Он что-то ей обещал? Вроде нет… Ничего личного, только бизнес. Если так посудить, то он каждой, с кем спал что-то должен выходит? Э не! Никому он ничего не должен! Только вот этой огромноглазой пигалице, с которой его связывает контракт. А только ли контракт? Сашка сидела рядом, печально ковыряя пальцем землю. Уставшая, грустная… Каково это, потерять мать, которая была единственной для нее родным человеком? Наверное, также, как и потерять всю семью, но Сашка этого, хвала богам, хотя бы не помнит. А может потому и не помнит? Может быть то, что случилось с ним в детстве, было на столько трагичным и ужасным, что детский мозг не выдержал и стер из памяти все связанное с семьей?!. Он думал об этом много раз, консультировался с врачами, причем с теми, кто еще до дня «З» работал мозгоправом и да, это подтвердили многие из них. Детская психика неустойчива и почти все, с кем Домовой общался, в один голос твердили, что, вероятнее всего, потеря памяти связана как раз с трагическими событиями. Но что могло произойти тогда, двадцать лет назад, что заставило его забыть обо всем?..
- Кипит, - меланхолично кивнула Саша на бурлящую в котелке воду, пробуждая наемника.
Пообедав, снова двинулись в путь. Опять пошел мелкий дождик, похолодало еще сильнее. Александра сидела на месте пассажира, как всегда, сложив ноги на переднюю панель, закутавшись в плед. Пришлось включить печку. Окна постоянно затягивало туманом, и чтобы Домовой с ними не делал, очистить надолго их не получалось.
- Расскажи о себе, - внезапно для самого себя попросил наемник, чтобы хоть как-то разрядить повисшую тишину.
- Что рассказать? – не отводя взгляда от бокового окна, глядя куда-то в даль, поинтересовалась Саша.
- Что-нибудь, – пожал плечами Домовой. - Чем увлекаешься, как жила…
- Да ничем таким особым… Мама научила, как отвары разные готовить… Из лука с мальчиками стреляли, а так… Дома все сидела, из деревни не выходила. Мама не отпускала.
- Такую деваху я бы на ее месте, тоже бы не отпускал… - хмыкнул наемник.
- Да нет, - вздохнула Саша. – Мама особо не рассказывала, но я так поняла, что она в прошлом дел много наделала разных. Она ведь в деревню ту пришла, а не выросла в ней. Говорят, что даже от кого-то пряталась, но время такое сейчас, каждый от чего-то прячется… Может даже от отца и скрывалась, я не знаю, мама не особо-то рассказывала о своем прошлом. Я спрашивала, почему отец от нас ушел, и ни раз, но… - девушка развела руками, выбралась по пояс из пледа, видимо, жарко стало от работающей печки, - ничего не рассказывала. А когда ее… Ну, когда умерла, - осеклась девчонка и наемник нахмурился, – то я поехала сама искать отца.
- Саш, - пожевав губами, сделав голос строгим, обратился к девушке Домовой, но так уже и так все сама поняла. – Ты же мне не все рассказала?
- Не все, - вздохнула девчонка и внезапно расплакалась, что Домовой аж машину остановил.
- Что там у вас? – раздался голос Кочевника из рации.
- Ничего, - коротко бросил наемник.
Плакала Сашка громко и горько. Слезы градинами капали из ее глазищ, впитываясь в одеяло. Она всхлипывала, содрогаясь всем телом. Казалось, что вот-вот девчонку порвет от нахлынувших чувств или воспоминаний. Если сперва Домовому показалось, что попутчица пыталась его обмануть, то сейчас он винил себя за неосторожность. Судя по всему, он задел что-то очень личное, раз вон как она активно воду утром выпитую выделяет. Вздохнув, мужчина полуобернулся, протянул к хлюпающей попутчице руки и обнял. Та взвыла еще громче, но прижалась к мужской груди, обняв наемника так сильно, что тот побоялся за целостность своего организма. И откуда в хрупком теле столько силенок?
Истерика закончилась лишь минут через пятнадцать. Кочевник несколько раз переспрашивал, все ли у них нормально, даже поравнялся с ними окнами, но разглядев скульптуру из двух обнимавшихся людей, одна из которых рыдала навзрыд, тактично откатился чуть назад.
- Я тебе чуть попозже расскажу, можно? – вытирая последние слезы, глядя снизу вверх, все также прижимаясь к Домовому прохлюпала девчонка.
- Можно, - вздохнул тот, - но если эта информация окажется очень важной… Ты же понимаешь, что тогда я просто напросто могу разорвать контракт? А если информация окажется необходимой для поиска твоего отца?
- Не разорвешь, - уже беря себя в руки, вздохнула Сашка. – Тебе же тоже хочется о себе узнать побольше… А для этого тебе тоже нужен мой отец…
Ну да, как бы не поспоришь… Хотя информация, которую Домовой почерпнул из книг, уже была довольно полной. Пару раз, при прочтении каких-то моментов он даже, кажется, вспоминал, что да, было такое когда-то… Он чувствовал, что еще совсем чуть-чуть и он все вспомнит. Нужно лишь подождать, подпитать себя еще немного… Рукопись третей книги прочитана была уже до половины и из нее наемник узнал, что сестренка-то его оказывается, была еще той маньячкой. Она расправлялась со своими жертвами, хладнокровно. Втиралась в доверие, а потом убивала, перерезая разным уродам горло, но, это если судить по книге… А там… А там не все правда, многое додумано, придумано и приукрашено, но все же, если хотя бы часть тех историй, что в рукописях описаны правда, то картина получалась кровавой. Вот, наверное, откуда и у самого Домового такие наклонности, вот почему ему так легко далась тропа наемника. Человек, у которого вся семья была воинами по природе своей пахать, или сжать хлеб не сможет, его всегда будет тянуть туда же, куда и предков, ведь это в его крови.
***
До города не доехали километров пятьдесят. Старичок Кочевника устал ехать и, внезапно задергавшись, остановился прямо посреди дороги… Хотя какой дороги? Нету тут никакой дороги! Остановился он, в общем, прямо в поле. Быстрый осмотр выявил дырку в топливной трубе.
- Бензин из основного бака вытек… - выругался Петька, выбираясь из под грузовика. – Там заплатка старая, прохудилась видать, а может где оторвало.
- Починим?
- Ну, час работы и едем дальше…
- Хорошо. Помощь нужна? – разминая спину, больше для проформы поинтересовался Домовой, глядя на темнеющие небо.
- Да я сам справлюсь, туда вдвоем не подлезть.
- Мы тогда пока разомнемся, - ничуть не огорчившись, что к ремонту грузовика его не привлекают, да и не особо-то настаивая, отмахнулся наемник, нужно было заняться обещанной подготовкой девчонки.
Сашка оказалась трудной в обучении. Конечно, было бы у него больше времени, сделал бы он из нее бойца. Рыжая, вон, спустя столько лет хватки не потеряла, но времени-то как раз у них и не было. Работу с ножом девчонка провалила, отрезав себе случайно кончик пальца, пришлось экстренно кровь останавливать, заклеивать и бинтовать рану. Стрельба тоже давалась из рук вон плохо. То с предохранителя не снимет, то зацепится за что-то, да и руки дрожат, в цель попасть не могла.